Читать интересную книгу Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает - Яков Кедми

Визит прошел отлично и во многом укрепил отношения между нашими странами. Это облегчило работу не только государственных структур, но и Еврейского Агентства. После беседы один на один с президентом Украины Рабин отозвал меня в сторону. Один из израильских журналистов, по-моему, Шимон Шифер, успел услышать только первые слова Рабина: «Яша, идем со мной, я расскажу тебе, что достигнуто. Я сказал президенту все, о чем ты меня просил. Скажи мне, все ли я сказал правильно и то ли это, что ты хотел?» После этого Шифер гонялся за мной, спрашивая: «Скажи мне, кто у кого работает? Впервые слышу, как глава правительства докладывает своему подчиненному о том, что сделал по его просьбе!»

Я улыбнулся про себя, думая, что у нас особенный глава правительства. Ицхак Рабин, который родился и воспитывался в Израиле, очень близко к сердцу принимал проблемы евреев, живущих в диаспоре, и всегда готов был помочь. Я помню, что на торжественное открытие Израильского культурного центра в Киеве Ицхаком Рабином я шел рядом с начальником разведки Украины. Сзади нас шел Шрага Крайн, который уже перешел в «Натив» и рядом с ним полковник СБУ. Полковник процедил сквозь зубы, обращаясь к Шраге: «Что вы думаете, мы не знаем, для чего вы открываете ваши центры, ваши школы? Все это для того, чтобы соблазнить наших евреев уехать к вам. Мы отлично понимаем весь смысл вашей подрывной деятельности». На Украине, и не только на Украине, отлично понимали, в чем заключается наша работа. Однако то, что евреи и их проблемы и связи с Израилем, и в том числе деятельность «Натива» в качестве исполнительного органа правительства Израиля, были определены как необходимая и важнейшая для Израиля составляющая отношений между странами, заставляло чиновников разного уровня смириться с нашей деятельностью и разрешить ее. Не помешало и то, что профессионалы службы безопасности, понимая, что то, что мы делаем, приведет в конце концов к увеличению выезда евреев в Израиль, возражали против нашей деятельности. И визит премьер-министра Израиля на Украину сослужил отличную службу в расширении возможностей нашей деятельности.

После визита на Украину мы вылетели в Россию. Еще в процессе подготовки визита Рабина в Россию мы провели несколько совместных совещаний с работниками Еврейского Агентства. Представителем Агентства на севере России был бригадный генерал в отставке, получивший орден за мужество в войне Судного дня. Я всегда считал, что героизм отнюдь не всегда является гарантией ума. В данном случае я получил еще одно тому подтверждение. На войне я с ним не встречался, но в России, работая посланником Еврейского Агентства, особого восхищения этот представитель не вызывал. Во время обсуждения программы визита в Санкт-Петербурге он потребовал от Эйтана Хабера, начальника канцелярии премьер-министра, который отвечал за планирование визита, чтобы глава правительства не участвовал в торжественном открытии израильской школы в Санкт-Петербурге. На вопрос Хабера «почему» он на полном серьезе заявил, что, по его подсчетам, в процессе визита Ицхак Рабин посетит столько-то раз объекты, находящиеся в компетенции «Натива», и столько-то раз – находящиеся в компетенции Еврейского Агентства. И если глава правительства примет участие в открытии школы, то счет будет в пользу «Натива»! Меня это заявление не удивило. Этот же посланник отличался тем, что в районах, за которые отвечал, он требовал от местных еврейских организаций не поддерживать никаких отношений с представительством «Натива». В противном случае он угрожал лишить их финансирования. Настоящий рэкет.

В целом визит в Россию был очень удачным. Для нас самым успешным было участие И. Рабина в открытии израильской школы в Санкт-Петербурге, которое представитель Еврейского Агентства требовал отменить. Наша школа располагалась в здании гимназии имени великого князя Михаила, брата царя. Гимназия эта когда-то была одним из старейших и лучших учебных заведений Санкт-Петербурга.

Ицхак Рабин снял покрывало с мемориальной доски, на которой было написано, что школа работает в рамках совместного международного соглашения о сотрудничестве между Министерствами образования России и Израиля. Во время торжественной части в актовом зале было несколько волнующих моментов. Его жена Лея Рабин не выдержала и обратилась ко мне: «Что ты сделал с Ицхаком? Посмотри на него. Я никогда не видела его таким взволнованным!» Именно в этот момент на сцене выступал молодой еврейский парнишка, который, обращаясь к Ицхаку Рабину на прекрасном иврите, сказал, что он заканчивает школу и собирается приехать в Израиль. Его заветная мечта – пойти служить в израильскую армию, в воздушно-десантные войска. Рабин выглядел потрясенным и расчувствовался до слез.

За время пребывания по посту премьер-министра Рабин еще раз посетил Украину и Россию. На этот раз визит был посвящен в основном предотвращению сотрудничества этих государств с Ираном в сфере производства ядерного оружия и ракет. Вместе с тем, однако, Рабин встречался с местными евреями и побывал в отделениях Еврейского Агентства и «Натива». По дороге в Израиль в самолете Рабин спросил меня, почему я не работаю так же, как в бывшем Советском Союзе, в других странах. Я ответил ему, что мы не работаем в странах Запада. На это Рабин заметил: «Все, что делает Еврейское Агентство, – это не серьезно, просто показуха. Необходимо делать то, что вы делаете. Я хочу, чтобы ты работал и на Западе твоими же методами». Я сказал, что если я получу от него указание, то выполню его. Но я прошу подобное указание согласовать с министром финансов. Рабин ответил, что указание мне дает, а с министром финансов все уладит сам, и попросил, чтобы я предоставил план работы «Натива» на Западе. Я подготовил для него предложения по экспериментальному проекту нашей работы в странах Запада. Речь шла об открытии школ и Израильских культурных центров в США и Германии. Предложение передал ему Миха Гольдман, в то время заместитель министра образования. В пятницу, 3 ноября, Миха позвонил мне и сказал, что он был у Ицхака Рабина. Рабин просмотрел предложенную ему программу и одобрил ее. Мы договорились, что в начале недели встретимся и обсудим пути ее реализации. На следующий день Ицхак Рабин был убит.

Вступив в должность руководителя «Натива», я ввел традицию раз в год отмечать День «Натива», как это принято в других подобных организациях. Речь шла о торжестве, на которое собирались все пенсионеры и ветераны «Натива», работники и представители организации за границей, и приглашенные гости, а также руководители других подобных структур. На торжество приглашали главу правительства. Я помню, как на одно из этих торжеств Рабин прибыл после семичасового полета, по-моему, из одной из арабских стран. Яков Пери, директор Службы безопасности, позвонил мне незадолго до начала мероприятия, извинился, что не может прийти, так как после перелета очень устал. А Ицхак Рабин, по-молодому, легким шагом, взлетел на трибуну и произнес великолепную речь, без всякой бумажки, не официальную, а трогательную, дружескую, от всего сердца. До сих пор все мы, бывшие там тогда, с волнением вспоминаем этот вечер. Единственное, о чем Рабин просил – это дать ему еще и еще кофе и беспрерывно курил, сигарета за сигаретой. После своей речи он извинился: «Яша, я не могу остаться. Не потому, что я не хочу, у меня есть еще дела в Иерусалиме. Я должен продолжать работать, меня не было слишком долго». Я проводил его до машины, и он уехал в Иерусалим.

Я всегда восхищался работоспособностью этого человека – в те годы ему было больше семидесяти, а он работал по двадцать часов в сутки, с огромным физическим напряжением, и при этом всегда был бодр и готов к новым начинаниям. Позже я сравнивал отношение Рабина к делам с отношением тех, кто пришел за ним. Как разительно отличались от него наши последующие руководители! В них не было ни той человечности, ни той теплоты, ни той высочайшей степени ответственности и заинтересованности в отношении к государственным делам, которые были так присущи Рабину. Да и к «Нативу» они относились совершенно иначе.

Наша последняя встреча с Рабином произошла накануне Еврейского Нового года, в 1995 году. Он посещал все вверенные ему службы, поздравляя работников с наступающим праздником, и приехал к нам тоже. Мы все собрались на крыше нашего здания. Рабин сказал, что приехал на полчаса, потому что ему надо ехать дальше. В своем поздравлении он сказал то, чего мы не слышали ни от кого ни до этого, и, конечно же, после. «Вы делаете самое важное, после обеспечения безопасности, для государства Израиль дело, – сказал нам Ицхак Рабин. – И знайте, мы верим в вас и надеемся на вас». Нас очень тронули и ободрили его слова, уважение к нашей деятельности и ее высокая оценка.

Прошло полчаса, час, а Рабин просто не хотел уходить. Он ходил между нашими работниками, беседовал, расспрашивал. Его помощники и охрана уговаривали его идти. И я просил его: «Господин премьер-министр, вас ждут». А он взглянул на меня и сказал, смущенно улыбаясь: «Я знаю. Но мне так хорошо среди вас». В конце концов он нехотя ушел, как будто предчувствуя, что все это – в последний раз. Через месяц его убили. Вместе с ним убили то прекрасное, что было в государстве Израиль, которое я знал. Вместе с ним убили то человеческое, теплое и искреннее отношение, которое мы получали. Никогда больше ни мы, ни проблемы, которыми мы занимались, не вызывали такого искреннего интереса и не пользовались такой поддержкой у главы правительства.