С помощью того же ножа муж загнал в щели простыню. Теперь в комнату попадало гораздо меньше воды. Снизу Боб подоткнул дверь полотенцем, а другим полотенцем воспользовался вместо тряпки. Он собрал накопившуюся в комнате воду, выжимая полотенце в раковину.
Снаружи выл ветер. Многочисленные обломки барабанили в дверь запасного выхода. Дверь была стальная, и это внушало определенное спокойствие. Но что случится, если в нее влетит что-нибудь тяжелое? Сумеет ли она вынести удар корабельной мачты, несущейся со скоростью шестьдесят метров в секунду?
Вряд ли.
Боб решил открыть банку с сырными палочками.
Он присел на диванчик в мерцании свечей и, вслушиваясь в рев ветра, грустно вздохнул. Наблюдать за происходящим по телевизору было бы гораздо приятнее.
Казалось, ночь никогда не кончится. Прикончив вторую банку сырных палочек, Боб задремал, но каждые пять-десять минут что-то с силой врезалось в стальную дверь и он просыпался. Всякий раз муж кидался посмотреть, не смещается ли направление ветра в сторону стеклянных дверей, но оно вроде бы оставалось неизменным. «Где же глаз шторма? — недоумевал Боб. — Может, Сан-Мартин в стороне от эпицентра урагана? Тогда глаза шторма вообще не будет. Если это так, то скоро все должно кончится». Ведь уже прошло восемнадцать часов. Снаружи светало.
В то утро небо в Мэне было ясным и синим. Яркий солнечный свет вводил нас с Пэт в заблуждение.
Говорить исключительно об урагане и шторме, когда под носом голубая безоблачная высь, — в этом было нечто сюрреалистическое. Мы зашли в закусочную на другой стороне улицы, заказали себе блинчики с черничным вареньем и принялись обсуждать, скоро ли позвонит Боб.
6 СЕНТЯБРЯ, 08.00
Координаты: 64°00′ западной широты 19°20′ восточной долготы
Скорость ветра: 64,8 м/с, порывами до 82,7 м/с
Категория: IV
Скорость смещения: 11 км/ч
Направление смещения: запад — северо-запад
Местоположение: 145 км к северо-западу от Ангильи
Боб встал и прижал руку к раздвижной стеклянной двери. Он почувствовал ладонью, как стекло ходит туда-сюда под воздействием ветра. Муж распахнул дверь — такое впечатление, что ураган хотел вырвать ее из рамы. Боб нерешительно вышел на балкон. Стены были покрыты песком, к ним были прижаты, словно приклеенные, сорванные листья пальм. Ветер и не думал стихать. Еще царил мрак, и сквозь пелену дождя практически ничего не было видно.
Боб не имел ни малейшего понятия, сколько еще будет бушевать ураган. Он снова взялся за книжку и через несколько минут уснул. Пробудился он около десяти утра и тут же поспешил на балкон. Ветер вроде немного ослаб, да и дождь уже лил не так сильно. Боб заметил, что из семи яхт, пришвартованных к пирсу под его окнами, за ночь затонуло шесть. Из воды торчали рубки и мачты. Вряд ли их можно было спасти. Тут Боб заприметил группу подростков, которая двигалась вдоль забора из проволочной сетки, отделявшего «Порт де Плезанс» от соседнего пустыря. Ребята медленно шли к главному корпусу, цепляясь за сетку. «Что они делают посреди урагана?» — изумился Боб. Либо они искали прибежища, потому что лишились дома, либо задумали что-то дурное. Намерения подростков стали очевидными, когда один из них перемахнул через ограду, спрыгнул на газон и направился к кладовой «Порт де Плезанс». За первым парнем последовал второй. Он подсадил своего товарища, и тот пролез в оконный проем. Вскоре первый пацан начал передавать бутылки со спиртным, а его товарищи принялись аккуратно рассовывать добычу по рюкзакам. Когда рюкзаки были полны, подростки продолжили разграбление кладовой. У забора росла груда добычи. Даже невооруженным глазом было видно, что ворам придется сделать как минимум еще пару ходок, чтобы перетащить все запасы.
Один из пацанов перемахнул обратно через забор и направился к причалу, чтобы посмотреть — удастся ли поживиться еще чем-нибудь. Во время порывов ветра он вцеплялся в столбы. Забравшись в окно рубки одной из полузатопленных яхт, он появился через полминуты, держа в руках радио.
Боб все заснял на фотоаппарат, изумляясь тому, что еще не утих шторм, а уже началось мародерство.
Джон Хоуп сообщил, что ураган «Льюис», полтора дня терзавший Ангилью и Сан-Мартин, наконец двинулся дальше. Он не уточнил масштабы разрушений, но совершенно очевидно было одно — самое страшное уже позади. Я заранее предупредила Боба, что когда ураган пройдет, мы будем ждать от него весточки в Вермонте, так что после полудня мы с Пэт двинулись в обратный путь. Мы устроились в гостиной и прилипли к экрану телевизора. Мы то и дело переключали каналы — «Погоду» на Си-эн-эн и обратно, надеясь услышать какие-нибудь новости об Ангилье и Сан-Мартине. Как только с островов стали приходить вести, я приготовилась к худшему.
К двум часом дня скорость ветра спала еще больше, и Боб решил, что уже можно выйти из номера. Он отпер замок, вынул из щели промокшую насквозь простыню и открыл дверь запасного выхода. В общей сложности, муж просидел в номере почти тридцать часов. Боб уставился на следы разрушений, не в силах поверить своим глазам. Благоустроенная территория гостиничного комплекса теперь представляла собой жалкое зрелище. Ни пальмы, ни единого зеленого листика. Деревья либо были вырваны с корнем, либо ураган отломал у них верхушки, оставив одни стволы, которые теперь напоминали телеграфные столбы. Бар у бассейна вообще снесло. Мебель как лежала на дне бассейна, так и оставалась там, но в каком она состоянии, сказать было сложно. Некогда кристально чистая вода почернела — в ней плавали листья, кусты и обломки бара.
Боб перебрался через поваленные деревья и обломки, громоздившиеся кучей позади здания. Первой его мыслью было отыскать поскорее телефон и позвонить мне — сказать, что с ним все в порядке. Свернув за угол, Боб увидел двух мужчин, направлявшихся к берегу. Он проследовал за ними и в ужасе увидел, как мужчины, остановившись, принялись вытаскивать из-под груды обломков тело человека. Не раздумывая, Боб кинулся им на помощь. Втроем они отнесли несчастного в отель и положили на кушетку, стоявшую в той комнате, где полтора дня назад для постояльцев был накрыт ужин.
У бедолаги, лопотавшего что-то на французском, была страшная рана на голове. Длинной пышной бородой, загаром, роскошной седой шевелюрой незнакомец напоминал Робинзона Крузо. Из одежды на нем были только шорты. По мере того как из номеров начали подтягиваться постояльцы, стала собираться небольшая толпа. Из-за угла показался коротышка, который объявил, что он врач. Все тут же подались в стороны, уступая ему дорогу.