Думаю, вместе мы неплохо справимся.
– Да, – согласился Томас. – Я буду только рад вашей помощи и вашим знаниям.
– Не подмазывайся ко мне, Шрайбер, я не кусок хлеба. Ты редкого рода гений. Я тебе не ровня и никогда не буду в конкретно этой области. Скажи, что сделать. Покажи чертежи. Остальное я выполню без пререканий.
Было что-то новенькое в том, чтобы видеть Вульфа не раздающим указания человеком. Но пока Джесс наблюдал, как профессор берет и надевает толстый кожаный фартук, то понял, что улыбается. Это не избавило его до конца от тяжелого холода внутри, однако на мгновение, на одно мгновение, он увидел радость на лице Томаса, увидел не менее живую искру в глазах Вульфа, и у него стало тепло на душе.
– Тогда вот, – сказал Томас и развернул огромный чертеж на столе, пока Джесс с Вульфом убирали ящики, чтобы освободить место. – Давайте начинать. А ты, – он указал пальцем на Джесса, который как раз в этот момент ставил тяжелый ящик на пол, – иди и найди мне те детали.
Джесс наигранно отдал честь:
– Так точно, сэр.
Про него уже благополучно забыли, когда он только дошел до двери, и, оглянувшись, он увидел, что Вульф и Шрайбер вместе склонились над чертежом, указывая пальцами на схему, обсуждая что-то и уже даже делая какие-то заметки на бумаге.
Ученые занимались ученой работой.
Джесс не был ученым и вдруг понял, что в какой-то момент смирился с тем, что в конце концов был и не тем, для чего был пригоден. Так что он отправился делать то, что делают воры.
Он отправился раздобыть то, что было нужно, – и не обязательно спрашивая разрешение.
* * *
Когда Джесс вернулся с двумя циферблатами настенных часов и парочкой карманных часиков, то знал, что по нему не соскучились. Томас с Вульфом к этому времени уже соорудили раму для печатного станка. Вульф работал с напильником, от которого летели огромные красные искры, вспыхивающие на фоне каменной стены, и не остановился, даже когда пришел Джесс.
– Гляди под ноги, – крикнул Джессу Томас, не отрываясь от работы. – Нет, нет, малышка Фрауке, Джессу можно. Пропусти его.
Джесс чуть было не выронил раздобытое им добро, когда понял, что одна из теней за спиной Томаса движется. Ее было почти не видно со своего места, но когда Джесс присмотрелся, то увидел ее очертания.
– Томас, – сказал он. – Ты построил автоматизированного зверя? Когда?
– Я ее не строил. Анита прислала мне одного. Чтобы составить мне компанию. И, думаю, чтобы мы были в безопасности. – Томас, кажется, был увлечен работой, но находился в хорошем расположении духа. Он скрепил гвоздем две балки одним быстрым ударом молота, а потом сел на корточки. – Красота, правда?
Это был один из механизированных львов в камуфляже из Америки, и на глазах у Джесса тот потянулся, зевнул, демонстрируя свои блестящие, острые металлические клыки, и лениво улегся у печи. Но не перестал наблюдать за Джессом.
– Я думал, Фрауке звали ту, которая была у нас в Риме, – заметил Джесс.
– Верно.
– А это самец.
– Нет, это машина. Она машина. Могу звать их как хочу. И ее тоже зовут Фрауке. Ты нашел часы?
Джесс положил настенные часы на стол и вытащил карманные из своего плаща, и Томас прервал свою работу, чтобы вскрыть крышки часов и изучить механизмы.
– Да, – сказал потом он. – Да, это как раз то, что мне нужно. Отличное качество. Спасибо. – Он сделал шаг назад и уставился на часы, засунув свои большие ручищи в карманы штанов. – Я никогда не планировал создавать ничего, кроме мирных приспособлений, знаешь. Приспособлений, способных сделать жизнь лучше. Но сейчас я занят вовсе не этим, верно? Даже эта штука, эта печатная установка… будет оружием войны. Может, другой войны, но люди из-за нее погибнут. Да и уже погибают.
Подобное было сложно признать. Джесс сменил тему.
– А зачем тебе понадобились часы-то? – спросил он.
– Чтобы сделать новый Луч Аполлона, – сказал Томас. – И еще парочку предметов, для которых потребуются мелкие детали. Если у меня будет достаточно времени, то, быть может, даже починю птичку Морган. Знаю, она ей дорога. – Томас положил часы на рабочий стол. – Разбери их. Рассортируй детали по размерам. Это должно занять тебя достаточно, чтобы ты перестал на меня хмуриться. Ты же хмуришься на меня?
– Нет, – соврал Джесс. Разумеется, он хмурился. – Ты не хочешь, чтобы я работал над печатным станком?
– Печатный станок сейчас является самой меньшей из наших проблем. С этими инструментами и благодаря помощи Вульфа даже в короткие промежутки времени… думаю, мы сумеем немало. И должны суметь, если хотим пойти против самого архивариуса. Думаю, для этого нам понадобится другой гений.
Это прозвучало жутковато, точно как звучали и мысли, формировавшиеся в голове самого Джесса. Он думал, что сможет перехитрить Томаса с легкостью. И со щепоткой везения. Но теперь начал в этом сомневаться.
Так что, вместо того чтобы пытаться кого-то перехитрить, Джесс сел за стол, взял филигранные инструменты, которые поставил перед ним Томас, и начал разбирать часы.
– Так что, тебе нужно еще что-нибудь? – спросил он, натягивая очки с увеличительными стеклами, чтобы лучше видеть внутренности часов.
– Да, когда у тебя будет время, – сказал Томас. – Полагаю, твоя мать не станет добровольно расставаться с тремя большими драгоценными камнями? – Он забил еще четыре гвоздя четырьмя точными, сильными ударами молотка.
Джесс открутил одну из шестеренок в механизме первых часов, вытащил ее щипцами и отложил.
– Скажем так, – ответил он, – хорошо, что у тебя есть вор в качестве лучшего друга.
Кража у родной матери оказалась чертой, которую Джесс не смог позволить себе преступить. Раньше он и не задумывался, что способен быть таким брезгливым, однако после спора со своими наихудшими ангелами души на протяжении нескольких часов, пока он ломал часы, ему пришлось признать, что воровать у матери он не хочет. По крайней мере, в одиночку.
Поэтому он обратился к Дарио.
– Нет! – воскликнул Дарио, причем слишком уж громко. – Кто я, по-твоему, такой, трубочист?
Джесс привел Дарио в старую библиотеку на дальнем конце замка, подальше от родительских комнат, и надеялся, что тут будет пусто. Однако тут ему не очень-то повезло, потому что на стареньком роскошном диванчике сидела Халила с книгой в руках, и, разумеется, она услышала возглас Дарио и тут же подняла глаза. Притворяться больше не было смысла.
– Я думал, ты можешь быть человеком, который способен проявлять некоторую осмотрительность, но вижу теперь, что ошибался, – огрызнулся в ответ Джесс. – Ладно, забудь об этом.
– Нет,