Читать интересную книгу Желтый дом. Том 1 - Александр Зиновьев

Разумеется, нельзя рассматривать все общество только как разросшуюся партию. Надо в обществе уметь различать то, что является продуктом тенденции построения общества по партийному образцу, и то, что в обществе складывается само собой, в силу общих социальных законов. Это не так-то просто сделать, ибо после взятия власти партией происходило сближение партии и общества, взаимное влияние. Причем партия сама в какой-то мере становилась образом и подобием общества, которое созидалось под ее руководством. А Сталин, как это ни дико звучит на первый взгляд, представлял именно эту линию в партии на сближение с обществом. Пока Его конкуренты и противники занимались высокотеоретическим трепом и проектами, Он занимался пустяковыми земными делами, возвышая их на уровень не то что партийных, а чуть ли не Божественных свершений. Вот такие явления обычно ускользают от внимания хладнокровных исследователей и эмоциональных критиков. Почему? Их как будто бы нет в конкретных фактах нашей истории и в протоколах. Их надо еще вычленить как скрытую в фактах тенденцию и закономерность. А законы жизни в протоколах заседаний и газетных отчетах не вычитаешь.

Грустные размышления о терроре

О автор предыдущей песни,

Я не могу понять, хоть тресни,

Какой террор имеешь ты в виду

И для чего — на благо иль беду?

Террора два есть разных рода.

Один — властей против народа.

Но он не только не опасен,

А даже нужен и прекрасен.

Другой террор — против властей,

Царей, министров и вождей.

Так этот, между нами, брат,

Плохим последствием чреват.

Соображения Учителя

Твой псих, говорит Учитель, верно фиксирует сложное в понимании явлений нашей жизни, намечает основные рубрики. Но ему не хватает профессионализма в анализе. Сказывается и пренебрежение к Гегелю и Марксу. В диалектике в то время были сделаны интересные открытия. Ленин их уже не понимал или понимал плохо. Он начал тот путь к вульгаризации, который завершился Сталиным. Последний же вообще игнорировал все достижения прошлой философии. Про новую и говорить не приходится — ее считали классовым врагом. Твой псих создавал сталинское учение, вульгаризируя прошлое, а не современное. Будущий Сталин должен будет учесть результаты нашего века. Конечно, когда они уже устареют или превратятся в бессмыслицу.

А чем занимаемся мы тут в институте, говорит МНС. Именно такой вульгаризацией «современной» науки столетней или в лучшем случае — пятидесятилетней давности. Только тут пятьсот человек. А сколько таких в Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Душанбе и т.д.?! Тысячи! А он был один.

Это роли не играет, говорит Учитель. В таких делах один толковый человек может сделать больше десяти тысяч кретинов, карьеристов, жуликов, честолюбцев. Но сейчас не об этом речь. Английские экономисты и Гегель разработали, например, метод «восхождения от абстрактного к конкретному» для анализа сложных общественных систем. Маркс хорошо овладел этим методом. Ленин о нем уже не имеет понятия. А при Сталине за него расстреляли бы. А ведь этот метод и был одним из проявлений диалектического метода мышления вообще. И без него в наших делах ничего толком не поймешь. Запутаешься в трех соснах. Вот, скажем, эта проблема «партия — общество — идеология». По условиям того общества, которое складывалось (а для нас — уже сложилось)... Тут достаточно назвать, например, такие принципы, как иерархия, централизация, подчинение с периферии к центрам и снизу к более высоким инстанциям, секретность всего и отсутствие гласности, отбор должностных лиц сверху, распределение по социальному положению. Так вот, по общим и неустранимым условиям нашего общества происходит освобождение людей от всех тех внешних и внутренних ограничений, которые в прошлом и в западных странах сдерживали буйство социальной стихии, — от религии, «буржуазной» морали, правовой защиты личности, «индивидуализма» («мы» превыше «я»). Но социальная стихия остается. Как от нее защищаться? Создание специальных органов вроде КГБ, МВД, разных «общественных» организаций (суды, комиссии, комитеты). Но ведь это и есть, выражаясь языком старой (доленинской и досталинской) диалектики, процесс изъятия из человека всего человеческого (отчуждение), вынесение его вовне и воплощение в функции партии и ее особых органов надзора, подавления, предупреждения. Но человек не может быть оставлен пустым. Место старых атрибутов человечности (особенно — религии, морали, личного достоинства, чести, совести) должно быть заполнено. Если этим не займутся партия и государство, люди заполнят это своими кустарными изобретениями и старьем. Чем заполнить? Естественно, это должно быть нечто такое, что можно «погрузить» в голову и в деятельность, осуществляемую под контролем головы, а именно — идеология. Идеология, таким образом, изобретается и внедряется прежде всего не с целью заместить старые атрибуты человечности и выполнять их функции, а с целью вытеснить их из людей. Понимаешь, вытеснить их и не допускать их обратно! И вторая задача идеологии — сделать благоприятными условия дея тельности отчужденных атрибутов человечности (партия с е« органами КГБ, МВД), которые в силу неотвратимых («железных», как у нас иногда говорят) законов бытия обращаются против людей, превращаются в органы подавления. Человеческое, будучи отделено от людей и воплощено в функции особых органов общества, превращается в античеловеческое. Нет, брат, Гегель и Маркс были не дураки. Конечно, когда речь шла о прошлом. Но ведь и коммунизм подчиняете общим законам бытия — вот в чем свинство истории (с точки, зрения марксистов). Так мог ли Ленин на пороге революции говорить и думать о таких вещах?! А Сталин, деятельность которого развернулась в основном  уже  после революции, должен был просто запретить эти штучки. Не как? Идеологическая революция! И он ее осуществил. Между прочим, это была революция не менее важная, чем октябрьский переворот. И заруби себе на носу: функция идеологии заключалась и заключается прежде всего и главным образом не в создании новой веры, не в указании путей, не в дрессировке, хотя полностью исключать эти аспекты не следует, а в исключении из человека его внутреннего человеческого содержания и превращении его в «нового человека», в существо, адекватное сложившемуся строю жизни. В существо, способное вставать на трудовую вахту в честь ходить на демонстрации, приветствовать, быть монолитным и единодушным, довольствоваться малым и т.д. Роль идеологии не столько позитивна, сколько негативна. Идеологическая обработка населения есть личностная кастрация его! Можешь своему психу передать мои слова. Но без ссылок на меня.

Он умер, сказал МНС. Жаль, сказал Учитель. Я бы хотел с ним встретиться и поговорить. Он интересный человек. И наверно, жутко много знает подробностей. Что же, пойдем отметим такое печальное событие. Мы, русские, никогда так не веселимся, как на похоронах.

Секс и революция

Враги марксизма, начала свое выступление Тваржинская, постоянно обвиняли марксизм в недооценке... э-э... как бы выразиться поточнее... секса. Сказав это, она слегка зарозовела, хихикнула и подмигнула сидящим в первом ряду старым чекистам-пенсионерам. Те одобрительно зашуршали, не поймешь чем — искусственными челюстями или протертыми штанами и юбками. Это, продолжала Тваржинская, постепенно наращивая мощь голоса, гнусная клевета! Я сейчас с цитатами в руках воочию покажу вам, что классики марксизма и руководители Партии и Правительства всегда придавали огромное значение проблеме... э-э-э... секса. Всем известно бессмертное крылатое изречение основоположника научного коммунизма о том, что ничто человеческое ему не чуждо, и я не буду его повторять. Напомню только, что... Что у Маркса, шепнул Добронравов аппетитной аспирантке из сектора этики, было пять законных детей и двадцать пять побочных, среди них одиннадцать от наших русских революционеров — Бакунина, Кропоткина, Плеханова, Лаврова, Чернышевского, Петина и многих других. Но они же мужчины, захихикала аспирантка. Не играет роли, — сказал Добронравов, пропихнув руку за спину аспирантки и слегка обняв ее ниже талии, марксизм отвергает различие полов. Друг и соратник Маркса... Вы догадываетесь, о ком я говорю, почти пела Тваржинская, был одним из самых... Выдающихся светских львов, шептал Добронравов, своего времени, — а по-нашему — потаскунов и бабников. Вроде вас, хихикала аспирантка. Ничего подобного, шептал Добронравов, я честный холостяк. А сколько раз вы были женаты? — хихикнула аспирантка. Не считал, шептал Добронравов. Молодой Маркс, пела Тваржинская, писал своему отцу... Майн либер хер фатер, шептал Добронравов задыхающейся от смеха аспирантке, ты советуешь мне пользоваться презервативом. Но, как говорят французы, пользоваться презервативом — все равно что нюхать розу в противогазе. Дайн зон Карл. См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Полн. собр. соч., изд. десятое, том 19, стр. 873. Критикуя неогегельянцев, вопила Тваржинская, Маркс писал... Поддерживать прусскую монархию, бубнил в ушко готовой на все аспирантке Добронравов, все равно как заниматься онанизмом, глядя на старую гамбургскую портовую проститутку, отдающуюся пьяному импотенту боцману за десять пфеннигов прямо на фок-мачте. См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Полн. собр. соч., изд. десятое, том 34, стр. 371. Трудно назвать выдающихся последователей Маркса, ликовала Тваржинская, которые были бы равнодушны к проблемам... э-э-э... как бы выразиться поточнее... секса. Владимир Ильич писал в письме к Надежде Константиновне, с которой он в это время жил в Цюрихе... Жил, между прочим, в одной комнате, а в шикарном особняке, как живет так называемый литератор Солженицын! Откуда это вы, батенька, взяли, ворковал Добронравов, будто большевики против гомосексуализма?! Большевики не аскеты. Ко мне приехал один чудесный грузин (не помню его фамилии) вместе с проституткой Троцким. Так они прямо на заседаниях ЦК занимаются этим, как его... э-э-э... как бы поточнее выразиться... сексом. См.: В.И. Ленин. Переписка с Н.К. Крупской в Цюрихе, т. 51, стр. 997.