и в более тяжком состоянии, – ухмыльнулся Тайко.
Бард чокнулся кувшином с кружкой Онга и произнёс тост:
– За отличное здоровье и плохое пиво! Скажи-ка, Онг, как так получилось, что шу поставил таверну в оазисе, да ещё и с обитающим в нём духом воды!
Онг сделал глоток, поморщился и объяснил:
– Трагическое стечение обстоятельств. Перешёл дорогу властям в Шу Луне, и вот я уже отправлен в ссылку в это место, – Онг обвел рукой вокруг.– Возможно, всё не так уж и плохо. Это хороший оазис – здесь безопасно, вода годная, караваны останавливаются довольно часто...
– А мужчины покидают своих женщин с надеждой, что дух обеспечит им защиту, пока они участвуют в набегах, – Тайко еле сдержал усмешку.
Ли недовольно хмыкнул. Кружка великана заколебалась на обратном пути к столу, и он, посмотрев на обоих, осторожно ответил:
– Женщины и сами могут себя защитить.
– Без сомнения, – сказал бард. – Но только до тех пор, пока они не рассердили…
Это было последней каплей. Он хотел заговорщически улыбнуться трактирщику, но, стоило дрогнуть губам, по лицу предательски расплылась широкая ухмылка. Тайко зажимал рот рукой, стараясь подавить вырывающийся смех. Пиво выплёскивалось из кувшина, пока он качался взад и вперед.
Глаза Онга сузились. Тайко покачал головой и убрал руку:
– Прости, Онг, но пока я искал Чаку в задней комнате, я заметил тебя с Ибакой. Просто… – у него снова вырвался смешок. – Ну ты же видел, как отреагировала Чотан, когда я просто улыбнулся Ибаке?
Тайко потянулся через стол, чтобы налить Онгу пиво, но тот накрыл кружку рукой и сказал:
– Нет.
– Да не переживай! Я не буду вмешиваться! – бард поднял кувшин и добавил. –А ты ловко воспользовался суевериями туйганцев!
– Туйганцы не более суеверные, чем следует, – протянув руку, Онг выхватил у него кувшин и добавил. – Вам пора идти.
Тайко уставился на свои пустые руки, затем на Онга. Лицо великана отображало непоколебимость.
– Онг…
– Убирайтесь!
Бард почувствовал, как кровь прилила к его лицу, но Ли начал действовать первым. Шу отодвинул стул, резко встал и наклонился вперёд, опершись кулаками на стол, а затем с отвращением сказал:
– Твоя таверна – отражение твоей души! Что одно, что другое мне противно! В отличие от Тайко я не нахожу это всё забавным и покину это место с удовольствием. Возможно, теперь я понимаю почему тебя выгнали из Великой Империи.
Великан нахмурился и ответил:
– А может и не понимаешь! Все ли сыновья Куана такие невоспитанные?
Ли со свистом выдохнул сквозь зубы, и его рука потянулась к оружию, которого не было при себе. Тайко вскочил с места.
– Эй! Полегче! Полегче, вы оба! – бард стоял с поднятыми руками напротив обоих шу. – Это…
– Молчать! – рявкнул Онг и кивнул на дверь. – Вон выход! Выметайся и забирай с собой эту невоспитанную собаку. Никогда впредь не отягощайте меня своим присутствием и вонючим пением!
Бард остановился, повернулся и уставился на Онга, встретив его суровый взгляд своим не менее суровым взглядом.
– Если моё пение воняет, то, полагаю никто не будет слушать, когда я испорчу воздух новой песней, – ответил Тайко и улыбнулся Онгу.
– Что скажешь, Ли? – бросил он через плечо. – «Дух воды солгал!»
– Для новой песни звучит неплохо! – сказал Ли.
Мгновение трактирщик смотрел на них сквозь щёлки своих глаз, затем медленно поднялся. Его массивная грудь вздымалась и опускалась с каждым глубоким, медленным вдохом.
– Если вы сейчас же не уберётесь сами, – прорычал великан, – то, возможно, я спроважу вас собственноручно!
– Спровадите? – Тайко развел руками. – Нет, уж если хотите проявить себя, о великий страж оазиса, давайте, действуйте здесь и сейчас!
– Очень плохо, когда клиенты разносят твою таверну, – проворчал Онг, вставая из-за стола.
Он подошел к дверному проему и откинул лоскут ткани, приглашая их выйти:
– И сам я делать этого не собираюсь.
Ли горделиво прошел мимо, не замечая Онга, словно тот был невидим, Тайко же плюнул ему под ноги.
Снаружи степной воздух был прохладным и неподвижным. С другой стороны оазиса тихо расположился караван; в лунном свете виднелись неясные очертания повозок, животных и спящих людей. Юрты также погрузились в тишину, когда туйганские женщины наконец добрались до своих кроватей. В нескольких шагах от шатра Ли развернулся и занял боевую стойку – поднял руки и раскрыл ладони. Тайко тем временем сбросил свой стриллин и ослабил рукава рубашки, меряя шагами пространство и продолжал гневно, но тихо браниться.
– Уверен, что готов, лживая бочка с салом?– крикнул он.
Онг опустил полог и развернулся.
– Почему ты думаешь, что я лгал?
Великан сделал шаг вперед – стопа, оторвавшаяся от земли, принадлежала мужчине, но когда она опустилась, то была уже нечеловеческой.
– Блаженная Ллиира, – выдохнул Тайко.
– Пёсья мать! – выругался Ли.
Пальцы ног вдвое длиннее пальцев Тайко, соединенные перепонками и оканчивающиеся толстым когтем, вонзились в твердую землю. Лапы и суставы создания были короткими, как у крокодила, но тело было длинным и гибким. Оно опёрлось на свой хвост, похожий на хлыст, и шея, такая же длинная и тонкая, изогнулась в ночном небе. На спине поблескивала сине-зеленая чешуя, а толстый живот лоснился жёлтым – такой же объёмный, как пузо Онга.
«Думаешь знакомство с драконом – спросил Онг Ибаку – защитит тебя от его гнева?»
Обтекаемая клиновидная голова несла жемчужно-белые рога и красные с золотым усы; гневные глаза Онга уставились на них сверху вниз.
– Возможно, – произнес он глубоким раскатистым голосом, – вы не понимаете не так много, как думаете.
Его огромная грудь раздалась на вдохе.
Свист воздуха поразил Тайко страхом словно сталь меча. С воплем он бросился в сторону – как раз туда, где стоял Ли, и они вместе повалились на землю. Бард успел развернуться как раз вовремя, чтобы увидеть широко зияющие массивные челюсти. «Огонь? Лёд? Яд?», – промелькнуло в его голове, и он зажмурился, ожидая агонии от дыхания дракона. Однако, вместо агонии его дыхание принесло с собой приятную прохладу. Он открыл глаза в густом тумане, чувствуя, как на лицо падают крупные капли.
– Дождь? – выдохнул он.
Рука Ли зажала его рот, и бард посмотрел на своего друга: тот разглядывал серую тьму над головой. Где-то наверху было заметно движение. Бард мельком