Как только мы вернулись в класс и расселись по местам, прозвенел звонок. С поразительной пунктуальностью тут же в класс вошла учительница словесности.
— Аскольд Игоревич, рада вновь видеть вас на уроке, — благодушно обратилась она ко мне, после того как поздоровалась со всеми. — Ваш новый образ вам очень идёт. Но вы уверены, что уже готовы посещать лицей? — в голосе этой престарелой женщины отчётливо слышались нотки заботы.
— Благодарю, Зинаида Ивановна, — улыбнулся я. — Но я не могу больше пропускать занятия. Да и врач разрешил.
— Смотрите, Аскольд Игоревич, забота о здоровье очень важна.
Да Форкхово дерьмо! Мне теперь каждый встречный будет говорить, что я мог бы ещё поболеть? Ну да, немного бледноват, да, не до конца восстановился, но не мог же я больше пропускать школу в преддверии бала и турнира.
Однако состояние моего здоровья и внешний вид всё-таки сыграли со мной злую шутку.
После третьего урока, мы обычной, только чуть уменьшенной, компанией направились в столовую.
Сидя вчетвером за столиком, обсуждали занятия, предстоящий турнир и подготовку к нему. Недалеко от нас в компании какой-то девицы обедала великая княжна Казанская, то и дело бросавшая в мою сторону задумчивые взгляды. Мне казалось, она пытается на что-то решиться. И, вроде бы, даже решилась, когда я почти закончил с обедом, но…
Приближение к нашему столику одного не самого приятного типа заставило Юлию резко пересмотреть свои планы.
Я заметил его боковым зрением и скосил взгляд. Никаких кружек или подносов в его руках нет. Значит сейчас будет что-то новенькое.
— Приветствую, первокурсники, — прозвучал справа от меня самоуверенный голос Валентина Митта. Того самого мелкого паренька с коричневыми волосами до плеч и холодным взглядом, который в прошлом году дошёл до финала школьного турнира. А в этом проиграл мне, Яне и Владу на коллективной дуэли.
— Добрый день, — ровным тоном ответила Оболенская.
— Здравствуйте, — проговорила Инна, а вслед за ней напряжённо поздоровался и Вася.
— Приветствую, — я коротко кивнул.
Никто из нас не встал из-за обеденного стола, чтобы выказать уважение старшекурснику. Что, в принципе, не нарушает никакой этикет внутри школы.
Митт приблизился ко мне вплотную и тихо прошептал:
— Как твоя тётушка? Уже нашла новую работу.
Озлобленный парнишка даже не скрывал своего ехидства.
— Нет, отдыхает и наслаждается жизнью, — повернувшись к нему, проговорил я. — Спасибо за это. Я уже и не знал, как убедить её бросить эту работу.
Митт опешил и отошёл на полшага назад. Мой ответ явно не соответствовал его ожиданиям.
— О чём это вы? — спросила Яна, не расслышавшая тихий вопрос Валентина.
— Да так, о своём, — добродушно ответил я девушке и снова повернулся к Митту. — Ну, чем обязаны?
Моргнув, парнишка вернул себе самоуверенный вид.
— Аскольд Сидоров, я вызываю тебя на дуэль! Правила спортивных дуэлей подразумевают возможность реванша. И я хочу этой возможностью воспользоваться.
— Постойте, Валентин! — возмутилась Яна. — Сейчас? В преддверии турнира?
— Это не запрещено, — усмехнулся парень и вперился в меня самодовольным взглядом.
Форкхово дерьмо, а ведь следуя его логике сейчас наилучшее время, чтобы проучить меня. И дело не в том, что скоро турнир. А в том, что я «болел» и до сих пор выгляжу не особо здоровым. Что это значит? Да всё просто — осветлённые болеют реже обычных людей, ведь у них больше жизненных сил. Но когда болеют, то часть избытка жизненных сил тратиться на восстановление. Особенно это заметно у осветлённых с небольшим запасом жи́вы и малым опытом в контроле. Как раз у подростков.
Иными словами, после болезни я должен быть ослаблен, и Митт хочет этим воспользоваться. Очевидно, он уверен, что в моём нынешнем состоянии точно сможет меня победить и не получить при этом серьёзных травм. Иначе он не стал бы рисковать своим участием в турнире.
Конечно, биться с ослабленным не очень-то по чести. Но ему явно на это плевать, он хочет публично наказать зазнавшегося простолюдина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Форкхово дерьмо… Хоть я и не болел, я действительно ослаблен. Мой контроль над обоими энергиями далёк от идеала. Далеко не факт, что я смогу точечно вырубить Митта. А если случайно переусердствую, получу труп аристократа в школе и кучу проблем.
Подставиться? Так опять же проблема в контроле. Чтобы грамотно подставиться, нужно рассчитать всё до мелочей. А сейчас… могу ведь и сам травму получить, и плакали мои денежки с победы на турнире.
— Дуэль говоришь… — задумчиво протянул я, не отводя глаз от наглого третьекурсника. — Насколько мне помнится, нельзя просто так взять и вызвать члена учсовета на дуэль.
Мои слова шокировали всех. И Митта, и ребят за столиком, и соседей, которые уже поглядывали в нашу сторону, предчувствуя интересное представление.
— Учсовет? — изумлённо проговорил Валентин. Однако тут же самодовольно усмехнулся. — Не ври тут! Я не слышал, чтобы ты вступал в учсовет. Да и значка у тебя не вижу.
— Так я с сегодняшнего дня член учсовета, — пожал я плечами. — А значок забыл забрать из кабинета. Спасибо, что напомнил, как раз сейчас мне нужно будет туда сходить.
Я равнодушно вернулся к своему чаю и недоеденной булке.
— Смотри мне, если я увижу тебя без значка, сочту лгуном, — напоследок проговорил Митт и удалился походкой гордеца.
Мои товарищи продолжили изумлённо пялиться на меня. Было видно, что Яна жаждет задать мучающий её вопрос, но сдерживается. Всё-таки нас могут услышать, а подставлять меня неуместными вопросами прямо сейчас великая княжна не хочет.
— Было очень вкусно, спасибо за компанию, я пошёл, — улыбнувшись, проговорил я ребятам и, составив грязную посуду на поднос, вместе с ним направился к специальному окошку-приёмнику.
Выйдя из столовой, я размышлял о том, что, если я неправильно истолковал наш разговор с Алисой дома у Оболенских, будет очень некруто.
Кабинет учсовета располагался не в клубном корпусе, а в главном, рядом с кабинетами администрации лицея.
Без приключений добравшись до искомого кабинета, я открыл дверь и заглянул внутрь.
— Здравствуйте, не помешаю? — вежливо поинтересовался я, оглядывая красивое просторное помещение, в центре которого стоял широкий лакированный стол.
В кабинете сейчас находился лишь один человек — глава учсовета. Она сидела за столом, держа спину прямо, и что-то писала в тетради, а на столе перед ней лежал открытый учебник. Подняв на меня глаза, девушка, не выказав удивления, произнесла ровным тоном:
— Здравствуйте, Аскольд Игоревич. Проходите.
Плавным движением закрыв тетрадь и учебник, черноволосая Царица отложила их в сторону и жестом указала на место за столом напротив себя.
— Благодарю, — кивнул я, отодвинув тяжёлый деревянный стул с сидушкой и спинкой, обитыми бархатом.
Форкхово дерьмо, да эта девушка, кажется, во всём превосходит остальных виденных мною лицеисток! И внешность не исключение! Шелковистые волосы, белоснежная кожа, выразительные серые глаза и грациозный стан, подчёркнутый застёгнутым на все пуговицы школьным пиджаком. Хороша! И когда смотришь на её лицо, взгляд то и дело цепляется за пикантную родинку над верхней губой с правой стороны.
— Аскольд Игоревич, рада, что вы выздоровели. Слышала, вы были несколько дней на больничном.
— Спасибо, Софья Антоновна. Вы хорошо осведомлены, — кивнул я.
— Долг главы учсовета знать о проблемах учащихся, — ровным тоном ответила она, не сводя с меня оценивающего взгляда.
— Долг главы учсовета знать о каждом отсутствующем ученике? — пересилив себя, я перестал косить взгляд на ее родинку, я тоже стал смотреть ей в глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как минимум об отсутствии самых выдающихся. Итак, с чем пожаловали?
— Разве я не могу зайти, чтобы просто поздороваться с вами?
— Хм… — показательно задумалась она. — Нет. Мы ведь с вами лично незнакомы. Да и в учсовет просто так не ходят. Здесь не чайная и не комната отдыха.