— Подождите! — крикнула девушка.
— Не советую сильно шуметь, если не хочешь привлечь «зомби», — посоветовал мужчина.
— Но Вы не можете нас просто так бросить! — не унималась она.
— Оля права, — согласился парень. — Если не хотите впускать нас, то хоть поделитесь припасами. У Вас же их много.
— Разболтали, значит.
— Пожалуйста! — взмолилась девушка. — Разве мы много просим?
— Нет, — согласился Анатолий, почёсывая стволом пистолета щетинистый подбородок. — Я бы даже позволил вам обоим остаться на необходимый срок, если бы не одно «но».
— Какое ещё «но»? — парень, похоже, начал терять терпение.
— Всё чрезвычайно просто. Ты обрюхатил свою девку пять месяцев назад — как ни крути, получается, что уже ПОСЛЕ начала эпидемии.
— И?
Проценко шумно выдохнул и покачал головой, как если бы ему приходилось объяснять прописные истины.
— Это значит, что вы оба — идиоты чёртовы, — произнёс он и, увидев, как изменились лица молодых людей, менее сдержанно продолжил: — Если у вас не хватило ума предотвратить эту беременность, несмотря на всё происходящее, то мне остаётся вам только посочувствовать.
— Это же жизнь! — выкрикнул парень.
— О как? — вскинул брови Анатолий и обвёл рукой пространство вокруг себя: — Это такую жизнь вы пророчите своему ребёнку?
— Вы чудовище! — выпалила девушка и зарыдала.
— Ещё нет. И именно поэтому я вас просто отпускаю.
— Хорошо устроился! — с ненавистью процедил молодой человек. — Только о своей поганой шкуре и печёшься. Ничтожество ты, полное.
— Побереги нервы, юноша, — равнодушно отнёсшись к его словам, сказал Проценко. — Ты и твоя девица своим поведением лишь доказываете, что я прав. Я всего-навсего хочу спасти тебя и… — он скользнул взглядом по ладной, несмотря на выпуклый живот, фигурке девушки, — …твоего ребёнка.
Более не собираясь продолжать этот диалог, мужчина покинул крышу. Кажется, молодые люди что-то кричали ему вслед — пусть, это их проблемы. Он постоял у зашторенного окна, прислушиваясь, и с облегчением выдохнул, когда двигатель микроавтобуса снова заработал. Что ж, по крайней мере, они не совсем тупые и не попробовали взять нужное им силой.
Когда звук мотора затих вдали, Проценко опустился на диван рядом с котом. Желание совершить очередную вылазку в город у него полностью пропало.
День триста четвёртый
24 августа, средаЗнал ли Анатолий, прогоняя молодую пару, что это будут последние люди на его пути?
Весна сменилась летом, уже скоро должна была вступить в свои законные права осень, а больше ни одного живого человеческого существа Проценко не встретил.
За минувшие с конца апреля месяцы в окружающем мире практически ничего не изменилось. Приход лета ознаменовался лишь повышением температуры и увеличением светового дня. Было очень непривычно и тяжко в июле видеть только голую землю и высохшие деревья. Мрачный пейзаж усугублял и без того скверное настроение Анатолия.
Мужчина пересмотрел своё отношение ко многому, что раньше считал безоговорочно истинным. И самоизоляция более не воспринималась им, как спасение. Настолько, что он однажды решился и отправился в тот самый банк, где укрывались выжившие. Он был готов просить прощения, поделиться своими припасами, даже согласился бы принять наказание за своё прошлое поведение (например, выполнять грязную работу). Что угодно — лишь бы рядом были другие люди. Общение с котом, поначалу ставшее отдушиной, больше совершенно не спасало.
Когда Проценко приехал в банк, там никого не оказалось. Ворота были распахнуты, двери не заперты, внутри полный беспорядок. К этому времени тела на улицах разложились настолько, что зловоние практически сошло на нет, поэтому жуткий коктейль из запахов в здании ошарашил мужчину. Зажав нос, он ходил из помещения в помещение. Трудно было сказать точно, когда люди покинули это место, но вряд ли давно. По крайней мере, «зомби» до них здесь так и не добрались и, вполне возможно, многие, если не все, ещё оставались живы.
Только их уже не было в городе.
До этого момента Анатолия немного успокаивало знание о том, что в Зареченске, помимо него, есть другие люди. Пускай недружелюбно настроенные — главное, что есть. Теперь же, оставшись в полнейшем одиночестве, мужчина отчётливо почувствовал даже не приближение, а приход безумия. Надежда найти других выживших ещё теплилась, да только совершенно не грела.
Он заставил себя вылить все алкогольные напитки в унитаз, боясь того, что может сотворить в пьяном угаре. Это наверняка спасло его от суицида, но не от остальных проявлений дикого сочетания отчаяния и неограниченной свободы ВО ВСЁМ.
Периодические массовые казни «зомби» не увлекали; вдобавок, после первого неудачного опыта с потерей внедорожника Проценко действовал тоньше. Обычно он выбирал надёжное укрытие, имеющее безопасный отход и обязательно расположенное неподалёку от места кормёжки существ, и оттуда отстреливал всех «зомби», появляющихся в поле зрения. Иногда на это уходили часы. О трате патронов Анатолий не задумывался — наоборот, хотел избавиться от явных излишков, чтобы остался только необходимый минимум.
И это был далеко не самый экзотический способ времяпрепровождения. Порой мужчина устраивал пожары в уцелевших в первые дни катастрофы домах. Просто так, чтобы происходило хоть что-то в этом застывшем мире. Или разбивал подручными средствами автомобили, выбирая самые дорогие и роскошные. А то и вовсе бродил по городу совершенно голый. И не только бродил. Хуже того, Анатолий, увы, не смог бы ответить отрицательно на вопрос, задумывался ли он о вступлении в половую связь с женщиной-«зомби». До воплощения этих мыслей в жизнь он так и не дозрел (или вернее будет сказать «догнил»?), однако сам факт их присутствия в голове пугал его самого.
После такого мысли о самоубийстве казались чем-то обыденным, почти естественным. Останавливало мужчину лишь желание узнать, что же будет дальше. Или сколько он протянет. Вопрос не праздный — его состояние продолжало ухудшаться, от бывшего крепкого здоровяка остались одни воспоминания. Нынче по уровню физической силы он ненамного превосходил подростка. К тому же постоянные проблемы с пищеварением, выпадающие волосы, головные боли…
И всё-таки в начале августа Проценко убедился, что не зря продолжает влачить существование.
Серая слизь стала исчезать с улиц. Если ранее места кормёжки «зомби» постоянно восполнялись, то отныне этот процесс прекратился. Существа никак на это не отреагировали, пока оставшиеся запасы пищи не закончились. Анатолий догадывался, что последует за этим, памятуя о веществе, заменившем кровь у «зомби».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});