дну оврага бежал небольшой ручей. На низких уступах между холмом и ручьём пылали костры. Возле них сидели и пили брагу лихие. Их было около сотни, включая девок. Выйдя из леса, Василь два раза коротко свистнул. То был, как видно, сигнал – мол, свои, не бойтесь! Многие из лихих всё равно взялись за мечи, но сразу их отложили, узнав товарищей. Пленников подвели к костру, около которого грелись, сидя на брёвнах, Сновид и все атаманы. Многих Рагдай не знал. В костре догорал бочонок. Другой, почти ещё полный, стоял около костра.
– В овраге их взяли мы, – сообщил Василь, указав на пленных. Кудесник и атаманы не проявили ни удивления, ни тревоги.
– А ты убедился в том, что княжеские волчата за ними не подползают? – спросил Василя Сновид, обменявшись взглядом с Дорошем.
– Ближе горы их нету. Дозорные – на местах.
Сказав так, Василь присел на бревно. Взяв ковш, он черпнул из бочонка браги. Рагдай и Хлеська также уселись. Четыре парня, пришедшие с Василём, отошли к другому костру.
– Зачем ты его сюда привела? – спросил Сновид Хлеську. Она ответила:
– Он помог мне сбежать от князя. Сказал, что хочет с вами дружить.
– Он тебе помог от князя сбежать? – переспросил Хорш, – разве Святослав тебя брал под стражу?
– Да, он взял меня у Роксаны. Лешко сказал ему, что я с Виродатом часто хожу. И князь разозлился.
– То, знаю, правда, – сказал Василь, отпив из ковша, – а то, что холуй патрикия ей помог от князя сбежать – смешно. Разве он дурак, чтобы променять все милости князя и дружбу чёрного грека на эту тощую шлюху?
– Тебе, я вижу, обидно, – бросила Хлеська, – ведь на тебя самого, хоть ты и не тощий, едва ли кто променяет даже гнилую грушу!
Нескольким атаманам эти слова пришлись по душе. Василь промолчал. Сновид глядел пристально на Рагдая.
– Тебя прислал Калокир?
– Да, можно сказать и так, – ответил Рагдай.
– Чего же он хочет?
– Много он хочет! Он хочет взять всё золото Игоря до последней монеты. Когда я ему сказал, что мне причитается половина, он посулил меня сделать сотником. Вот спасибо! Всю жизнь об этом мечтал. Конечно, неплохо сотником быть и с князем сидеть за одним столом, но какой дурак уступит за это пару возов сокровищ? Да, Иоанн-патрикий на деньги скуп. Он щедр лишь на обещания. Потому я здесь. Теперь я согласен поровну разделить с тобой этот клад. Но если попробуешь обмануть меня…
– Погоди, – перебил кудесник, выронив ветку, которой он ворошил костёр, – ты ведь мне сказал, что Трувор – в Никеях!
– Ха-ха! Ты думал, я за одну монету отдам тебе гору золота? – возмутился Рагдай, – слишком ты привык беседовать с дураками, старый колдун! А я – не из них.
– Так ты мне соврал?
– А как ты хотел? Конечно. И Калокиру тоже соврал. Ненавижу жадных! Мне его дружба – плюнуть и растереть. Мне деньги нужны! Если ты, Сновид, сейчас поклянёшься своим Сварогом, что клад со мной пополам разделишь – узнаешь правду про одноглазого. Ну а если не поклянёшься – хоть режь меня на куски, я буду молчать! Или вновь совру. Ты раньше чем через месяц не сможешь выяснить, обманул я тебя опять или нет.
– Не слушай его, Сновид! – спокойно сказал Василь, утирая рот рукавицею, – коню ясно, что он подослан нас погубить!
– Дурак ты, – так же спокойно сказал Рагдай, – губить вас пришла бы с Хлеськой сотня дружинников во главе с Лидулом! Вот это вправду ясно коню. Налейте мне браги!
Дорош отдал Рагдаю свой ковш, наполненный до краёв. Рагдай отхлебнул и едва не умер – огонь в ковше был, не брага. Пришлось есть горстями снег, чтоб этот огонь утих. Лишь только Рагдай маленько опомнился, Шелудяк спросил у него:
– Так, стало быть, ты, когда врал, уже знал о кладе?
– Конечно, знал, – отвечал Рагдай, ставя ковш на снег.
– А как ты о нём проведал?
– Да Хлеська, дрянь, ему растрепала! – процедил Хорш, – кроме неё, некому.
Атаманы грозно уставились на девчонку. Один Сновид глядел на костёр задумчивыми глазами. Хлеська призналась, да таким тоном, будто речь шла об очень умном с её стороны поступке:
– Да, я сказала.
– А для чего? – спросил Шелудяк.
– Не знаю. Ну, просто он мне понравился.
– Ясно. А кто ещё, окромя него, благодаря тебе знает о нашем золоте?
– Никто больше.
– Точно?
– Да. Поклянусь, чем хочешь.
– Выдрать её! – предложил Василь, – весь зад исполосовать, чтобы эта сука забыла, как уши к дверям прикладывать, и держала язык свой гнусный на привязи!
– Я не против, – зевая, пробубнил Хорш. Другие ватажники закивали. Хлеськина рожа порозовела. Глаза у неё блеснули надменным холодом, будто ей предстояло не оголиться для порки, а подписать княжеский указ. Поднявшись с бревна и сняв полушубок, Хлеська дала его подержать Рагдаю. Тот был в каком-то тумане. В голову ему лезла всякая дурь. Причиной тому, конечно же, была брага. С трудом поняв, что Хлеську будут пороть, Рагдай решил: пусть, алмаз того стоит!
Василь, тем временем, сбегал в лес. Вернулся он с длинной ореховой хворостиной. Рубанув ею морозный воздух, он ласково сказал Хлеське:
– Сто раз тебе говорили, сука: не смей под дверью подслушивать! Вот теперь становись на порку.
– Мне задницу надерёшь, а сам без башки останешься, – посулила Хлеська, холодно глядя прямо в глаза Василю. Затем она встала на четвереньки, задом к нему. Но задрать подол не успела, так как раздался голос Шелудяка:
– Погоди, Василь! Её много раз пороли, а толку что? Поступим с нею иначе.
– Да как иначе? – с досадой спросил Василь, который уже замахивался. Все прочие у костра также не обрадовались тому, что Шелудяк влез. Хлеська встала на ноги. Она тоже была не очень довольна. Скорее, даже встревожена.
– Что придумал ты, Шелудяк? – спросила она. Шелудяк ответил – только не ей, а всем остальным:
– Дадим её, наконец, Микулке! Пускай потешится. Это для неё будет хуже любого прочего наказания.
Хлеська, точно, вошла во гнев. Она сперва вздрогнула, а затем ощерилась, как волчица. Ватажники рассмеялись.
– Славная мысль, – одобрил Сновид, искоса взглянув на Рагдая. Потом он громко позвал, – Микулка, иди сюда!
– Нет уж, вы лучше меня убейте, – тонким и звонким голосом попросила Хлеська, когда Микулка примчался, – киньте меня в огонь, и дело с концом!
Микулка не понимал, чего от него хотят. Атаманы ржали. Василь швырнул прут в костёр и опять уселся.
– Бери её, тащи в лес и делай там с ней, что хочешь, – сказал Микулке Сновид, – можешь ей волосья повыдергать и все зубы выбить, как обещал!
– Но только возьми с собой двух ребят, иначе она придушит тебя, как крысу, – прибавил Хорш. Микулка сперва отказался верить, что с ним не шутят. Поверив же, он сглотнул слюну, засопел и ухватил Хлеську за отворот кафтана.
– Чего упёрлась? Пошли! Слыхала, что