но я торопился и не хотел препираться на глазах у воинов.
— Артур с тобой разберется, — мрачно произнес я, откладывая решение на потом.
Я отдал приказ Баринту, и мы, оттолкнувшись от берега, с отливом направились в Хабренский залив. Вскоре мы повернули навстречу закату, подняли паруса и взяли курс в открытое море.
Глава 13
Пикты напали на Каер Алклид и захватили древнюю крепость с намерением укрепиться против нас. Как и англы, они теперь избегали сражений в открытом поле и рассчитывали обрести безопасность на высокой скале — попробуйте, мол, выкурить нас из-за каменных стен.
К тому времени, когда я добрался до равнины под скалой, войска уже подтянулись, и Артур обложил крепость. Он решил не идти на приступ, а вести долгую осаду. В этом была двоякая польза: предводитель берег бойцов и в то же время дожидался королей с подкреплением.
Когда мы входили в устье Клайда, на реке покачивались корабли, вокруг крепости кольцом стояли дружины. Артур раскинул стан к северу от каера, чтобы наблюдать и за рекой, и за скалой. Едва ступив на сушу, я отправился его искать. Вечерело. Я ехал в гору к палатке Артура, и на меня струился золотисто-медвяный северный свет.
Предводитель сидел на походном стуле перед шатром и говорил с Кадором, который пришел днем раньше и привел дружину в пятьсот человек. Когда я спрыгнул с седла, Артур встал.
— Здрав будь, Бедивер, брат мой! Приветствую тебя!
— Здрав будь, Медведь Британии! Как успехи, мой предводитель? Прохлаждаешься, покуда пикты показывают тебе нос?
— Лучше их нос, чем их стрелы. — Он сгреб меня в охапку и похлопал по спине, потом резко отстранил. — Я думал похвалить тебя, Бедивер, но, похоже, поторопился.
Я обернулся через плечо и проследил его взгляд. На холм рысью въезжал Лленллеуг. Он следовал за мной от самого корабля.
— А, ты про него, — сказал я. — Сейчас объясню.
— Можешь не объяснять, — промолвил Артур. — Я сам вижу, что к чему.
Он шагнул от меня и расправил плечи, готовясь к разговору с упрямым ирландцем. Лицо его посуровело.
Однако Лленллеуг, подъехав к предводителю, соскочил с лошади, вынул короткий меч, положил его к ногам Артура и простерся ниц. Артур повернулся ко мне, улыбаясь недоуменно. Я беспомощно развел руками.
Артур некоторое время смотрел на лежащего перед ним юношу.
— Встань, ирландец, — сказал он. — Я не требую твоей головы — по крайней мере сейчас.
Лленллеуг медленно встал, поднял меч и спрятал его под плащ. Его темные глаза были по-прежнему устремлены в землю.
— Что ты скажешь? — вопросил Артур уже не так сурово.
— Под страхом смерти мне приказали служить тебе, о высокий предводитель.
— Кто приказал?
Лленллеуг склонил голову набок, словно ответ очевиден.
— Мне приказала королева Гвенвифар.
— Ты мой заложник, — напомнил ему Артур.
— Свобода моя в руках предводителя, но жизнь — в руках королевы, — отвечал ирландец. — Мне велено тебе служить.
— Зачем мне слуга, который меня не слушает?
— Если я не угодил тебе, высокий предводитель, возьми мою жизнь. — Ирландец снова потянулся к мечу.
Артур остановил его.
— Убери свой меч, ирландский ты дурень. Еще затупишь, если будешь вытаскивать каждую минуту.
Лленллеуг снял руку с рукояти и рухнул перед Артуром на колени.
— Я — твой слуга, предводитель Артур. Я поклянусь тебе любой клятвой, которая у твоего народа почитается наиболее крепкой. Я буду служить тебе верой-правдой во всем, кроме одного: я не причиню и не дозволю причинить вред моей королеве.
— Тогда встань и служи мне всем сердцем, ирландец. Никто не причинит вреда твоей королеве, покуда она находится на моем попечении.
Кадор смотрел на Артура, как на помешанного.
— Не думай полагаться на его слово! — воскликнул я. — Может, они на тебя злоумышляют!
— А может, ты, Бедивер, — отвечал Артур. — Или Кадор. Идрис и Маглос уже злоумышляли! — Он протянул руку Лленллеугу. — Если хочешь присягнуть мне, поклянись мне вот чем: жизнью своей королевы.
Не вставая с колен, ирландец проговорил:
— Я, Лленллеуг ап Дермайд, клянусь тебе в верности жизнью своей и королевы, Гвенвифар уи Фергус. Да сгинуть нам обоим, если я тебе изменю.
— Ну, — обратился к нам Артур, — вы довольны? — Лленллеугу же сказал: — Отведи лошадь к коновязи, потом найди себе что-нибудь поесть. Как управишься, возвращайся.
Артур и Кадор вновь принялись обсуждать план осады, а я притащил себе походный табурет и сел слушать. Кадор прибыл той же дорогой, что и я, так что и вести мы привезли одинаковые.
— Мы не видели ни одного корабля, предводитель Артур, — сообщил он. — Впрочем, если враг и впрямь шныряет между западными островами, мы этого не узнаем.
— Что слышно с восточного побережья?
— Пока ничего. Но я отправил гонцов к Эктору в Каер Эдин сообщить ему о моих планах. Гонцы вернутся со дня на день, так что скоро мы все узнаем. — Артур замолчал, глядя на слуг, которые разводили костер. — Одно меня в этом тревожит...
— Что именно? — спросил я.
Предводитель долго смотрел в вечернее небо. С синих высот лилась песнь жаворонка. Если бы со скалы не поднимался зловещий дым, я решил бы, что в мире царят спокойствие и порядок.
— Зачем пиктам крепость? — промолвил Артур наконец. — Она им ни к чему.
— Захватив Каер Алклид, — ответил Кадор, — они станут хозяевами всей долины до самого Фиорта.
— Нет, пока не захватят Каер Эдин, — заметил Артур.
— Может быть, они собираются победить здесь и двинуться на Каер Эдин.
— Не слишком ли сложный замысел для пиктов?
Это была правда. Раскрашенный народ славится бесстрашием, но не умом. С диким воплем ударить дубиной по голове — вот их война. Одолеть в бою стражу и захватить крепость — совсем на них не похоже; то ли дело незаметно подползти, перерезать горло часовым и вновь ускользнуть в леса или вересковые пустоши.
— Что это означает, Медведь? — спросил я.
— Полагаю, это значит, что кто-то их направляет.
— Кто?
Артур пожал плечами.
— Это нам предстоит выяснить.
На следующий день на берегу Клайда начали собираться британские военачальники: Овейн, Идрис, Кередиг, Эннион, Мальгон и Маглос. Наши корабли