Эд Крези Игл был поражен и, казалось, хотел еще что-то ответить, однако Квини не дала ему этой возможности, он так и остался стоять с открытым ртом, словно завяз ногами в глубоком песке.
Она пошла к мужу, Джо заправился, и оба поехали быстро домой. В пути они догнали «Студебеккер» Бута, вилявший из стороны в сторону. Джо дал газ и уловил момент, чтобы безопасно с ним разъехаться. Дома Квини рассказала, как происходил суд.
Снаружи на шоссе послышался гул мотора. Окуте подошел к щели в пологе типи и понаблюдал. Потом он вернулся к огню и сказал:
— «Студебеккер». Гарольд пьяный. Он погрозил наверх кулаком. Будьте осторожны, он что-то замышляет.
Джо вопрошающе взглянул на старика:
— Как это бывало в твои юные годы?..
— Когда я был молодым, я восемь лет преследовал своего большого врага, пока наконец его не настиг. А с одним койотом это продолжалось еще дольше.
— Иметь большого вооруженного врага! Я завидую тебе, Инеа-хе-юкан. Мои враги вне резервации вооружены, однако они не великие. У моего противника здесь есть обитая дверь, шариковая ручка и ложь. Они все еще со мной не покончили, и я с ними — тоже.
— Но для меня, мой сын Инеа-хе-юкан, что-то уже завершено. Начинается моя сто двенадцатая зима. И я хотел знать, найду ли я сына, в котором вновь возродится мой дух. Я нашел его.
В палатке было темно, но тепло, угли тлели, как обычно, и снаружи шевелились лошади.
Когда сон подавил все мысли, заснул также и страх Квини, и она грезила во сне. Но было ясно, что утром проснется также и ее страх перед Гарольдом Бутом.
СКАУТ
Фрэнк Морнинг Стар был чистокровным индейцем, возраст — 42 года, рост — 185 сантиметров. Глаза у него были черные. Гладкие волосы коротко подстрижены, кожа смуглая, не меняющая цвета ни зимой, ни летом, этим она отличалась от загорающей под солнцем кожи белых. Фрэнк, как американский солдат, принимал участие в войне. Он возвратился в прерию к своему племени. Выбранный членом совета, он был назначен ведать вопросами культуры, кроме того, его избрали заместителем президента племени, и он председательствовал на заседаниях совета. При всем том говорил он немного, ведь окончательные решения выносились все равно белыми людьми в управлении резервации.
Все эти отличительные черты его личности способствовали, так сказать, двойственному восприятию жизни: вот и в это утро, когда он в своем маленьком деревянном доме, предоставленном ему управлением, готовился к выезду, он долго не. мог решить, ехать ли ему в мастерскую Билла Краузе верхом или на автомобиле. Он остановился на последнем и осторожно, чтобы не очень-то надрывать свой старый «Форд», поехал пустынной дорогой через прерию в Нью-Сити. Он решил свезти оружейнику Краузе на проверку свое охотничье ружье, радовался предстоящей встрече с оригинальным человеком и уж, конечно, не думал о каких-нибудь необыкновенных событиях и известиях.
Городок у подножия лесистых холмов быстро рос. Фрэнк обнаружил при въезде дюжину одноэтажных деревянных домов, которые были только что собраны из готовых деревянных деталей. В центре на улице, которая еще напоминала о грюндерских49 временах Дикого Запада, Фрэнк позволил себе в кафетерии «Хорвуд» чашечку кофе, а так как в цену 10 центов входила и вторая чашка, он выпил и вторую. Он принялся за «Нью-Сити Ньюс», прочел крупный заголовок о том, что двое молодых людей пропали без вести, и за чтением не обратил внимания на выражение лица старшей официантки. И лишь когда он положил на стол снова сложенную газету, 15 центов около пустой чашки и поднялся, ему бросились в глаза дрогнувшие уголки ее рта и то удивительное движение ушей, которое было характерно для Эсмеральды Хорвуд. Он сообразил, что стоит ему дать повод, и она готова обрушить на него лавину сплетен, но он не доставил ей этого удовольствия и с коротким «бай» вышел из маленького заведения.
Но пока он на своем верном автомобиле добирался на улицу, которая выводила из города, пока ехал вверх, к покрытым зарослям холмам, его все еще преследовала странная ухмылка Эсмеральды. Он забыл о ней, когда сквозь кустарники добрался до мастерской.
У садовой калитки можно было прочесть на табличке: «Билл Краузе», это имя было гарантией добросовестной работы. Фрэнк передал мастеру свое ружье и заявил при этом, что оно начинает стрелять из-за угла.
— Что-то удивительное, Фрэнк. Шутки свои можешь оставить при себе.
Индеец сел на верстак и смотрел на руки Краузе; эти руки действовали аккуратно, с уважением к своему делу, почти как руки индейца.
— Оставь эту штуку тут, Фрэнк.
— Я оставляю ее тебе, Краузе.
Морнинг Стар мог бы, собственно, теперь уйти, но не ушел, а схватил свежий номер «Нью-Сити Ньюс», который висел на стене, позади старого ружья, допотопного музейного экспоната, и еще раз вслух прочитал сообщение об исчезнувших молодых людях. Брата и сестру, юношу девятнадцати и девушку восемнадцати лет, видели месяц назад в лесу, на холмах севернее Нью-Сити. С тех пор — никаких следов…
— Удивительно, что они не свалили это на вашего Джо, — сказал Краузе.
Морнинг Стар сразу не ответил. Он вздрогнул, словно его ударило током; в его черных глазах мелькнул гнев, но он тотчас опустил веки. Наконец он сказал:
— На такую величайшую глупость они, конечно, не решатся…
— Они не глупцы, Фрэнк, они злыдни. Эсма распространяет слухи. Они словно искры от маленького приглушенного костра, но, если кто-то примется раздувать его, он может вспыхнуть пламенем. Найдутся люди, которые захотят поднять ветер.
Морнинг Стар прочел сообщение в третий раз.
— Мы должны Эсмины искры погасить прежде, чем их раздуют в огонь. Хау. Могу я взять газету с собой?
— Можешь взять. Но как ты собираешься заглушить слухи, которые уже ползут по городу?
— Ах, уже так?
— Вот именно.
— Значит, время что-то делать.
Фрэнк соскользнул с верстака, поднял, приветствуя, руку и исчез в дверях. Он тронулся немного осторожнее, чем в начале поездки, и пустил автомобиль катиться вниз по «серпантину». Он поехал в редакцию «Нью-Сити Ньюс». Без промедления был принят редактором вне очереди, хотя, или, наверное, как раз потому, что в редакции газеты уже появился другой посетитель.
— Отлично, что вы пришли, Морнинг Стар. Я вас должен представить: мистер Морнинг Стар, заместитель вождя резервации; мистер Холлоуэй, частный детектив. Я полагаю, мистер Холлоуэй, что имеет смысл дополнить сообщение.
— Я не думаю, чтобы то, что я намереваюсь сделать, пойдет в дополнение, — сказал Фрэнк, — но перейдем к делу. Вы, мистер Холлоуэй, являетесь адвокатом, уполномоченным доктором Бергеном из Сан-Франциско, дети которого, Джером и Каролина, разыскиваются?
— Совершенно верно, уполномоченный.
Редактор попросил обоих своих посетителей сесть.
— Вам уже известно, наверное, больше, чем напечатано в газете? — спросил Фрэнк и следил при этом, не изменится ли невозмутимое выражение лица Холлоуэя.
Детектив только выпятил нижнюю губу.
— Я знаю немногим больше. В следующем номере это будет дано. Я проинформирую вас предварительно, мистер Морнинг Стар. Вы знаете лично вашего товарища по племени Джо Кинга?
— Мистера Кинга-младшего? Да, конечно. Но я думал, нас интересуют Джером и Каролина Берген.
— Исчезновение обоих. — Холлоуэй вытащил из внутреннего кармана куртки бумажник и вынул из него фотографию.
— Вот — Джо Кинг.
— Полицейское фото?
— Да.
— Почему это вас интересует, мистер Холлоуэй?
— Пожалуйста. Джо Кинг молод, худ, жилист. У него должен быть неприятный взгляд. Он был вором и гангстером, он — хулиган и, наверное, прирожденный убийца. Вот он недавно в драке поранил шестнадцать человек, четверо полицейских едва совладали с ним. После ареста у него теперь условный срок. Он не должен оставлять резервации, но нет никаких заборов вокруг этой забытой богом области, и кто может сказать, как часто он пребывает в Нью-Сити или в Хилее? Управление уголовной полиции все еще подозревает его в убийстве.