— Будьте осторожны, Круг, — предупредил он на прощание. — Наши войска уже в полусотне километров отсюда. В районе сосредотачиваются части Красной Ар-мии, вырвавшиеся из "котла" под Минском. Вызывайте меня лишь в случае крайней необходимости…
Круг нашел Дашевского, передал ему приказ прибыть к черной полусфере, а затем, незаметно шмыгнув в кустарник, направился в глубь леса, к находящейся за оврагом сломанной березе. Он благополучно миновал передовые посты и вскоре уже был на месте. Вот и место встречи — старая, потемневшая от времени расщеп-ленная надвое береза, напоминавшая огромную букву Л.
Яков обошел ее пару раз, внимательно озираясь по сторонам, и прислушался. Нет, вроде никого! Он быстро достал из кармана галифе несвежий носовой платок и быстро привязал его к нижней ветке. Оставлять письменное сообщение Круг не рискнул: слишком опасно!
Неожиданно за спиной раздался шорох листьев. Чекист вздрогнул и схватил-ся за кобуру. Тьфу, это всего лишь двое связистов, тянущих откуда-то телефонный кабель. Все равно не нужно, что бы его тут видели. Он собрался было скрыться в лесных зарослях, но знакомый голос произнес:
— Не торопись, Яков! Ты ведь хочешь видеть нас, не так ли?
Руди! Рудольф Шмидт собственной персоной! У Круга сразу отлегло от серд-ца.
— Господи, Руди, напугал ты меня! — взволнованно сказал Круг и натянуто улыбнулся. — У меня срочное сообщение для вашего обер-лейтенанта. Дело очень срочное и вечера ждать нельзя.
Увидев чем-то серьезно озабоченное лицо друга детства, Рудольф на-хмурился.
— Тогда говори. Наш командир сейчас довольно далеко, будет к ночи, не рань-ше.
Круг еще раз поглядел по сторонам и, приблизившись почти вплотную к не-мецкому радисту, прошептал:
— Я должен сообщить, что этот русский мальчишка, наконец, сумел каким-то образом открыть аппарат. А может он знал с самого начала — как это делается. Они сейчас там, внутри.
Брови Рудольфа удивленно поползли вверх, но он сдержал свои эмоции.
— Хорошо, Яков, я все понял, — сказал он после непродолжительного раздумья. — Сделаем так… Приходи сюда сегодня в десять вечера. Один… И будь крайне осто-рожен. Я думаю, у нас будет еще о чем поговорить…
С этими словами он похлопал Круга по плечу, махнул головой стоящему в стороне напарнику, и вместе с ним быстро скрылся в лесных зарослях.
21
В коридоре раздались гулкие шаги, потом в замке заскрежетал ключ, дверь с металлическим лязгом отворилась, и на пороге возник охранник. За его спиной стоял незнакомый чекист со знаками различия сержанта госбезопасности.
— Гражданка Берестова, с вещами на выход. Быстрее, пожалуйста!
Лена неторопливо встала с кровати. С вещами на выход — это уже было инте-ресно! Неужели ее двухнедельное заточение подошло к концу? Или это просто пе-ревод в другое место?
Конечно, это помещение трудно было сравнить с тем, в котором она находи-лась первые сутки после ареста. То была настоящая тюремная камера — грязная, сы-рая, с намертво привинченной к полу металлической койкой, и к тому же совер-шенно без окон. Сюда ее перевели по приказу Бердышева, который устроил Лист-ратову большой разнос за грубое отношение с ней и с Андреем. Условия тут были вполне сносные. Скорее всего — это было что-то вроде командирской гауптвахты. Светлая и сухая комната, даже с умывальником, оклеенная обоями "в цветочек"; нормальная кровать с чистыми постельными принадлежностями и шерстяным одеялом; лишь обитая железом дверь, да решетки на окнах с матовыми стеклами напоминали о том, что это место предназначено для содержания арестованных.
Вообще указания Бердышева выполнялись четко. Питание из столовой комсо-става. Трижды водили в душ. Даже художественные книги разрешили заказать из находившейся здесь же в здании управления ведомственной библиотеки. Жюль Верн и Уэллс, хоть и не намного, скрасили все эти тягостные дни.
На допросы ее больше не вызывали. Несколько раз, бывая в Могилеве, сюда наведывался Бердышев, но вот уже больше недели, как он, забрав с собой Андрея, уехал к месту приземления загадочного аппарата. И с тех пор — никаких вестей… Один раз, правда, заходил Листратов. Сухо, но вежливо поинтересовался — не надо ли чего и, получив отрицательный ответ, молча удалился.
И вот сейчас этот вызов…
Девушка быстро собрала свои скромные пожитки и, в последний раз взглянув на место своего заточения, вышла в коридор. Конвоя, как ни странно, не было — лишь один сопровождающий, которого она видела в дверном проеме.
— Пройдемте, Берестова, — равнодушным голосом сказал чекист и отступил в сторону, пропуская ее вперед.
— А куда мы идем, можно поинтересоваться? — спросила Лена.
— Там узнаете, — ответил сопровождающий, — идите молча.
Они свернули в боковой коридор, миновали пост охраны, прошли через ре-шетчатую дверь, услужливо открытую перед ними вскочившим со стула охранни-ком, и, наконец, оказались в широком светлом коридоре, по которому туда-сюда сновало множество людей в форме.
Лена с сопровождающим прошли по коридору еще шагов двадцать, и тут че-кист остановился у двери, возле которой стоял постовой, сразу при виде их начав-ший доставать из кармана галифе ключи.
— Проходите туда!
Дверь отворилась, и Лена оказалась в маленькой, площадью не более десяти квадратных метров комнатке с зарешеченным окном, выходящим во двор, и стоя-щими у стен деревянными лавками. На одной из них, понурившись, сидела малень-кая фигурка. От скрипа двери человек поднял голову.
— Лена?..
— Витька! Ты?! — с радостью воскликнула девушка и, спустя секунду, оказалась в объятиях Масленникова.
— Леночка… — Виктор внезапно отшатнулся от нее и, прижав руку к сердцу, бы-стро забормотал:
— Это не я, Лена… Честное слово — не я!.. Я тебя предупредить хотел… Кричал, что засада…
— Молчи!.. — быстро шепнула она, показав глазами на дверь. — Ничего не гово-ри… Я знаю… Ты давно здесь сидишь?
Масленников махнул рукой и вновь уселся на свое место.
— Да минут пятнадцать как привели… Сказали, чтобы с вещами. Да какие у меня вещи…
С этими словами он показал на тощий узелок, лежащий на лавке.
— Меня тоже… Слушай, а может нас выпустят, а?
— Не знаю… Хотя… — Тут Виктор сразу оживился и, посмотрев на дверь, задум-чиво сказал: — Хотя — возможно… Уже то, что нас с тобой свели вместе, кое о чем говорит. Если мы под следствием, то общаться нам не положено, чтобы ни о чем не сговорились. А раз мы сейчас вместе… Хотелось бы, конечно… Представляешь… — он понизил голос до шепота, — меня даже на допросы не вызывали с того самого дня, как с нами беседовал тот… Ну, высокий такой в очках, с полковничьими "шпа-лами"… И содержали хорошо, кормили нормально… даже масло через день давали. Странно…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});