Читать интересную книгу Фенрир. Рожденный волком - Марк Лахлан

По песку шагал человек, в руке которого в лунном свете сверкал изогнутый меч. И еще там была другая женщина, от нее несло кровью и грязью, она тянула руки к тем двоим, которые выходили из моря.

Жеан спрыгнул с крыши на дюны и побежал под яркой луной к морю, низко припадая к песку, – он несся стремительно, как тень летящей птицы.

Глава пятьдесят седьмая. Одна

Элис отшатнулась, спасаясь от одолевающих ее видений. Она как будто пробиралась сквозь колючие заросли, кожа горела от боли. Страх превратился в чувство, которое можно потрогать, холодное и твердое. Она видела над собой сверкающее голубое небо, ощущала силу приливной волны, которая впитывалась в песок под ногами, у нее перед глазами стоял образ мужчины, висящего на дереве, ветви которого были ночной темнотой, а листья – звездами. Она ощущала, как его усталое сердце бьется в одном ритме с ее сердцем, и ее не отпускало желание, которое было сильнее голода, сильнее жажды: острая необходимость стать той, кем она должна стать. На берегу были люди, вроде бы знакомые ей, только она не могла вспомнить, кто они такие, потому что руны обрушились на нее подобно бурному потоку. Восьмерка рун нашла другую восьмерку, их стало шестнадцать, они мурлыкали, пели, вопили, воссоединившись внутри ее сознания.

На реке Индре, в нескольких часах пути от замка, были замечательные пороги с быстрым течением. Летом дети обожали там купаться, нестись вниз по течению в пенных волнах, падать на воду со скалы и мчаться, глядя, как мир мелькает в солнечных вспышках. Они переживали разом и ужас, и восторг. Но как-то летом после сильных дождей Элис пошла на пороги с кузиной Матильдой. Матильде не хватило смелости на то, чтобы искупаться в бурной реке, а вот Элис полезла в воду. Она быстро поняла, что плыть невозможно, ревущая река несла ее вперед, а она только прикрывала руками голову, надеясь уцелеть. И сейчас здесь, на морском берегу, она переживала нечто подобное, только усиленное многократно – ее как будто подхватил чудовищный поток и теперь увлекал в неизвестность, отчего в голове не осталось ни одной мысли, кроме острого желания выжить. Но только здесь был не один поток, бьющий и терзающий ее, их было много, целых шестнадцать, и все они стремились встретиться в озере ее разума. Ее руны звали те руны, которые недавно жили в ведьме, и из темноты на Элис устремился водопад сверкающих символов. И в этом безумном движении она не могла отличить выдумки от реальности, прошлого от настоящего, не могла как следует вспомнить, что же случилось на морском берегу.

«Волк, чудовищный зверь, убил Мозеля», – вспомнила она. Рыцарь рухнул на песок в тот момент, когда Хугин обезглавил собственную сестру. Затем Мозель попытался подняться, чтобы броситься на Хугина. Насколько понимала Элис, рыцарь решил, что чародей собирается ее убить, и вот храбрый Мозель попытался прикрыть ее от меча Ворона своим изможденным, высохшим от голода и жажды телом. Только его убил кое-кто другой, затащил в море, и в брызгах воды и крови замелькали конечности. Волк. Волк словно обезумел от крови, он терзал тело рыцаря, не сознавая ничего вокруг себя.

В поле зрения Элис оказался человек. Это был Офети с пустыми глазами, он ковылял по берегу, словно пьяница, который проснулся с похмелья в незнакомом месте. Отовсюду раздавались крики. Франки, которые до сих пор находились под действием заклятия, очнулись и ринулись к морю, размахивая на бегу мечами. Среди них были и викинги, друзья толстяка.

Элис поглядела под ноги. Там лежала голова ведьмы, похожая на изъеденный древоточцами пень. Элис против своей воли наклонилась, чтобы потрогать ее. Все тело болело, разум заполонили сонмы ощущений.

Хугин снял с себя перевязь и положил на песок. У него на шее что-то висело – простой серый камень на ремешке. Он развязал ремешок и попытался удлинить его с помощью тех, которыми крепились к перевязи ножны меча. Берсеркеры уже избавились от заклятия и теперь окружили громадного волка: Астарт заходил в воду слева, Эгил – справа, Фастар шел прямо на зверя, только Офети обшаривал тела на берегу, отыскивая для себя оружие.

– Нашел ты время плести веревки, Ворон, – бросил Офети.

– Это путы для Волка, – пояснил Ворон.

Он закончил свое дело и побежал к Волку по воде. Животное было так сосредоточено на еде, что не обратило внимания на его приближение. Хугин вскочил на Волка верхом, пытаясь накинуть ему на шею ремешок с камнем, но Волк сбросил его, и Ворон, пролетев над водой, тяжело шлепнулся на песок.

– Какая славная будет смерть! – воскликнул Астарт, подбираясь к Волку. – Ну же, давай. Я жду не дождусь, когда обо мне сложат тысячу саг!

Сейчас Элис разглядела Волка как следует: его черную, словно ночь, шкуру, зеленые глаза, – этот зверь был как будто не рожден, а сотворен, он стоял на задних лапах, а его передние лапы больше походили на человеческие руки, но с когтями. Он был высокий, в полтора раза выше Офети.

– Ну, давай! – зазывал Фастар. – Такая смерть обеспечит мне место по правую руку от Одина, чтобы я мог пировать вечно!

Фастар говорил о вечной жизни, однако после рыка Волка особенно ясно проявилась его смертная сущность, и дрожь от ужаса перед забвением прошла по его телу. Он выронил копье, потому что трясущиеся пальцы предательски отказались служить.

Волк прыгнул.

Фастар сумел взять себя в руки и даже ударил Волка по голове кулаком, но было слишком поздно. Кровь фонтаном брызнула в море. Следующим умер Астарт, превратившись в кусок мяса в челюстях Волка, который вырвал жизнь из его тела так же легко, как чайка хватает водоросли из воды. Волк швырнул его на землю и жадно впился в истерзанную плоть, ткнул его мордой в грудь, раздирая чудовищными зубами.

Теперь в наступление с воплями двинулись франки, держа наготове мечи и копья; их было человек пятнадцать пеших и два всадника на неоседланных лошадях. Они шлепали по кровавым волнам, стремясь добраться до зверя. Он схватил первого, кто шагнул к нему с берега, и швырнул его на остальных, сбив с ног двух воинов. Всадник понесся на него галопом и ударил пикой, но пика вырвалась из его руки, а лошадь под ним упала со сломанными ногами.

Рыцари были храбрыми, они все равно шли в наступление, но Волк был подобен демону: громадный, в два раза больше нее, с перевитым мышцами телом, напоминавшим необожженную фигуру глиняного человечка, которую растянул во все стороны проказливый ребенок. Она знала этого волка по своим снам.

В наступление двинулся Эгил. Он стоял у кромки воды, взвешивая на руке меч. Шагнув назад, он указал на Волка мечом.

– Я знаю, что мне суждено умереть, но знаю, что это тварь, истребившая многих… – Нужные слова никак не приходили ему на ум. – Твою ж мать! – выругался он. – Ладно, так сойдет.

Викинг бросился на Волка, но зверь развернулся к нему всем телом, откусил ему голову и правое плечо, увлекая останки в окровавленную воду.

Офети схватил меч Ворона и ринулся в битву, выкрикивая имена отца и деда, уверяя Волка, что он происходит из прославленного рода убийц.

– Сегодня, зверь, ты встретил равного противника!

Кто-то потянул Элис за руку. Это оказался Ворон. Она попыталась отпрянуть в сторону, но он был проворнее и успел сунуть что-то в ее ладонь. Это оказался камешек на ремне.

– Заставь его надеть этот амулет, – сказал Хугин. – Заставь его надеть. В нем вся наша надежда.

Элис с трудом понимала его слова.

– Убирайся от меня, чудище!

– Я же спас тебя. Посмотри на мертвую ведьму. Заставь его надеть амулет. Заставь его!

Чудовищный Волк посмотрел прямо на Элис своими огромными глазами. В них отразилось нечто похожее на узнавание. Вокруг него стягивали кольцо воины, кололи его оружием. Но он направился к ней, силясь стряхнуть с себя врагов.

Элис попятилась, сжимая амулет.

Волк заговорил, и его голос был подобен скрежету камня о камень:

– Ты приходила ко мне раньше. Среди зеленых лугов, на поле несжатой пшеницы, под голубым небом, в тот час, когда солнце превращает воду в усыпанную алмазами ткань. Ты приходила, и ты благословила меня, Святая Дева.

Элис побежала. Панический ужас охватил ее. Однако же она невольно оглянулась.

Офети прыгнул на Волка, размахивая мечом Ворона. Зверь был быстр, он развернулся, но меч распорол темную шкуру на боку. Волк прыгнул на Офети, но Ворон обхватил викинга обеими руками и швырнул на песок, когда челюсти зверя уже были готовы сомкнуться на шее толстяка. Вервольф тронул раненый бок, поднес пальцы к губам, пробуя кровь на вкус.

– Убей его! – выкрикнул Ворон, когда Офети снова набросился на зверя. На этот раз Волк был еще проворнее. Он схватил Офети, отрывая его от сырого песка.

Элис обернулась.

– Вали, нет!

Она не знала, откуда пришли эти слова, что они значат, однако на зверя они, кажется, подействовали.

Волк разжал пальцы, выронив Офети. Викинг упал в воду и остался лежать, держась за окровавленные бока и тяжело дыша. Но другие все еще наступали на Волка, и он развернулся, чтобы убить их, он кусал и терзал, забыв обо всем в своей ярости.