которую вы держите в руках:
«Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский».
И самое вдохновляющее для нас пророчество отца Иоанна:
«Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях мучеников, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая – по старому образцу; крепкая своей верою во Христа Бога и во Святую Троицу! И будет по завету святого князя Владимира – как единая Церковь!»
Глядя из сегодняшнего дня на невероятное свечение святого Иоанна, понимаешь, для чего Господь в пору, грозящую ввержением нашей страны в полную тьму, зажигает этот светильник.
Может, для последней громкой попытки через него удержать нас от крушения и вернуть к жизни в Боге, а может, и для последнего предреволюционного «улова» – чтобы спасти «хотя бы некоторых» (1 Кор. 9:22).
Таким «затишьем перед бурей» в этом щедром на святость веке посреди мрачнеющего мира можно считать и тихий, но бурный расцвет редкого типа святости: старчества.
Последний всплеск святости: оптинские старцы
Из-за низенького заборчика скита у Оптиной пустыни в Калужской области на всю Россию несутся пророчества о будущем страны и судьбе каждого человека, который приходит сюда.
Сама судьба Оптиной пустыни – точное отображение судьбы страны. Монастырь основал еще в далеком XV или даже XIV веке то ли ханский баскак, то ли раскаявшийся местный разбойник Опта. Поставил он обитель в глуши, у реки Жиздры, близ пограничной засеки с Польшей, в месте, неудобном для хлебопашества и никому не нужном. Свой расцвет пустынь уже пережила – и давно. К концу правления Петра, в 1724 году, монастырь был вовсе упразднен, потом вяло и безвестно существовал за штатом. К 1773 году в монастыре жили всего три монаха. А ровно через полтора века, к революции, их было здесь уже 300. Все от того, что Оптина стала центром совершенно нового вида святости у нас – старчества.
Старцы – это монахи, наделенные даром рассуждения, который возможен лишь при большом смирении и при жизни в послушании, способные открыть волю Бога о каждом человеке, о целом государстве, даже обо всем мире.
Больше ста лет, с 1829 по 1938 год, 14 монахов-старцев – Лев, Моисей, Антоний, Макарий, Иларион, Амвросий, Анатолий, Исаакий, Иосиф, Варсонофий, Анатолий, Нектарий, Никон и Исаакий II – несли свое служение. Они все – преемники друг друга, один учился старчеству у другого. Учитель умирал – и ученик становился сам старцем.
В Оптиной пустыни жила целая школа, тайное знание о том, как сблизиться с Богом настолько, чтобы видеть людей буквально насквозь. Пришла эта школа, скорее всего, с Афона. Вообще старчество процветало в первые века христианства в Древнем Египте, в Палестине и Византии. Его суть – в полном послушании старцу, опытному духовнику из числа старшей братии, которое учит отсечению своей воли. Этому можно учиться всю жизнь.
Прежним таким русским центром старчества недолго был Саров. К старцу Серафиму Саровскому приезжал за советом даже император, но в 1833 году святой Серафим умер. После его смерти процвела Оптина.
На Афон в середине прошлого, XVIII века прибыл 24-летний украинский инок Платон – будущий великий старец Паисий Величковский. Школу старчества он принесет в Россию отсюда, из афонского скита пророка Ильи. Этот скит сейчас огромен, а при Платоне он был крохотной кельей на удалении от монастыря Пантократор. Платон, которого уже постригли в монахи с именем Паисий, перебрался сюда со своими последователями. Вскоре вырос гигантский скит – больше многих монастырей. Когда-то здесь жили 500 монахов – все русские или молдаване, последователи Паисия. Сейчас – едва ли дюжина, но мощь и цветение прежнего русского православия здесь ощущается очень сильно.
В России школа старчества во многом заново ожила, когда здесь был издан грандиозный труд святого Паисия Величковского – многотомное «Добротолюбие». Десятилетиями он переводил его с греческого на славянский. Эта книга стала откровением для нашей страны: миллионы русских впервые узнали мысли великих подвижников первых веков христианства: преподобного Исаака Сирина, Феодора Студита, преподобного Варсонофия, святителя Григория Паламы, преподобного Максима Исповедника, Иоанна Златоуста.
Полностью название сборника звучало как: «Добротолю́бие свяще́нных трезвому́дрцев, со́бранное из святы́х и богоно́сных отцо́в на́ших, в кото́ром, че́рез де́ятельную и созерца́тельную нра́вственную филосо́фию, ум очища́ется, просвеща́ется и соверше́нствуется». Старцы-трезвомудрцы, выходит, обладали умением через эту «деятельную и созерцательную нравственную философию» максимально сближаться с Богом, узнавать наилучшим образом природу человека и всех вещей во вселенной.
Оптинское старчество родилось во многом благодаря петровским и екатерининским реформам, ударившим по Церкви. Отшельничество и пустынножительство попали под запрет. Почти век в Рославльских лесах продолжали скрываться отшельники-пустынники – а это образ жизни особенной близости к Богу и сокровенного беседования с Ним.
В 1825 году полиция нагрянула и сюда, в эти леса. Уже за четыре года до того, предвидя такое развитие событий, владыка Калужский Филарет уговорил часть местных отшельников выйти из леса и легализоваться – он отдал им пустующий скит Оптиной пустыни, обещал тишину и возможность уединения в молитве не хуже, чем была прежде. Часть старцев согласилась.
В забытой, казалось бы, Богом чаще рождалось влияние на всю страну, на великие умы – от Гоголя до Анны Ахматовой, – что будут идти к оптинским старцам сюда за советом. Что же такое научились делать эти монахи-отшельники? Какое знание из дебрей, где хозяйничают дикие звери, они вынесли?
Первым рославльским пустынником, о котором сохранились достоверные сведения, был монах Илларион, ученик отца Варнавы, старца, проживавшего в Брянских лесах и мученически принявшего смерть от рук разбойников. После кончины своего учителя, в начале 80-х годов XVIII века, Илларион переселился в село Богданово Рославльского уезда и жил сначала в лесу, а затем у местного крестьянина Купреенкова.
Потом в Рославльские леса пришел из-под Брянска и другой ученик отца Варнавы – иеромонах Адриан. Из-за тогдашних законов Адриану пришлось много поскитаться, скрываясь от органов власти. Вместе с о. Адрианом недолго пробыли в Рославльских лесах и его ученики: монахи Зосима Верховский (бывший поручик лейб-гвардии Преображенского полка), Василиск и Иона.
Жили первые отшельники в районе между существующими и поныне деревнями Заболотье, Богданово, Екимовичи и Луги.
Был там еще такой отец Никита – с 1783 года до своей кончины 29 марта 1793 года он совершал свой подвиг в пустынном уединении близ села Екимовичи, в месте, доныне носящем название Монахов ров. Никита – святой, после его смерти обрели нетленные мощи, от которых было немало чудес. На предполагаемом месте его погребения и теперь ежегодно служат панихиды.
Один из самых прославленных отцов этой лесной пустыни –