Насколько, милорд?
– Столько, сколько потребуется, чтобы отыскать ответ.
– И куда мы направимся, милорд? – спросил я.
– Я не знаю, Памон. На запад, через великий океан, больше я ничего не могу сказать.
Мной овладел смертельный ужас.
– На запад, через океан? Но там ничего нет, лорд Хакатри. Только вода, шторма и бесконечные волны.
Он яростно покачал головой.
– Много лет назад оттуда пришли смертные, – сказал он. – Там, далеко в океане, есть острова, которые видели наши соплеменники, когда плавали вдоль побережья и отклонялись от курса. Где-то за горизонтом должна быть другая земля, быть может, превосходящая размерами эту, ставшую местом нашей ссылки. В моих лихорадочных снах я видел ее тени.
– Но почему, милорд? Зачем стремиться за… сном? Вы помните, как последний сон вас разочаровал, когда вы нашли его причину. – Я был слишком удивлен, чтобы подбирать слова.
– Присядь, Памон. – Хакатри указал дрожавшей рукой на скамью. – И послушай. В Асу'а меня больше ничто не держит. Год Ежегодного Танца – пустой маскарад. В своих снах я видел прошлое и то, что еще будет – во всяком случае, может быть. Но на всех дорогах и тропинках, что мне доступны, меня ждут лишь страдания.
Я не понимал его слов, лишь в отчаянии тряс головой.
– Я это чувствую, – продолжал он. – Лишь в одном направлении возможно нечто другое – на западе. Я не надеюсь, что найду там спасение, но чувствую: если что-то и может положить конец ужасу, с которым я живу, оно находится за закатом. Так что отыщи для нас корабль, Памон. И позаботься, чтобы он был надежным и быстрым. Я должен ухватиться за свой шанс, ведь я знаю, что, если останусь здесь, в месте моего рождения, меня ждут лишь тьма и разрушение.
Я заплакал, но постарался скрыть слезы. Если Хакатри и заметил их, то оказал мне любезность, сделав вид, что ничего не видит.
– О господин, если вы прикажете, конечно, я все сделаю, но мое сердце разрывается, когда я думаю о вашей семье.
– Моя семья разобьется, если я не уйду, – сказал он. – Она рухнет под тяжестью моих страданий и поражения.
– Поражения? – Волна гнева заставила меня вскочить на ноги. – Вы можете наказать меня за дерзость, если пожелаете, милорд, но я не могу молчать. Не произносите при мне слово «поражение». Вы сделали все, что могли. Вы в одиночку убили Черного Червя! Вся вина лежит на вашем…
– Молчи! – Хакатри посмотрел мне в глаза, и его лицо исказило страдание, став зеркальным отражением моих печалей. – Не произноси его имя. Мой брат совершил ошибку, но его не следует вечно попрекать. У него есть шанс ее исправить – но только в том случае, если меня здесь не будет.
Внезапно я все понял, и на смену краткому гневу пришел ледяной холод, сковавший грудь.
– Вы хотите исчезнуть. Вы хотите, чтобы Инелуки стал следующим Защитником Асу'а.
– Именно в этом заключено его спасение, если он сумеет им стать. Сны мне показали. – Взгляд моего господина обратился вдаль, словно он смотрел не только сквозь пространство между нами, но и через еще не родившиеся столетия. Я содрогнулся, вспомнив, как он обещал брату, что все будет хорошо, и ошибся. – Но мое спасение, – продолжал он, – если такое возможно, находится в другом месте – на неизведанном западе.
Всю следующую ночь мои мысли сталкивались, точно воюющие армии. Я не хотел покидать Асу'а, но не мог бросить Хакатри. Я начал мечтать о собственной жизни, недостижимой из-за долга перед моим господином. Что бы я ни сделал, мне придется предать кого-то из тех, кто имел для меня значение.
Сражение бушевало без малейшей надежды на успех, обе стороны отчаялись и устали, но ни одна не смогла одержать верх.
Наконец, после многих бессонных часов в темноте, я решил, что мой главный долг – перед моим господином Хакатри, как и всегда. И мне следовало отбросить надежды на то, что однажды я смогу следовать по дороге, которую выберу сам. Честь и долг являлись основой моей жизни.
И я не мог отказаться от него сейчас, хотя этот путь мог привести меня к смерти в незнакомой стране, второстепенный персонаж в великой истории Хакатри. Я попытался утешиться тем, что даже в ссылке с моим господином я буду оставаться частью чего-то важного, тогда как в одиночестве не сумел бы добиться ничего стоящего. Слабое утешение, но жизнь слуги не предполагает комфорта.
По мере того как проходили дни, остававшиеся до Года Ежегодного Танца, я выполнял поручения моего господина, но должен признаться, что с тяжелым сердцем.
Ни один моряк, любивший Асу'а, не хотел отправляться в путешествие, задуманное моим господином, хотя все любили Хакатри. Я сумел выполнить свою задачу только благодаря помощи Ийято Моряка, величайшего и самого уважаемого капитана Асу'а. И хотя Джу'аджо Ийято давно пережил период расцвета, он отыскал маленький, но достойный корабль под названием «Крыло Петрела», годившийся для нужд моего господина, древнее судно, за которым хорошо ухаживали, длинное, приведенное в порядок, с двумя мачтами на носу и корме. Мачты и корпус неизвестные мастера сделали из прочнейших кованых ведьминых деревьев, все остальное старательно вырезали из отполированного серебряного дерева, нос корабля вздымался вверх по круто восходящей кривой, подобной линии взлета чайки.
С помощью Ийято я сумел отыскать в доках Асу'а достаточное количество смелых или безрассудных моряков, и у нас набралась полная команда, однако мне никак не удавалось найти опытного капитана. Когда до начала церемонии празднования Великого Года оставалось совсем немного времени, я в отчаянии снова обратился к Ийято.
– Что мы можем сделать? – спросил я. – Никто из зида'я не соглашается встать за руль «Крыла Петрела». И даже если мы сумеем найти капитана среди хикеда'я, которому можно будет доверить защиту моего господина Хакатри, Наккига слишком далеко, их гавань находится в Черных Скалах на далеком побережье.
Я чувствовал себя опустошенным. Время заканчивалось, и я подвел своего господина – ведь других надежд у него не оставалось.
Огромный возраст Ийято начал сказываться – его лицо стало костлявым, движения медленными, но глаза оставались блестящими, и разум не померк.
– Тогда капитаном буду я, – заявил он.
Мне показалось, что я неправильно его понял, но, когда переспросил, он подтвердил свое решение.
– Лорд Хакатри – первенец Са'онсеры, один из самых достойных воинов, – объяснил Ийято. – И даже если это путешествие – всего лишь каприз, нам предстоит принять участие в поразительной причуде, когда мы поплывем к закату!
Я не мог представить, что престарелый герой, чьи подвиги представляли собой длинный список, решил участвовать в столь рискованном и зловещем путешествии. Часть моего сознания требовала, чтобы я его отговорил – ведь если с кораблем случится несчастье, для зида'я утрата Ийято будет не менее ужасна,