А я снова и снова касаюсь этих возбуждающих точек. Как будто не знаю никаких других мест на её теле.
Затем попрошу её перевернутся на спину, начну гладить ей ноги, медленно подымая поглаживания к бёдрам и выше. Ещё выше. И вдруг… я как бы нечаянно коснусь её промежности. Она непроизвольно вскрикнет.
– Ой простите! – Тихо скажу а ей. Виновато и послушно. И начинаю отводить руку.
Но что это? Она разгорячена. Она хватает меня за руку и прижимает её к тому месту.
Ура! Сработало!
Кажется сейчас мы с моим стручком неплохо повеселимся в одном уютном месте.
И я смотрю на неё ещё мгновение перед этим.
Как же прекрасны её стройные ноги. Как прекрасен её возбуждённый блуждающий взгляд направленный куда-то в потолок. Как прекрасна её грудь тяжело вздымающаяся от желания и страсти.
И вдруг её ноги широко раздвигаются передо мной как будто приглашая к себе в гости…
– Иди ко мне… Иди быстрее… – Шепчет она.
И я иду.
Впрочем, какой из меня к черту массажист? Я даже массажировать не умею. И не научусь из-за постоянного радикулита.
А может мне косметологом стать?
Она будет женой богатого Буратино. Тупого и злобного. Поэтому она будет сильно хотеть тепла и понимания. Но неоткуда ей получить это.
И вот пришёл я, знаменитый косметолог. Я буду ласковый и внимательный. Буду внимательно слушать её рассказы про несчастную жизнь. Про то как она терпит унижения и оскорбления от мужа. Буду сочувствовать и даже всплакну вместе с ней однажды.
А потом в избытке чувств я ласково обниму её за плечи. По дружески конечно.
Она доверчиво положит мне свою голову на грудь.
И так мы будем сидеть как две несчастные, одинокие души. На большом диване с мягкими подушками.
Продолжая обнимать её за плечи я вдруг нежно положу её на спину.
Она слегка растерявшись не будет сопротивляться. Лишь её глаза будут внимательно смотреть на меня.
– Ты самая красивая – Прошепчу ей. И вдруг поцелую прямо в губы.
Потом я страстно покрою поцелуями её уши, щеки. шею… опускаясь все ниже и ниже.
За поцелуями она не заметит как моя рука стянет с неё трусики.
И тут она начнёт понимать что происходит. Но будет уже поздно.
– Не надо – тихо прошепчет она. Но её руки внезапно резко прижмут меня к себе.
И тогда на арену выйдет мой старый стручок.
Ох и потрудится он там. Успокаивая молодуху…
Долго ли я мечтал так, господа? День? Два? Месяц?
Конец моим мечтанием пришёл в один ненастный день.
Жена устроила меня на работу электриком.
Через две недели мне вье… ло 360 вольт и я свалился с лестницы.
Два дня не мог вспомнить как меня зовут. Ушиб голову об цемент.
Ну ничего, найду новую работу.
Ведь главное – мечтать. Это единственное что я понял в этой жизни, приятель!
Генрих и его нянечка
Он ходил за мной по пятам – как тень отравляя мою жизнь. Он был всегда – рядом.
Когда я ребёнком, нашёл за печкой – его стихи. А под штукатуркой – его рисунки на стене.
Я смотрел в окно – в которое когда-то смотрел он.
Я игрался в комнате – в которой когда-то он игрался. Кто их нас – у кого украл?????
Что я ему должен?
Уйди из моей жизни и не тревожь меня!!!!!!
Но он был рядом. смотрел на меня и молчал. Я это чувствовал.
Даже его дыхание.
И спастись от него мне было некуда. Я закрывал глаза что бы не видеть тени на стене.
И тогда он начал приходить ко мне в сны. Страшные и ужасные.
Мне снилось что кто-то хочет убить меня. И я должен спрятаться.
Я просыпался. Но сны повторялись.
Я помню. Когда я бы ребёнком, я игрался возле ёлки. И я знаю, что до этого именно в том месте – стоял он.
Я ходил в туалет в который когда-то ходил он.
В ванну – где купался он.
– Почему я умер? А не ты? – Слышу я как он спрашивает меня про это.
– Потому что ты родился раньше меня! – Объясняю я ему.
А он не хочет верить в это.
– Может я проклят?
– Нет – говорю я ему. – Просто тебе не повезло, Генрих.
Он жил до меня в этой квартире. И его звали Генрих.
Его отец был очень богатый. Он построил целый квартал домов.
Многоэтажных.
Маленький Генрих целыми днями бегал по улицам. Пока отец работал и строил.
И тогда для Генриха наняли няньку – молодую девочку из села.
Её комната была рядом. И она каждую ночь гладила ему головку что бы заснул. И ему снились хорошие сны.
А потом в город пришли немцы. И начались облавы на евреев.
Отца и маму Генриха забрали в концлагерь.
А Генриха, молодая няня спрятала в кладовке.
Каждую неделю она носила передачи родителям Генриха. В концлагерь.
Когда на охране стояла местная полиция – они не разрешали передавать посылки.
А немцы – разрешали.
– Немцы лучше наших – думала девочка.
А однажды немцы не взяли посылку. Сказали что родителей Генриха расстреляли.
Тогда Генрих закрылся в кладовке. И целый день плакал там.
Девочка – няня плакала с другой стороны двери.
Потом в квартиру пришли из комендатуры и сказали что вся эта квартира – теперь принадлежит девочке – няне.
И больше Генрих не плакал. И не закрывался. Он понял что его скоро не будет на этом свете. И ему стало страшно.
Очень страшно.
Он вспомнил что в Кракове живёт брат отца. Он любил Генриха.
– Он спасёт меня! – Кричал Генрих нянечке. – Ты хочешь убить меня.
Потому что теперь эта твоя квартира.
Девочка – няня плакала а потом она отвела Генриха на вокзал. И посадила в поезд.
Война кончилась. Немцев больше не было в городе.
И концлагеря больше не было.
И девочка – няня выросла.
Вышла замуж. Только вот детей у них не было.
Однажды к ней пришли местные власти и сказали что у неё очень большая квартира. Как для одинокой семьи.
Поэтому в её квартиру – подселили меня и мою маму. Прямо в ту комнату где раньше жил Генрих. Даже мою кровать поставили прямо в то место где когда-то стояла кровать Генриха.
Потому что место было – удобное.
Другого такого места в комнате – не было.
И тогда вдруг что-то случилось со старой нянечкой. Она начала каждый вечер перед сном приходить ко мне и гладить меня по голове.
Что-то пела мне на немецком языке который я не понимал. Что-то рассказывала…
– Кому Вы это рассказываете? – Спрашивал я её.
И нянечка молча вставала и уходила.
Странная она была. Днём часто ходила на почту.
Каждый день ходила.
Годы шли. Нянечка стала совсем старой. И стала совсем странно себя вести.
Все время говорила мне про Генриха. И при этом – внимательно всматривалась в моё лицо.
Как будто искала в нем его черты.
Я понял это. И что нянечке уже за восемьдесят лет.
– Я не Генрих – сказал я ей прямо.
– Тогда почему он не пишет мне? – Ответила она смотря в угол комнаты.
А потом прошептала.
– Если ты живой то напиши, пожалуйста.
Я жду.
И тогда я понял почему нянечка все время бегала на почту.
Когда ей был 91 год – она умерла.
Больше никто не вспоминал про Генриха.
И только под старой штукатуркой я нашёл стихи Генриха которые когда-то он нацарапал на стене за печкой:
"Мама папа – будут спать
я с игрушками играть
тётя Рузя будет петь
мне .…
(дальше я не смог разобрать).
Международный валютный фонд и рабство
Страна снова поёжилась от ужаса.
Новое требование от МВФ (международного валютного фонда) – как удар хлыстом.
Ещё совсем недавно – миллионы людей в стране стонали от боли когда МВФ потребовал поднятие пенсионного возраста для населения.
Но их не пожалели.
Возраст выхода на пенсию подняли.
Он стал выше среднего уровня жизни людей. То бишь – отработал свой срок и умирай. Пенсии – теперь не дождёшься.
Дальше – ещё больше. По требованию МВФ – подняли стаж необходимый для выхода на пенсию.
А значит – только редкий счастливчик получит её в стране.
Дальше – ещё больше.
На очереди – поднятие цены на коммунальные услуги для населения.
Цена на газ – должна возрасти в разы.
Такое чувство что делается все – что бы выжать с нищих людей последнее…
И вдруг я задумался… А почему МВФ не требует – справедливой зарплаты для украинцев которые имеют самую мизерную зарплату в Европе – 100 евро в месяц? Улучшений условий их труда? Свободных профсоюзов? Прав населения? Снижения продолжительности рабочего времени который нередко достигает 12 часов в день?
И вдруг страшная догадка озарила меня.
А может потому что МВФ выгоден наш дешёвый труд?
Судите сами.
Доходы олигархов которые выжимают из украинцев последние соки – идут в офшорные зоны. А эти офшорные зоны – расположены на территории европейского союза. То есть – работают на экономику стран входящих в ВМФ.
Как говориться – круг замкнулся.
Если деньги из Украины перестанут поступать в офшорные зоны – в экономике запада может произойти кризис.