Читать интересную книгу Друзья и враги Анатолия Русакова - Георгий Тушкан

Смущенный Анатолий сердито посмотрел на Юру: и зачем надо было скрывать имя директора института? А Юра, лишь бы устроить его на работу, наговорил, наверное, такого! Теперь красней.

— Я вижу, вы намерены опровергать: дескать, никакой я не конструктор… — И, не дав ему ответить, кивнул на проходящую девушку. — Вот из бывшей буфетчицы, — он шутливо обнял ее за плечи, — заметив, что буфетчица хорошо считает, сумели же вырастить превосходную расчетчицу, составляющую программы и обрабатывающую данные счетных установок! А сейчас наша Тоня, после окончания Московского университета, аспирантка, и помогает создавать интереснейшую конструкцию. Воздух, знаете ли, у нас такой!

Окружившие их сотрудники засмеялись.

— Вот мы и на этом парне, — директор хлопнул Анатолия по плечу, — докажем, что из шофера, да еще смышленого, если он будет стараться, может получиться в нашем институте неплохой исследователь атмосферы.

Анатолий, оказавшись в центре внимания молодых смеющихся и улыбающихся людей, чувствовал себя не в своей тарелке. Тоже нашли посмешище! То ли смеяться, то ли обижаться… Как много здесь молодежи! Неужели все они научные сотрудники?

А Кленов продолжал:

— Вот Виктор Николаевич, мой заместитель, — Кленов указал на плотного человека с могучей шеей и добрым взглядом больших глаз навыкате, — даже выработал кодекс качеств, необходимых для работы у нас. Я бы сказал о них так: работоспособность слона, выносливость верблюда, фантазия мальчишки, пытливость мудреца, романтичность поэта! Ну, и конечно, патриотизм гражданина, натренированность спортсмена, одержимость научной идеей. Если у вас, Анатолий, есть желание, терпение и работоспособность, то в этом уже залог успеха. А если еще добавить способности, то возможности у вас огромные! Вы ведь увлекаетесь автомобилями, насколько я помню?

— Автомобилями!

Тут Юра очень смешно рассказал, как Анатолий, сидевший за рулем, когда они мчались на охоту во время дождя, чтобы поразить воображение этой самой Тони, кокетливо выписывавшей перед ними на мотоцикле вензеля, устроил автокарусель на шоссе. Конечно, у Тони, глядевшей на это — Юра быстро выписывал пальцем круги в воздухе, чтобы показать, как вертелась их машина, — закружилась голова, и она оказалась в кювете. По совести говоря, Тоня обязана Анатолию если не жизнью, то целостью головы и конечностей.

Все засмеялись. Виктор Николаевич покачал головой.

— Вы сами такое изобрели? — спросил Кленов.

Анатолий рассказал о дядьке Грицьке, шофере колонии, который в десяти метрах перед шлагбаумом заставил машину, при скорости около шестидесяти километров, вращаться на месте.

— Ну, если вы так восприимчивы, то здесь наверняка заболеете «космическими перспективами». — Кленов весело подмигнул недоумевающему Анатолию. — А способность не теряться в сложной, неожиданной обстановке очень ценится у нас. И умение быстро ездить — тоже. Вы это скоро поймете.

Кленов подошел к окну, посмотрел на поляну:

— Об исследовании атмосферы и стратосферы читали?

— Почти нет!

— Юра, поручаю вам просветить Анатолия. Каждый солдат должен понимать сущность сражения. По-суворовски! А теперь, Анатолий, принимайте машину. В два часа поедем в город. Полина Полянчук была у меня. Как ее сын?

— Порядок! Витяка учится.

— Отлично! А пока, Анатолий, оглядитесь здесь, посмотрите запуск радиозондов. Это наши летающие лаборатории. Сегодня мы запускаем и большую исследовательскую ракету в стратосферу. Сильное зрелище!

5

— Юрка, какого черта ты скрыл от меня, что здесь директором Дмитрий Алексеевич?

— К слову не пришлось. А вот почему ты скрыл от меня, что вы знакомы?

— Ездил к нему как к депутату хлопотать о Полине Полянчук.

— Матери Витяки? Знал бы я о вашем знакомстве, пошел бы с твоим заявлением прямо к нему, а не к Виктору Николаевичу, который поначалу отказал. «Что вы, говорит, человека прямо из колонии, еще нигде не работавшего, в прошлом судимого, да к нам? Невозможно! Пусть раньше проявит себя в другом месте. Слава богу, в Москве безработицы нет». Уж я доказывал, что ты комсомолец, бригадмилец, судимость снята, он— ни в какую. Пошел я к Кленову. Теперь понимаю, почему, когда я назвал твою фамилию и стал рассказывать о тебе, он так хитро улыбался. Теперь все ясно.

— Юра, сколько можно ждать? — донеслось из открытого «козлика», стоявшего возле дома.

В машине сидело трое. Юра показал Анатолию на двери гаража и сказал:

— Я не смогу тебя проводить. Завгар Михеич в курсе. Сегодня не увидимся, сам понимаешь. — Он кивнул на поле, в конце которого высились две высокие решетчатые металлические конструкции.

«Козлик» резво побежал по травянистому полю прямо к ним. Анатолий долго провожал его взглядом. Из дальнего леса медленно выполз гусеничный трактор, волочивший за собой на длинном низком прицепе длиннющую ракету с трехперистым хвостом. Он видел, как поднятую краном ракету поставили вертикально в одну из решетчатых конструкций. «Да-а… Здесь чертовски интересно! Значит, и ты старайся, хлопче, показывай класс».

В гараже не пришлось спрашивать, кто из троих возле станка, где растачивали цилиндр, был Афанасий Михеич. Им мог быть только высокий, худощавый седой мужчина в офицерских хромовых сапогах, военном галифе и гимнастерке без погон. Анатолий «доложился» ему, сказал, кто он и зачем явился.

Михеич испытующе взглянул на молодого человека, проверил его шоферские права, вслух прочел паспорт и повел к серой «Победе» в углу.

— Твоя! — сказал он, дал ключ и стал наблюдать, как новый шофер будет знакомиться с машиной.

Счетчик показывал, что машина прошла только 1326 километров. Анатолий, как заправский шофер, постучал ногой по скатам, открыл капот и проверил уровень масла. Норма! Запустил мотор и посмотрел на стрелки: бензина полный бак, аккумулятор в порядке.

— А что ее проверять, новехонькую? Если в гараже, — он взмахнул рукой, — такая чистота и порядок, то машина не может быть не в порядке.

— Ты расскажи о себе, нам ведь вместе работать, товарищами быть, — сказал Михеич. Его интересовало все: шоферский стаж Анатолия, на каких машинах ездил, по каким дорогам, были ли аварии, знает ли ремонт. Услышав, что перед ним слесарь пятого разряда, он позвал его к станку и попросил помочь.

«Проверяет», — понял Анатолий и поэтому, пустив станок, нервничал.

Михеич буркнул:

— Ничего, справляешься.

Потом пошел неспешный дружелюбный разговор о семье, о приятелях. Анатолию, парню мнительному и настороженному, удивительно легко было рассказывать о себе этому человеку.

Порядком повозившись, чтобы отвести в сторону другие машины с пути своей «Победы», Анатолий выехал из гаража. Подошел веселый молодой шофер:

— Поздравляю с почином! Ну, как?

— Работает как часы! — ответил Анатолий.

— Я об Афанасии Михеевиче хочу сказать. Мы всех новичков предупреждаем. У него пулевое ранение головы. Поэтому пререкаться и волновать Михеича нельзя. Ясно? Он бы по инвалидности давно мог на пенсию выйти, да не хочет расставаться со своим фронтовым другом, с нашим Дмитрием Алексеевичем. Ведь Кленов командовал дивизионом «катюш», Михеич был в этом дивизионе шофером, вроде старшего шофера. У него три ордена, пять медалей. Не вздумай работать «налево», машину держи чисто, как в аптеке, не матерись при Михеиче! Иначе — увидишь вулкан, услышишь гром! Ясно?

— Чего уж ясней! И можно было не предупреждать. Я не из таких, — сердито сказал Анатолий.

— Вот и хорошо, что тебе все ясно. А еще лучше, что ты не из таких. Нам не хотелось бы лишиться нового товарища. Ну, бывай здоров, друг!

Все так же улыбаясь, круглолицый шофер ушел. Анатолия тронула такая заботливость парня о Михеиче и о новом товарище. Он заглушил мотор. Что делать? Эх, жаль, учебников не захватил. Он оперся спиной о машину и долго смотрел в поле. Вот справа поднялся над опушкой и поплыл, покачиваясь, вверх большой шар, метра два-три в диаметре с привязанным к нему каким-то небольшим четырехугольным ящичком.

Подошел Михеич и подал ему бинокль: «Виднее будет».

Ровно в два Анатолий, устремив взгляд вперед, уверенно вел «Победу» в Москву. А перед его мысленным взором было иное… Кран величиной с уэллсовского марсианина из «Борьбы миров» поднимал ракету вертикально. Фантастического вида сквозная башня заключила ракету в свои металлические объятия. Машины отъехали. …А потом по местному радио Анатолий услышал отсчет времени и наконец стук метронома, отсчитывающего последние минуты… Вдруг у основания геофизической ракеты забурлило, заклубился дым с огненными хвостами. И ракета не полетела. Она стояла, окутанная пламенем. Виднелась только верхушка.

— Неудача! — крикнул Анатолий.