Читать интересную книгу Конфликт в Южной Атлантике: Фолклендская война 1982 г. - Дмитрий Татарков

Точно так же, как и их противник, во время ведения активных боевых действий англичане испытали недостаток современных средств борьбы. В отличие от Буэнос-Айреса, Лондону в принципе удалось решить и эту проблему. На отечественных предприятиях министерство обороны Великобритании разместило срочные заказы. Вооружение и военная техника, которые не производились в стране, были получены из-за границы. По мнению некоторых зарубежных специалистов, именно авиационная ракета американского производства «Сайдвиндер» позволила англичанам добиться значительных успехов в борьбе с аргентинскими самолетами.

В ходе проведения операции английские войска в целом продемонстрировали высокую степень боевой выучки. Заставив противника уступить инициативу, британское командование, широко используя маневр силами и средствами, добилось решительного успеха. В то же время, боевые действия вскрыли целый ряд проблем. 317-му оперативному соединению, располагавшему значительными противолодочными силами, так и не удалось решить задачу противодействия подводным лодкам противника. Также не был найден эффективный способ защиты от действий аргентинской авиации. Именно противовоздушная оборона оказалась едва ли не самым слабым местом англичан. Противник, вынужденный прибегнуть к устаревшему способу воздушных атак, все же сумел добиться внушительных результатов.

Однако отдельные частные успехи не могли оказать существенное влияние на общий ход военных действий. Победа государства в войне достигается не только на поле боя. Военное поражение Аргентины было обусловлено, прежде всего, ошибками политического руководства этой страны. В 1982 г. очередное подтверждение получила старая истина: в международной политике нет друзей, есть только союзники, которые в любой момент могут стать врагами, если того потребуют их национальные интересы.

Буэнос-Айрес рассматривал восстановление своего суверенитета над спорными островными территориями как акт военно-политического характера. Военная операция по захвату островов являлась всего лишь очередным шагом на пути окончательного разрешения затянувшегося спора. Своего рода стимулятором, призванным оживить затухающий диалог и вынудить оппонента принять навязанное ему решение. Ведение полномасштабных боевых действий с такой державой, как Соединенное Королевство, считалось бесперспективным и маловероятным. Поэтому, в качестве главного фронта предстоящего противостояния, признавалось переговорно-дипломатическое поле. Только за столом переговоров руководство страны видело возможность достигнуть благоприятных для себя результатов. Даже после начала боевых действий, каждый тактический успех или неудача на поле боя, рассматривались членами Хунты в качестве аргументов переговорного процесса.

Англичане, напротив, приняв решение разрешить кризис с помощью вооруженной силы, использовали все усилия своей дипломатии на обеспечение именно военного успеха. Под прикрытием первого периода дипломатических переговоров британское руководство осуществило развертывание в Южной Атлантике мощной ударной группировки. Решительные внешнеполитические шаги, предпринятые правительством М. Тэтчер, привели к изоляции Буэнос-Айреса и значительно ослабили его оборонительные возможности.

Во время планирования военно-политической акции аргентинское руководство допустило серьезный просчет. Прогнозируя реакцию Великобритании, члены Хунты ошибочно предположили, что ответ будет сугубо дипломатическим и ни в коем случае не военным. Оценивая позицию, которую займут США, ООН, ОАГ и другие международные институты и отдельные государства, аргентинское правительство необоснованно надеялось на лояльность с их стороны. Более того, Аргентина особо уповала на то, что Соединенные Штаты не допустят военных действий между своими союзниками, выступив в роли посредника на предстоящих переговорах.

Столкнувшись с реальностью втягивания в полномасштабную войну, Буэнос-Айрес оказался не в состоянии гибко реагировать на изменения, прежде всего, в международной обстановке, тем самым, позволив противнику диктовать свои условия. Причина такого положения дел крылась в недостатках законодательной базы в области оборонной политики. Национальные институты, ответственные за мобилизацию государства перед внешней угрозой, оказались не готовы объективно анализировать и прогнозировать процесс развития конфликтной ситуации и последовательно претворять в жизнь мероприятия оборонного характера.

Внешнеполитическое ведомство Аргентины не сумело настойчиво и эффективно противодействовать дипломатическим усилиям Великобритании. Лондон воспользовался напряженностью в отношениях между Аргентиной и Чили и активно поддержал эскалацию угрозы на южных границах своего соперника. Эксплуатируя проблему прав человека, остро стоящую в Аргентине, Великобритания сузила круг сочувствовавших этой стране государств. Аргентина была представлена как страна агрессор, правительство которой проводит политику террора и диктатуры.

На всех этапах развития конфронтации, в ходе планирования операции, во время дипломатических переговоров и ведения боевых действий, в Аргентине так и не был создан центральный орган государственного управления в кризисной ситуации, ответственный за интегрированное решение вопросов политического, экономического, социального и военного направления. В итоге, акции дипломатического и политического характера нередко шли вразрез с интересами военной обстановки.

Военный комитет, принявший на себя руководство действиями государства на время конфликта, оказался не способным быстро и гибко управлять ситуацией. Попытки минимизировать время принятия решений, путем создания специальных межведомственных групп и консультативных комиссий, привели к усложнению системы управления, и способствовали общему негативному результату.

После окончания конфликта, действия сторон были подвергнуты детальному критическому анализу. Осмысление боевых операций позволило в значительной степени скорректировать взгляды на характер применения крупных военных группировок в локальных войнах будущего. Фолклендский опыт существенно повлиял на военное строительство последнего десятилетия XX в.

Англо-аргентинская война, подобно яркой вспышке, осветила далекий для нас район Южной Атлантики. До весны 1982 г. холодными арктическими водами и суровыми берегами Фолклендских островов интересовался только узкий круг специалистов. Все изменилось четверть века назад.

Семьдесят два дня для человека срок небольшой, для государства — почти незаметный, но десятки тысяч британцев и аргентинцев навсегда запомнили два с половиной месяца 1982 г. И в Аргентине и в Великобритании с тех пор делят жизнь на до и после войны.

Попытка использовать вооруженную силу для разрешения территориального спора, а заодно и найти выход из глубокого кризиса, поразившего социальную, экономическую, политическую и культурную сферы государства, дорого обошлась обоим народам. Согласно официальным данным, 255 британцев отдали свои жизни в этой войне, 777 получили ранения. Потери аргентинцев были еще больше — 635 убитых и 1068 раненых.

Несомненно, война забирает лучших представителей. нации, честных, мужественных, совестливых, и именно на войне рождаются национальные герои. На уроках истории аргентинским детям учителя рассказывают о восемнадцатилетних юношах, которые по колено в стылой воде защищали свои окопы под Гус-Грином, о моряках «Генерала Бельграно», сумевших выжить на спасательных плотах в штормовом море, о безумно храбрых пилотах, прорывавших заградительный огонь во время своих отчаянных атак на британские корабли. Героизм не имеет границ. И за тысячи миль от Южной Америки, на британских островах всегда будут помнить имена тех, кто в раскаленном аду горящих отсеков «Шеффилда» и «Сэр Галахед» жертвовал своими жизнями для спасения товарищей, тех — кто под шквальным пулеметным огнем брал штурмом высоты Тамблдаун и Лонгдон.

После окончания боевых действий в обоих государствах произошли большие перемены — менялись правительства и внешнеполитические приоритеты, союзники и соперники, проводились реформы вооруженных сил и корректировались военные доктрины, но неизменным осталось отношение к спорному архипелагу. Великобритания традиционно пресекает любые попытки подвергнуть ревизии статус островных территорий. Отношение Аргентины к проблеме государственной принадлежности Фолклендских островов наглядно характеризуется тем, что на предложение Лондона перенести аргентинские воинские захоронения с островов на материк, Буэнос-Айрес ответил отказом. Аргентинцы твердо убеждены, что их павшие солдаты покоятся в своей родной земле.

ПРИЛОЖЕНИЯ