ему в голову, и не успел он упасть, она была уже рядом и легко выдернула почерневшее лезвие из его глазницы. Жажда чужой смерти словно перелилась тьмой от клинка в ее руку, рот наполнился слюной, как у хищника, готового к кровавому пиршеству. Второй, бегущий на нее с диким воплем, захлебнулся кровью из рассеченного горла, и тут же упал третий, едва успевший занести для удара тяжелую шипастую палицу. Лале казалось, что враги движутся угнетающе медленно, предвосхищать их намерения было очень просто, и скоро ее окружало не меньше десятка мертвецов в бесполезных защитных панцирях.
В какой-то миг она удивилась: при участии стольких мастеров Смерти бой должен был закончиться уже давно, ведь ей одной ничего не стоило уложить десятерых, она даже не запыхалась! И тут острая боль разорвала мысли пополам. Из правого плеча торчала стрела, а рука стала стремительно неметь. Слишком быстро для пустякового укола. Зашипев, Лала выдернула зазубренный наконечник и рассмотрела его. Кровь шариками прилипла к темно-зеленой маслянистой смазке и не стекала с острия стрелы, а рука тем временем почти перестала слушаться.
Догадка ошпарила и так горячую голову, и Лала судорожно схватила поясной мешочек. Одной рукой развязать уже не получалось, она разорвала зубами плотную ткань и стала спешно глотать семечки чернолиста. Цветные пятна, так похожие на видения звуков из той, прежней жизни, поплыли было перед глазами, но побледнели и исчезли, как только чернолист начал действовать. Лала села на камень и перевела дух. Теперь ясно, почему мастера не устояли перед пиратскими лучниками. Стрелы врагов тоже были отравлены, причем особым ядом. Может, он и не убивал ашайна сразу, но сражаться точно не давал. И вместе с зеркальным парусом это значило, что тот, кто пришел в Шулай, прекрасно осведомлен обо всех особенностях детей Пустыни. Значит, пиратам помогает предатель! От этой мысли Лалу замутило. Пока защитники Шулая не знают, что еще известно врагу, даже все животные Пустыни не помогут победить.
Словно в подтверждение ее мыслей с одного из кораблей взлетела белая небольшая птица и понеслась через скальный коридор обратно к морю.
– Джох! – пронзительно, почти визжа, закричала Лала.
Синий сокол услышал, оставил очередного вопящего пирата и полетел было к ней, но потом заметил вытянутую в сторону белой птицы руку, сменил направление и кинулся в погоню.
Все случилось так быстро, что Лала даже не успела выбрать себе цель среди ближайших шлюпок. Джох бросил перед ней окровавленное тельце почтовой голубки. К лапке ее было привязано послание:
«Мой хаддор! Пустынники защищаются. Им помогают птицы и змеи. Много наших полегло. Люди в красном опасны, но их немного, яд на стрелах работает. Люди в синем стреляют, но они не воины. Женщин среди них нет. Корабль с летающим огнем между скалами пройдет. Жайас».
Лала задумалась над письмом и чуть не поплатилась за это – она в последний момент заметила целящегося в нее лучника с лодки и метнулась к обломку скалы. Стрела просвистела мимо. Джох с воинственным писком обрушился на лучника с неба, и вот уже пират барахтался в воде. Двое других, которые были на веслах, нечеловеческими усилиями ускорили лодку, выпрыгнули на мелководье и побежали к укрытию Лалы. Один упал, сраженный черной молнией брошенного кинжала, но второго убивать было нельзя. Лала легко увернулась от череды злобных ударов кистеня и резким тычком в грудь опрокинула пирата на камни. Пока он, выпучив глаза, пытался вдохнуть, она отбросила кистень, вытащила нож пирата из его же ножен и приставила к щетинистому горлу.
– Если ответишь на все вопросы, тебе не будет больно, – слова на языке Заморья легко слетали с губ, но вкус имели странноватый, кисло-соленый.
Пират выпучил глаза на ее продолговатые зрачки и не сразу выдавил из себя:
– Ты… по-нашенски… умеешь…
– Умею. Зачем вы сюда явились?
– За сокровищами…
– Кто вас привел?
– Хаддор, – благоговейно просипел пират.
– Кто он? – насторожилась Лала.
– Тот, кто не проигрывает…
Первый кратковременный страх исчез с лица пирата. Теперь тот нагловато ухмылялся, не обращая внимания на нож у горла.
– Кто надоумил вас про яд? – спросила Лала.
– Хаддор сказал…
– Что такое летающий огонь?
– Ха! – Пират осклабился. – Погибель ваша. Никто еще не выживал после него… и вам конец…
Лале было странно видеть черноголового, который совсем не боится умереть. В ее памяти даже самые отъявленные и бессердечные негодяи, которых она встречала в замке Фурд, перед угрозой смерти начинали метаться, дрожать и искать спасения. Этот же был совершенно спокоен, как ашайн перед Мастером Смерти. Словно точно был уверен, что новая его жизнь будет белой.
– При чем тут женщины?
– Не знаю… Хаддор сказал, баб пальцем не трогать, или он кишки на шкоты пустит… черт! Тебя нельзя убивать… – Пират наконец разглядел Лалу.
– А тебя можно.
Она оставила нож в горле дергающегося тела, сбросила плащ и в одной сорочке поспешила к другой подплывающей лодке. Пусть видят женщину и засунут свои ножи со стрелами куда подальше, пока она будет их одного за другим допрашивать и убивать.
Только восьмой пират дрогнул перед ее напором и рассказал чуть больше. Но когда Лала поняла, что другой голубь все же улетел с донесением, было уже поздно.
Из створа скал медленно и величаво показался огромный и горделивый, как дром среди коз, многомачтовый корабль. Его мощные бока еле протиснулись между столбами, которые еще недавно надежно держали цепь, защищающую бухту. Птицы, кинувшиеся было на его палубы, дождем посыпались в воду, сраженные меткими лучниками. Лала чуть не охрипла, в испуге отзывая храброго Джоха. Сокол вернулся к ней, а прочие птицы благоразумно держались на расстоянии от кораблей. Но на берегу невидимые змеи продолжали прореживать ряды пиратов, и никакие меткие выстрелы не могли их остановить.
Лала поискала глазами Лириша, но серых лучников, снимающих одного за другим пиратов в лодках, было несколько, и кто именно из них глава Управы, издалека было не разобрать.
Огромный корабль нужно остановить, иначе летающий огонь запросто сделает с городом то, чем грозил Совет Семерых с Маяка. Лала стала озираться в поисках подходящего лоскутка для послания, но, разумеется, на пустом берегу бумаги и чернил не водилось. Зато были трупы врагов.
Лала оторвала манжет грязноватой рубахи одного из пиратов, потом подобрала сухую веточку и, пользуясь раной мертвеца как чернильницей, написала:
«Большой корабль уничтожит Шулай. На нем оружие, похожее на Луч. Утопить любой ценой!»
Потом привязала тряпицу к лапе Джоха, подбросила сокола в воздух и крикнула:
– Лириш!
Пока она писала, в бухте стали твориться странные вещи. Гулкий удар, похожий на бой колокола, прокатился над водой, отразившись от скал. Пираты в шлюпках передумали высаживаться. Наоборот, они стремились оказаться как можно ближе к большому кораблю. А те из них, кто уже бился на суше, резко отступили и побежали к воде. Пока Лала силилась понять,