сил удерживала облик цербера, но обращение постепенно уступало, ноги слабели, а передние лапы возвращали вид рук. И с каждым вдохом вкус крови на языке становился невыносимее.
Закричав в отчаянии, вложила максимум сил в прыжок, отчего закружилась голова, но я смогла запрыгнуть на крышу автомобиля. Пробить металл не представлялось возможным, я в панике попыталась за что-то зацепиться, и единственное, что удалось, это продавить длинными когтями лобовое стекло. Даже несмотря на то, что осколки разрезали кожу до костей, я не отпускала. Меня трясло, голова шла кругом, силы быстро покидали тело. Но как бы водитель не пытался меня скинуть, я держалась.
Держалась до того, пока резкий удар по тормозам не скинул меня по инерции вперед.
Кубарем пролетев по асфальту, я уже не чувствовала ничего, кроме боли. Просто одно отчетливое понимание, что тело разрывало на куски, а легкое превращалось в кашу. Складывалось ощущение, что прошла целая вечность, прежде чем я остановилась и, опираясь о дрожащие руки, смогла приподняться. Голова кружилась, перед глазами блестели яркие пятна, в ушах шумело и что-то хлопало. А вот дышать уже практически невозможно, малейшее движение в грудной клетке вызывало агонию. Кровь стекала по подбородку.
Но… но.
Прижав левую руку к ране, я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света фар. Но поднималась, пусть и на дрожащих ногах, поднималась. Я все еще не восстановилась после битвы с Даби, но… я в принципе не была в состоянии сражаться после того, как Шото установил со мной связь.
Только это неважно. Шото, ты невероятен. Ребенок, который раздражал меня в первые… года знакомства, стал фактически единственным другом. Ты вдохновил меня стать героем, изменить свою жизнь, пойти против системы. Я до сих пор не уверена в том, что чувствую к тебе, но одно я знаю наверняка — жизнь положу, чтобы защитить тебя. И если ради этого придется убить свою сестру… да я себя убью.
— Давай… — прохрипела я, через боль засмеявшись собственным мыслям. Разведя руки и заставив пламя плясать на искромсанных пальцах, оскалилась и крикнула: — Давай!
Хрип рвущихся легких заглушил рев мотора, от боли все потемнело перед глазами, но я заставила тело двигаться, подпрыгнуть в последний миг, пропуская машину. Обернувшись, выпустила с ладоней волну пламени, стараясь вложить в нее максимум мощи. Удар пришелся о бампер и развернул автомобиль на большой скорости, отчего водитель не справился с управлением и врезался в столб.
Порадоваться хоть этому я оказалась не в состоянии. Падение на спину заставило тело судорогой изогнуться, раскрыв рот в немом крике и распахнув глаза, я почувствовала, как кровь ручьями стекает по подбородку. Воздух с трудом проникал в легкие, я практически не могла дышать… не могла…
По тому, что кто-то выбрался из автомобиля, я поняла по звуку открывающейся двери и беспокойным голосам. Мужским голосам, обернувшись на которые, я сквозь затуманенный взгляд увидела Аямэ. Ее пытались куда-то увести, но она вырывалась и рычала, а когда освободилась, разложила резким взмахом телескопический шест.
Аямэ… значит, ты все же убьешь меня? Для тебя семья важнее дорогих людей. А для меня дорогие люди важнее семьи… Жаль, что ты не нашла меня раньше. Может, мы смогли бы стать семьей вновь.
Удар шестом высек искру, которая вспыхнула ярким пламенем и хлынула в мою сторону. Вряд ли мне удастся усилить защиту, а та, что осталась, не убережет меня от тяжелых ожогов. Но с пробитым легким мне и так не жить.
Прости… что не защитила…
Огонь ударил по мне бушующим потоком, раздирая остатки обычной одежды, раскаляя воздух. От страха я чуть не потеряла сознание, прекрасно помня агонию от сгорания заживо. Но я ничего не чувствовала кроме давления. Звуки выстрелов, крики. Отважившись приоткрыть глаза, обнаружила, что не горит не только мой костюм, но и тело, как если бы это пламя было мое. И оно исходило не от Аямэ, а, наоборот, хлестало в другом направлении.
Слишком ярко. Я зажмурилась. Услышала женский крик, пробившийся будто из-под воды. В ушах стоял шум, я ничего не разбирала, только понимала, что вокруг царит суматоха. Голова все еще повернута в сторону, и когда пламя исчезло, я рискнула приоткрыть глаза, с трудом различая бегающие фигуры.
— …аги! …жись… меня?..
Зеленый огонь… рядом яркое пламя… это что, Жжение и… Старатель?
— Наги!
Его голос… и тепло. Это тепло в груди. Ты его тоже чувствуешь, Шото? Поэтому ты здесь? Почувствовал, что со мной что-то не так? Или же неладное заподозрил Старатель? Хотя, взрывы в городе тоже могли привлечь ваше внимание.
— Дышать… — прохрипела я, ничего не видя перед глазами, я уже с трудом чувствовала прикосновения к своему плечу. — Я не могу… дышать…
Услышал ли ты меня? Понял? Не важно… Мне жаль, Шото. Если это ты, мне так жаль… Возможно, и к лучшему, что я уже ничего не могу видеть перед собой. Вид твоих слез разбил бы мне сердце. Ты так много страдал… Не хочу, чтобы и я становилась причиной твоих слез. Я просто хочу, чтобы тебе ничего не угрожало, и чтобы ты был счастлив…
Прошу тебя, будь счастлив. Даже если я умру… надеюсь, ты простишь меня за эту эгоистичную битву.
* * *
Ворвавшись в больницу, словно ураган в тихую деревушку, Шото в первое мгновение и не понял, почему девушка за стойкой регистрации испуганно воскликнула, а два врача уставились на него в недоумении. Почему здесь так тихо и никто не носится в замешательстве?
— Где они?!
— Молодой человек, успокойтесь! — прикрикнул на него врач, который до этого беседовал со своим коллегой. — Вы находитесь в больнице!
Его спокойствие подействовало на Шото красной тряпкой, ему захотелось лишь громче закричать и выплеснуть бушующий ураган эмоций. Он толком и двух слов не мог связать из-за ужаса, который хлестал его по спине, пока он мчался в больницу. И теперь он здесь, но никто толком не может сказать, где Наги, где его отец!
Они заподозрили неладное, когда девушка, покинув больницу с разрешения комитета безопасности, просто бесследно исчезла. Пока ситуация с ПФО оставалась критичной, ей разрешили оставаться на свободе при условии, что она не на шаг не отойдет от Старателя или его напарников. Шото наивно полагал, что, сбежав от Тои и своей сестры, Наги не сунется в пекло, но все вышло наоборот. Лишь по донесениям о сражении с применением огненной причуды им удалось быстро отыскать ее. Но быстро — не значит вовремя.
От огня, который мог