Официант исчез. Дольше тянуть с ответом было нельзя.
— Роскошный подарок, госпожа Руф.
— Я подняла биографии тех наших соотечественников, кто пытался стать коллантарием и не смог. Либо они вообще не служили в армии, либо служили рядовыми. Двое служили офицерами в частях второго эшелона. Теперь вы имеете готовый «входной фильтр». Ешьте зайца, вам понравится…
— Почему вы затеяли этот разговор со мной? — спросила Н'доли. — Почему не обратились к куратору Умсле? Это называется: действовать через голову начальства…
Юлия рассмеялась:
— Ничего подобного, милочка. Через голову начальства — это значит, минуя Умслу, обратиться к его шефу в планбезе. Полагаю, вы еще не чиф-вождь Департамента планетарной безопасности Китты? Если да, то я сильно рисковала, приглашая вас в ресторан. Кроме того, у Умслы очень твердая голова — и куча неотложных дел. Он положит мои выкладки под сукно, чтобы вспомнить о них через пару лет. Как вы зовете Умслу за его спиной?
— Черепаха, — машинально ответила Н'доли.
— Вот-вот. Поэтому, милочка, сделайте из информации, полученной от меня, конфетку. И когда у Умслы будет аппетит, накормите его досыта. За ваш успех!
Юлия отхлебнула глоток вина. На губах остались капли: красные на красном. Промокнув рот салфеткой, помпилианка скомкала клочок бумаги, похожий на пластырь, снятый с раны, и с меткостью снайпера кинула в утилизатор. Н'доли следила за ней, пытаясь хранить невозмутимость. Эта женщина выводила Н'доли из равновесия; да что там! — она била дочь Папы Лусэро на всех фронтах, несмотря на разницу в возрасте. Н'доли была хороша, Юлия была великолепна. Н'доли рано научилась привлекать внимание мужчин, Юлия родилась с этим талантом в крови. Играя первую скрипку в любом разговоре, Н'доли столкнулась с дирижером. Лидер по природе, вудуни тратила уйму сил, чтобы не попасть под влияние госпожи Руф.
Дочь буяна и пьяницы — и дочь знатного вельможи.
Дочь антиса — и первая женщина-коллантарий.
Она руководила сетью лабораторий, вспомнила Н'доли. Дома, на Квинтилисе. Она была в той же должности, что и Умсла, если не выше. Доктор социостратегии… Проклятье, эта женщина все утратила, упала с горы в болото! Почему в ней нет надлома? Где хотя бы намек на трещинку? Или это я ничего не вижу?
— Умслу зовут Черепахой, — сказала Н'доли. — Как подчиненные звали вас?
Юлия отсалютовала бокалом:
— Стерва. Меня звали Стервой, милочка.
— И вы не обижались?
— Поживите с мое, и вы будете гордиться таким прозвищем.
— Вы неподражаемы, госпожа Руф. Обычно мы, женщины, не любим поминать свой возраст. А уж в смысле старшинства…
— Ах, оставьте! — Юлия сыграла престарелую кокетку, и удачно. — Я не о возрасте. После процедуры обезрабливания возраст — это такой пустяк… Я ведь, к вашему сведению, не только лягушек резала на Квинтилисе. Я еще и была подопытным кроликом. Вы — межрасовый генетик. Вы должны понимать, что испытывает помпилианец, насильно лишенный рабов.
— Он погибает, — Н'доли почувствовала, что мёрзнет. — Смертью мученика.
— В целом, да. Если не считать того, что я выжила…
Докурив, Юлия загасила сигарету. Пепельница скрылась в недрах стола. Полковник Тумидус выпил молча, без тоста, словно по покойнику, и не стал закусывать.
— Как? — у Н'доли пропал аппетит. — Как вы выжили?
— Чудом. Вы ощущаете свой Лоа?
— Конечно. Он — часть меня.
— А теперь представьте, что от вашего Лоа начинают отрезать по кусочку. Режут, пока не останется одна голая сердцевина. Живое сердце без тела. Представили?
— Но зачем?!
— Двигали науку вперед. Новые качества, новые типы взаимодействий, в чем-то сходные со способностями антиса. Антиса из меня, увы, не получилось. Зато я сделалась координатором колланта без службы в армии. Но я — уникум. Второй Юлии Руф в Ойкумене нет и не предвидится.
Юлия занялась фрикасе. Одна мурена поедала другую.
— У нас, — Н'доли съела кусочек зайца, не чувствуя вкуса, — ставились прямо противоположные опыты. Мы пытались создавать «искусственных» энергетов. Ну, не то чтобы мы — я тогда была совсем девчонкой. Брали добровольцев — варваров, техноложцев — и искали способ перепрыгнуть через временной барьер эволюции. Наложение донорского Лоа, частичная репликация функций, психофизиологический импринтинг… Плюс фармакологическая поддержка.
— Я читала об этих экспериментах, — кивнула Юлия. — Вы получили результат?
— Нет. В итоге интенсивной перестройки у добровольцев развивались частичные энергетические способности. Итог: пятипроцентные недо-гематры, шестипроцентные недо-брамайны, недо-вехдены на три с половиной процента… Игра не стоила свеч. Затрат на каждого — как на космическую яхту, а на выходе — способности в районе статистической погрешности. При более интенсивных методиках результат повышался до восьми-девяти процентов, но добровольцы умирали. «Брамайны» — от страданий, непереносимых для их тел. «Гематры» впадали в кому — мозг не справлялся с нагрузкой. Двое «вехденов» сгорели… В итоге эксперименты свернули.
Юлия подняла бокал:
— Хватит о грустном! Я предлагаю тост. За Грядущее!
* * *
— Вудуны делают недо-помпилианца, — сказала Юлия. — Теперь я в этом уверена. Шесть-семь процентов, игра не стоит свеч… Делают, черномазые колдуны. Из варваров, техноложцев; из кого попало. Шесть-семь процентов? Только в нашем, помпилианском случае минус оборачивается плюсом. Девчонка сама не понимает, о чем проболталась. Я купила ее на сострадание. Самая, если вдуматься, востребованная наживка…
— Это серьезно, — Тумидус нахмурился. — Это ствол у нашего виска.
Из-за лимузина вынырнула тень. Антоний Гракх, телохранитель Юлии, ненадолго отлучился: проследить за отъездом Н'доли.
— Ее пасут, — доложил Антоний.
— Кто?
— Двое в «Скарабее». Хорошо работают, я их еле срисовал…
— Охрана? — предположила Юлия.
Антоний дернул уголком рта. Так он смеялся.
— Охрана зашла бы в ресторан. Или вмешалась еще в переулке.
— Тогда кто?!
— Вы не поверите, госпожа Руф. Кажется, это наши…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
ЛИБУРНА «ДИКАРЬ»
Глава десятая.
Вниз по неприятности
I
В ушах грохотал камнепад.
Казалось, в бурной стремнине Дамбадзо ярилась не вода, а поток щебня и булыжников. Дамбадзо на местном наречии значило «Неприятность». Что ж, туземцы польстили гадской реке. Рев воды отражался от стен ущелья, уходивших ввысь, и многократно возвращался, наслаиваясь. Расслышать команду было трудно даже в наушниках. Командиру приходилось орать во всю глотку. К счастью, обер-центурион Крыса мог поберечь горло: в каждой лодке имелся опытный кормчий. Сплавлялась центурия не впервые: когда надо, подгребали без команды, перевешивались на борт, выравнивая лодку. Новичком был один Марк. Два учебных сплава по сонным речушкам Тренга не в счет. По сравнению с Дамбадзо — детский сад, ясельная группа. Разве что сканер все время держали включенным — засекали и отстреливали аллигаторов, прятавшихся под зеленым ковром ряски, и водных серпентозавров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});