По телу пробегает дрожь то ли от холодного ветра, то ли от горечи, заполнившей душу. А потом я резко дёргаюсь, потому что мне на плечи ложатся чьи-то руки и сдавливают.
Я знаю, кому эти руки принадлежат. Сразу чувствую. И мне не нужно оборачиваться, чтобы убедиться, поэтому я просто откидываюсь назад, позволяя заключить себя в тёплые родные объятия.
— Я думала, ты не успеешь приехать.
— Ну, я же обещал, Сань.
Слава. Мой любимый человек. Самый родной. Лучший. Единственный.
Что мы пережили с тобой, и как я счастлива, что не потеряла тебя — не смогут описать ни одни слова в мире. Я никогда не теряла надежду. Даже когда все готовы были смириться с тем, что ты уже не очнёшься, я верила.
Наверное эта вера, надежда и наша любовь помогли вернуть тебя к жизни. Без тебя я бы погибла. Небо сжалилось надо мной.
Слава отодвигает меня в сторону и тоже кладёт на могилу цветы.
— Хороший был друг. И настоящий мент.
Паша кивает, соглашаясь.
— Все они были отличные ребята.
Ровно сорок дней прошло с момента похорон тех, кто погиб на деле Решетова. Многие из них прикрывали моего брата. Я не могла не прийти, хотя Паша и не настаивал. Увидев собственными глазами, на что способен этот ублюдок, я не перестаю удивляться смелости и отваге этих мужчин, которые каждый день продолжают рисковать собой ради других. Это дорогого стоит.
В тот страшный день, когда Славу подстрелили, тоже многие пострадали, но не смертельно. Людей Решетова удалось взять, а сам он успел сбежать и скрыться. Паша не успокоится, пока его не поймает. Мне кажется, брат почти всё своё время проводит на работе. Я волнуюсь за него, но сделать ничего не могу. Он этим живёт и дышит, как и мой Слава.
И с этим мне тоже придётся смириться.
С тем, что я люблю настоящего мужчину.
Настоящего оперативника.
— Вы точно решили съехать? — спрашивает брат, когда мы возвращаемся к машине. Только на этот раз я не сажусь к нему, а вместо этого подхожу к Славиному авто, припаркованному рядом с машиной Паши.
На вопрос брата Слава кивает.
— Да. Сейчас Сашка вещи заберёт. Ты всё ещё против?
— Нет, — Паша качает головой и усмехается. — Так даже лучше будет. Пока Решетова не взяли тем более.
— Ну и дальше мы отдельно жить планируем, Клим.
— Соболь, я об этом сообразил, когда ты ещё на больничной койке в проводах бока тёр.
— Паш! — фыркаю я тут же.
Конечно, мне прекрасно известно, что брат за друга тоже переживал, но эти их дурацкие приколы, когда они подшучивают даже над жизненно сложными ситуациями — к такому я, наверное, никогда привыкнуть не смогу.
— Собаку хоть выгуливаешь, Соболь, как на службу вышел?
— Всё делаю как надо. Правда, Клим мне уже всю мебель погрыз.
— Хорош хернёй страдать! Назовите собаку нормально!
— «Клим» мне нравится, — откровенно смеюсь, глядя на Пашино недовольное лицо.
— Ты на учёбу когда, Саш?
— Пока нет необходимости. На дистанционку меня перевели. Буду отсюда учиться.
— Ну, хорошо, — брат вздыхает, открыв дверцу своей машины.
Мы стоим напротив друг друга. Слава бережно прижимает меня к себе за талию. А в глазах брата какая-то мягкая печаль. Словно он по-братски никак не может отпустить меня.
— Ладно, ребят. Езжайте. Мне тоже на работу надо.
— Гор помогает?
— Да. Всё-таки приехал сюда и никак не угомонится. Службу вспомнил. Но отдать ему должное — помог он сильно. Только благодаря ему мы Сашу тогда нашли вовремя.
Вспоминать не хочу… Вообще ничего об этом. Забыть бы как страшный сон.
— Побыстрее решай вопрос с Решетовым. А то свадьбу сестры и лучшего друга пропустишь, — подмигивает Слава, на что брат сразу хмурится.
— В смысле, свадьбу? Когда?!
— Да расслабься. Я пошутил. Ну, во всяком случае, пока. Мы тебя подождём, — Соболев ржёт, похлопав Пашу по плечу.
Вот же гад! Шутки у него! Знает ведь, как я мечтаю стать его женой…
Мы прощаемся и рассаживаемся по машинам. Пашка уезжает первым. Слава же не торопится трогаться, вместо этого поворачивается ко мне, берёт мои ладони в свои руки и подносит к губам.
— Замёрзла, Санёк?
Я качаю головой и улыбаюсь. От тёплого дыхания мужчины по моим пальцам расползается тепло и по венам устремляется в сердце.
— С тобой никогда не холодно.
— А ты такая романтичная стала, Соболева.
— Я пока ещё не Соболева.
— Ну, это легко исправить. Главное — Клима до инфаркта не довести поспешным развитием наших отношений.
— Дурак! — я громко хохочу, прижавшись губами к Славиной колючей щеке.
— Поехали. Надо твои вещи забрать, а потом я ещё хочу успеть поваляться с тобой в постели до того, как мне снова придётся ехать на работу.
— Можешь и до вечера потерпеть!
— Не могу, — подмигивает Слава и заводит мотор.
Вещей у меня не так много. Большая часть осталась в Америке. Слава обещал помочь мне с переездом в Россию. Брата я не хочу дёргать, он и без того всё время на нервах с этим Решетовым.
Перемещаться по городу одной, кстати, они оба мне строго-настрого запретили. Я по-прежнему под неустанным надзором и больше не выгуливаю Клима одна.
Больше Славиной жизнью я рисковать не хочу. Да, вы не ошиблись, я и сейчас считаю себя виноватой в той чуть не случившейся трагедии. Не нужно было мне быть беспечной и выходить из отеля.
— Привет, пушистый, скучал? — мы заходим в новую квартиру, которую Слава для нас арендовал.
Вместе выбирали. Она довольно просторная