Зато Круглей и Кузьма настолько увлеклись делом, что в дополнительных средствах защиты явно не нуждались и никаких раздражающих обоняние запахов не ощущали.
А занимались они вот чем.
Купец по пояс периодически нырял в огромный сундук. Сопя, пыхтя и тяжело отдуваясь, вытаскивал оттуда какой-то продолговатый сверток, бряцал его на стол, придвинутый к сундуку, и изрекал: «И еще один…» Кузьма, сидящий в торце стола, кивал и старательно скрипел гусиным пером по лежащему перед ним листу пергамента.
— Готово! — спустя какое-то время изрекал писарь, после чего купец опять с головой погружался в необъятные недра сундука. А когда он наклонялся, мне становилась видна столешница, в несколько слоев заваленная этими непонятными свертками.
— Очуметь… Парни, я не знаю, из какого склепа вы притащили этот саркофаг, чей разложившийся труп тут расчленяете, но хотя бы окна открыть можно? Или опасаетесь, что душа в форточку вылетит?
— Я же сказал: нас не беспокоить! — гаркнул Круглей, даже не оглядываясь. — Если собьюсь со счета…
— Ничего, купец, пересчитаем заново. Не посрамим учителей своих… — я уже чуток приноровился к вредной атмосфере помещения и мог говорить, не воротя нос. — Но сначала — тут надо все хорошенько проветрить… Сюда же без нюхательной соли войти невозможно.
— Степан?!
Круглей вынырнул наружу и развернулся ко мне лицом.
— Наконец-то! Сколько можно воевать?! В следующий раз отправляй сражаться Носача с капитаном, от них и так никакой больше пользы нет.
Сотник хмыкнул, но смолчал. Видимо, у них с Круглеем эта тема была обсуждена давно, неоднократно и больше не вызывала эмоций.
— Ты даже не представляешь себе, кого мы нашли!
— Кого? — остановился я на полпути к окну. — Ты сказал: «кого»?
— Дядя! — в комнату наконец-то проскользнула Чичка и бросилась обнимать Круглея. — Ты живой!
— Здравствуй, егоза… — голос купца приобрел некоторую бархатистость. — Я тоже рад тебя видеть целой и здоровой. Когда тебя похитили, я думал, что с ума сойду… Спасибо Степану, если бы не…
— Друзья, давайте о нас после, — прервал я благодарственные речи, чувствуя, что если пустить их на самотек, то это будет надолго. Особенно если еще и Чичка станет подпевать дяде. — Право слово, тут слишком тяжелый дух.
— Да, это верно… — девушка, словно белка, метнулась к окну, взлетела на подоконник и подняла раму.
Чистый воздух полился в комнату буквально зримым потоком. Как спирт в молоко…
— Гм, и в самом деле… — ощутил разницу Круглей. — Только портьеру не отодвигай, — попросил он племянницу, которая уже спешила ко второму окну. — Там…
— Ой! — Девушка вскричала громко и испуганно, отпрыгнув назад с не меньшим проворством. — Тут кто-то еще есть… В кресле сидит.
— А я о чем говорю?.. — Круглей подошел ко мне и пожал протянутую руку. — Мы с Кузьмой его в одной из комнат подвала обнаружили. Рядом с сокровищницей. Иди, глянь…
— Интересно.
В отдаленном и самом темном углу комнаты в кресле сидел человек, одетый в просторную нательную рубаху. Его длинные светлые волосы были перехвачены широким пасом полотна, только не через лоб, а повязкой на глазах. И вонь застарелого пота, давно немытого тела и прочих малоаппетитных запахов исходила явно от него. Круто! И кого нам в этот раз судьба ниспослала? Предтечу графа Монте-Кристо или забывшего волшебное слово Али-Бабу?
— Он что, слепой?
Человек повернул лицо в мою сторону, на звук голоса.
— Нет, — Круглей встал у меня за спиной. — Просто он слишком много времени провел в темноте. Свет выжжет глаза, если переход окажется слишком резким. Вечером повязку можно будет снять.
— А вода тоже его убьет?
— Вода? — не понял купец.
— Помыть-то человека можно было?
— А-а-а… — Круглей немного помолчал. — Умыть, конечно, можно. Но это только тебе решать, что с ним делать. А до этого, я решил, что чем меньше народу будет знать о нашей находке, тем лучше.
— Терпеть ненавижу загадки и недоговоренности!.. Кто это, черт возьми?!
— Сам и спроси…
— Сударь… — я протянул руку и прикоснулся к плечу незнакомца, который по-прежнему хранил молчание, хотя явно прислушивался к разговору. — Не соблаговолите ли назвать себя?
Услышав прямой вопрос, тот сделал попытку подняться, но, видимо, был слишком слаб.
— Простите мою неучтивость… сударь, — голос незнакомца оказался не таким немощным, как тело. — И хоть не имею чести знать, с кем разговариваю, свое имя скрывать я не намерен. Позвольте представиться: Отто фон Шварцреген…
Примечания
1
Джеб (англ. Jab) — внезапный удар, тычок. В боксе — длинный прямой удар.
2
Клинч — запрещенный прием, захват с удержанием рук соперника.
3
«Удар, удар…» — стихотворение В. Высоцкого «Сентиментальный боксер».
4
Шишак — тип шлема. У восточных народов употреблялись довольно разнообразные шлемы в виде шишаков, полусферической формы с возвышением на макушке и навершием — шишечкой. Часто они были с совершенно открытым лицом, на которое иногда опускался лишь тонкий наносник. Иногда лицо закрывала личина.
5
Мисюрка, шапка мисюрская — тип шлема. Мисюрки делались из железа или стали и представляли собой небольшой шлем. К его краям обязательно крепилась кольчужная бармица, которая достигала большой длины и полностью или частично закрывала лицо, шею и плечи. Изредка к бармице могли крепиться науши.
6
Мизерикордия, или кинжал милосердия (фр. misericorde — милосердие, пощада) — кинжал с узким трехгранным либо ромбовидным сечением клинка для проникновения между сочленениями рыцарских доспехов.
7
Гигантопитеки (лат. Gigantopithecus) — род человекообразных обезьян. По оценкам специалистов гигантопитеки имели рост до 3 метров и весили от 300 до 550 кг, то есть были самыми крупными обезьянами всех времён. Однако эти оценки не могут считаться окончательными, потому что базируются на очень небольшом количестве окаменелых находок и были вычислены на основе пропорций, присущих строению скелета современных приматов.
8
Ursus maritimus (лат.) — белый медведь, или полярный медведь, или северный медведь, или морской медведь, или ушкуй, — хищное млекопитающее семейства медвежьих, близкий родственник бурого медведя. Латинское название переводится как «медведь морской».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});