тысячи, и зажим-бабочка что-то около пятисот рублей. Подделывать и обманывать нас тоже пытались. Мендельсон все чаще и чаще посылал своих юристов улаживать эти недоразумения, а по-простому говоря, безжалостно выкручивать контрофактникам руки и заставлять выкупать у нас лицензии на производство. Ну и штрафы, соответственно, без малейшей жалости с поддельщиков взимались в нашу пользу. И очень часто нам приходили предложение о выкупе наших патентов. За патент на скрепку, действующий на территории Германии, предлагали не много ни мало почти пятьдесят тысяч рублей. Мы даже думать не стали, отказали богатому промышленнику в момент обращения. Хотя соблазн был велик и Мендельсон нас уговаривал пойти навстречу немцу очень настойчиво.
У Мендельсона забеременела Лариса. У нее стал заметен живот, который рос как на дрожжах едва ли не каждый день. Она отошла от дел и полностью посвятила себя будущему ребенку. Яков был счастлив и, едва сойдя с парохода после очередной командировки, первым делом мчался домой к супруге, где справлялся о ее здоровье и только после этого посещал меня с Мишкой. Наскоро отчитывался о проделанной работе и снова убегал к Ларисе. А Мишка, видя такое положение дел, грустно вздыхал. Что-то там у него с Анной не получалось и они никак не могли зачать. Мой друг пока гнал эту проблему из своей головы, но чувствовалось, что его это очень сильно волнует. Я предложил ему сходить ко врачу, проконсультироваться, но он лишь покрутил пальцем у виска и сказал, что скорее поведет свою жену в бабке-целительнице, чем отдаст ее на растерзание местным эскулапам. И то правда, нынешняя медицина ничем помочь в этом плане пока не могла. Она могла скорее навредить.
Зато у нас мало-помалу заработал банк. Господин Моллер умело управлял вверенным ему хозяйством и мы твердо встали на ноги. Банк хоть и ютился в тесном арендованном помещении и был новичком на рынке, но народ в него худо-бедно потек. Вполне возможно, что главную роль в этом сыграло название. Все-таки «Русские заводы» уже прогремели по Империи с хорошей стороны, и наше финансовое учреждение напрямую ассоциировалось с нашим предприятием. Имидж великая вещь, что бы там ни говорили. Первые люди понесли к нам на депозиты свои сбережения, предприниматели потекли за кредитами, а Моллер, предугадывая скорую острую нехватку денег, готовился к выпуску облигаций. Пока планировал выпустить их на двести тысяч, сроком на пять лет и с выплатой процентов по купонам дважды в год. Посмотрим, какой популярностью будут пользоваться наши ценные бумаги. Если хорошо разойдутся, то выкинем на рынок еще один выпуск. Нам деньги сейчас крайне необходимы. Развитие уже слегка тормозится и на исследования уже приходится выделять меньше средств. Кстати, перед самой войной можно будет вывести на рынок Германии и Австро-Венгрии облигаций на несколько миллионов. Войну они все равно проиграют, и вполне возможно какую-то часть выплат нам можно будет избежать — кого-то из держателей облигаций убьют, какие-то бумаги будут физически уничтожены. Да и дикая инфляция, которая разразится в Германии после войны, сожрет почти всю сумму, так что это будет для нас очень выгодно. Ну а если мы не сможем повернуть маховик истории и остановить большевиков, то и выплачивать долги будет просто некому. Наше предприятие прекратит существование да и страны такой как Российская Империя больше не будет, как бы это жестоко и подло не звучало. Перед войной нам просто необходимо будет воспользоваться ситуацией и снять возможные сливки. Мы теперь становимся матерыми и безжалостными капиталистами. И если уж идти во все тяжкие и зарабатывать на послезнании, то можно будет перед самым конфликтом организовать за границей несколько подставных фирм и провернуть аферу в стиле «МММ». Запустить сбор денег и в Германии, и в Австро-Венгрии, и в Великобритании, и в САСШ, и во Франции, чьи финансы в скором времени придут в нашу страну. Насколько помнит Мишка из того что ему рассказывали на первом курсе в института, Витте «подсадит» Российскую Империю на французскую финансовую иглу, из-за чего мы и будем вынуждены выступить в Первой Мировой Войне на стороне Антанты. Которая и подорвала российскую экономику и что послужила последней каплей перед революцией. Так это или нет, я не знал, но Мишкиному мнению доверял. И даже если он не прав и ошибается в причинах, то это все равно ничего не меняет. Все равно наши будущие союзнички окажутся еще той сволотой, которые захотят выехать из войны на нашем горбу, так что можно особо не церемониться. Я уж не помню, сколько мы положим людей в той кровавой вакханалии, но знаю одно — мы будем гробить людей под пулеметами и ядовитыми газами тысячами, десятками тысяч… И это все ради наших союзников, которые будут слезно умолять нашего Императора как можно активнее давить немцев на нашем фронте. И, главное, Николай, вместо того чтобы послать французов куда подальше и воевать так как нам выгодно, послушно отправлял людей на погибель. И ничего мы сделать не могли — страшный долг перед Французской Республикой и засилье англо-французского капитала на российском рынке обязывали отрабатывать. В общем, сведения, почерпнутые мной еще в школе и Мишкой из уст прекрасного преподавателя истории в институте, никак не добавляли любви к британцам и французам. Скорее наоборот, я видел в них главных врагов нашей страны. Так что, никаких соплей — «МММ» мы осуществим, оберем грассирующих наглецов и чопорных снобов до нитки. Вполне возможно, что простому народу мы и вернем часть денег, чтобы те не померли с голоду, но со средним классом и богатеями церемониться не будем. Эти деньги нам сильно помогут в будущей войне. Помогут снизить людские потери и, чем черт не шутит, может и войну скорее закончим. И революция, спонсируемая немцами, возможно попросту не успеет произойти.
С нашим быстрым развитием производства и стремительным ростом желающих приобщиться к изготовлению наших кнопок, скрепок и зажимов для бумаг возникла ситуация, когда очень много заказов на изготовление пресс-форм, штампов и другой оснастки для станков уходило на сторону. Мы, мало-мальски уже могли что-то сделать для своих нужд, самообеспечить свои срочные потребности, но и только. На что-то большее мы были пока не способны — нам не хватало опыта в этом направлении, не хватало знаний и нужных станков, а главное у нас не было людей, которые смогли бы организовать производство по обработке металла на должном уровне. И из-за этого огромные деньжища, выделяемые по кредиту нашим банком, уходили на сторону. Видя это, мы кусали себе локти. Ведь,