Глава 35
Над целью они были уже через двадцать минут.
Прежде чем начать снижение, Джим внимательно осмотрел местность. С первого взгляда на эту природную чашу становилось ясно, что она вполне подходит для обустройства рая земного. Обитель Кертиса Ли была воистину чудом ландшафтного дизайна. Почти осязаемая живость красок создавала ощущение, что сооружение, накрытое сейчас тенью вертолета, не настоящий дом, а пластмассовый макет, в котором детали можно переставлять как угодно.
Интересно, сколько народу поддерживает этот рай на должном эстетическом уровне, сколько труда нужно вложить, чтобы эти газоны и эти растения выглядели не как объект садоводства, а как художественное полотно?
Каким бы искусным ни был садовник, он все равно не нарушит привычной техники, а тут во всем чувствуется рука гения.
Прямоугольная крыша являет собой гармоничное сочетание черепичных участков и зеленых террас – не иначе творец учитывал, что на дом будут смотреть не только снизу, но и сверху. Канадская черепица, зелень и дерево перемежались в такой естественной и ненавязчивой симметрии, что дом, несмотря на внушительные размеры, казался творением самой природы.
Джим знал, что в начале своей карьеры Кертис Ли спроектировал несколько домов в Седоне, а затем целый жилой комплекс для богатых и тщеславных. Эти дома и поныне выделяются неповторимой оригинальностью и при всем своеобразии стиля чрезвычайно удобны для жилья.
Джим мягко посадил машину на лужайке, обсаженной японскими кленами. Не успел он коснуться земли, как его пассажир отстегнул ремень, снял наушники и открыл дверцу. Джим заглушил двигатель и последовал его примеру. Они выпрыгнули из кабины, инстинктивно пригнувшись, чтобы не попасть под замедляющие вращение лопасти винта.
Во время полета они почти не разговаривали, как бы пытаясь отодвинуть подальше то, что их ждет. Роберт настроился на полицейскую волну и предупредил по рации агента Коула, что прилетит на вертолете. И уже сверху у входа они увидели полицейского в темно-синей форме; задрав голову, он наблюдал за посадкой.
Оглядевшись, Джим вновь подивился гармонии проекта, который скорее следует назвать экспериментом. На службе у Линкольна Раундтри он повидал немало богатых домов, выстроенных по проектам известных всему миру архитекторов, но все они рядом не стояли с этим невероятным жилищным строительством.
Единственным диссонансом в этой гармонии были полицейские фургоны и «скорая», вторгшиеся своими шинами туда, где передвигаться иначе как пешком – святотатство.
На лице агента Коула Джим не заметил никакого восторга. Если он и был, то наверняка уже рассеялся при виде того, что предстало ему внутри.
Роберт, не теряя времени, спросил:
– Какой?
– Такой же, как те.
В душе сыщика до сих пор теплилась слабая надежда.
– Черт! Пошли посмотрим.
Коул бросил быстрый взгляд на Джима, потом вопросительный – на своего шефа, но тот сразу снял с него ответственность за присутствие постороннего на месте преступления:
– Все в порядке, Коул, не волнуйся.
Парень кивнул, повернулся и повел их в дом, отчитываясь на ходу:
– Доктор Ломбарди уехал часа два назад. Провел предварительный осмотр, сказал, что для выявления отличий от предыдущих убийств нужен рентген и что тело можно увозить, как только вы посмотрите.
Детектив качнул головой, явно не ожидая никаких отличий даже после того, как он увидит тело.
Все уже вполне ясно и лаконично выразил Чарли.
Круг замкнулся. Тень ожила…
Едва переступив порог, они поняли, что интерьер дома служит естественным продолжением экстерьера. Пол был покрыт белым пластиком особой обработки, что придавало ему вид мокрого. Из холла глазам открывалась система лестниц и комнат, разделенных не стенами, а деревьями и кустами, поэтому некоторые комнаты казались подвешенными в воздухе. В интерьер были красиво вписаны желобки для полива из какого-то неизвестного Джиму материала. В данном случае автора, несомненно, вдохновил римский акведук, но выполнен он был по последнему слову техники и проведен с таким искусством, что придавал архитектуре дополнительную стройность и воздушность.
Джим видел в каком-то журнале репортаж, посвященный дому на вершине большого дерева в африканском заповеднике Масай-Мара, и тогда еще подумал: вот где можно в полной мере слиться с природой и забыть об убожестве привычных городских жилищ.
Но дом Кертиса Ли намного превосходил то ощущение. Какие же надо иметь мозги, чтобы задумать, спроектировать и выполнить это чудо?!
Они прошли через холл с подвижными стенами из бамбука и листьев папируса, создающими постоянную иллюзию легкого ветерка.
– Сюда.
Коул подвел их к лестнице из десяти ступенек, поднимающейся на квадратную платформу на высоте примерно пяти футов от пола. От платформы начинался новый лестничный марш. Конструкция была установлена так, будто второй этаж никак не связан со стенами, а сам по себе висит в воздухе.
Вслед за Коулом они по лестнице поднялись на платформу.
И увидели его.
Растерзанное тело на квадрате белого пластика. Кертиса Ли отличали от Джеда Кросса и Калеба Келзо только телосложение и черты лица. Все остальное: деформированный череп под шапкой каштановых волос, приближенные друг к другу глаза, искривленный в последнем, диком крике рот – было свидетельством все той же мстительной ярости и неумолимой силы.
По предыдущему опыту они уже знали, что, если приподнять мертвецу руку или ногу, станет видно, что под оболочкой кожи все кости превращены в мелкую пыль.
При виде первых жертв их ужаснула дикость извращенного человеческого ума. Но теперь они знали правду; старый индеец нарисовал им перспективу, и против нее у них уже не было такого оружия, как логика. Тут надо ориентироваться не на логику, а на первобытный инстинкт, которого у них, скорее всего, и не осталось.
По четырем сторонам платформы, на которой лежал труп Кертиса Ли, выстроились ящики из такого же белого, как пол, пластика, с изящными низкоствольными растениями. Деревца были аккуратно подстрижены и создавали живой парапет. К каждому деревцу с потолка спускался поливальный каналец.
Роберт внимательно осмотрел труп. Он был весь в земле с примесью удобрений, которую Кертис Ли, видимо в предсмертных конвульсиях, высыпал из ящиков.
Джим заметил, что Коул смотрит в другую сторону. Должно быть, окончил Полицейскую академию и там его подготовили ко многому, а он думал, что ко всему, но это зрелище превосходило и «многое», и «все», что в состоянии вообразить человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});