Опра кивала и удивленно вскидывала брови, когда Клео сообщила про Джоша, который испытывает непреодолимую потребность заботиться о людях, имеющих какие-то проблемы. «Из-за этого комплекса он не может полюбить такую независимую, свободную и… и немного дикую женщину, как я».
«Надеюсь, я не стала очередным благотворительным проектом Джоша Тоби», – смятенно подумала Жасмин.
Клео пояснила, что комплекс Джоша коренится в его сложных отношениях с родителями, которые никогда в жизни его не любили. Поэтому он и помогает людям, рассчитывая получить любовь и благодарность, которых так и не дождался от близких.
«Он никогда не был для них достаточно хорош, – говорила Клео, и в глазах ее стояли слезы. – Он верит, что заслужит любовь, только если будет совершать добрые дела, помогать кому-то. Но я… про меня можно много чего сказать, но я уж точно не нуждаюсь в помощи, и… и я никогда не была паинькой, которая могла бы понравиться его маме».
Опра и остальная аудитория слушали эти откровения с открытыми ртами и буквально обожали Клео за то, что она далеко не паинька.
– Это неправда, – сказал Джош.
– Я знаю, знаю, – отозвалась Жасмин, но в сердце ее словно вонзились тысячи кинжалов. Неужели она как та официантка, которой он оставил огромные чаевые, или как бездомная собака, которую он подобрал? Неужели он опять занимается благотворительностью?
А затем Клео сообщила Опре об Эми. «Это самая замечательная женщина в своем роде, и ее экстрасенсорные способности просто потрясают». После чего в студию вплыла Эми, и аудитория приветствовала ее громовыми аплодисментами. Жасмин покачала головой. Наряд Эми был выдержан в ее лучших традициях: этакая цыганская роскошь – сплошь кожа и искусственный шелк и блестки, и почему-то этот костюм навел Жасмин на мысль о дешевой порнографии. Хлыста только не хватает.
Эми вовсю пользовалась своими минутами славы. Она рассказала про свой дар, и как он пропал два года назад. Но сила любви Клео оказалась столь велика, что Эми вновь услышала голос, назвавший имя возлюбленного, дарованного актрисе судьбой. И это имя (перерыв на коммерческую рекламу) – да, это имя – Джош Тоби. Аудитория взорвалась криками и овациями. Жасмин знала, что множество телезрителей сейчас роняют слезы, сидя у экранов, и вместе с Клео они мечтают, чтобы сказка стала былью, и любимые соединились. Жасмин казалось, что от мыслей и чувств людей над городом поднимается ветер. И этот ветер пробирал ее до костей холодом.
Как только люди в студии несколько успокоились, Опра подалась к Клео и спросила, чуть ли не шепотом:
– Что же вы намерены теперь делать?
– Я возвращаюсь в Нью-Йорк, чтобы вернуть себе своего любимого, – торжественно провозгласила актриса, и зрители опять аплодировали стоя и всячески выражали ей свою поддержку и восхищение.
«Через мой труп», – подумала Жасмин.
Шоу кончилось, и Мо, откашлявшись, спросила:
– Вы успели прочитать пресс-релиз, который я вам направила?
– Тебе понадобится новый текст, – мрачно заявила Жасмин. – Нужно будет оправдать меня в глазах публики после того, как я убью сестрицу.
– Ага, – сказала Мо не моргнув глазом, – тогда практический совет. Не используй нож – слишком много крови. Лучше выбрать что-то более фотогеничное. Яд, например.
Но Жасмин не улыбнулась. Ее буквально трясло от негодования. «Как могла Эми так со мной поступить? Она ведь солгала про имя возлюбленного Клео… Господи, я так надеюсь, что она солгала!»
– Я не понимаю, почему она не пришла ко мне и не захотела со мной поговорить, – пробормотал Джош. – Мы бы что-нибудь придумали.
– Все просто, дружок, – сказала Мо. – В честном бою она не смогла бы победить Жасмин, а потому решила перетянуть на свою сторону самого могущественного союзника – общественное мнение. Она знает: ты всегда волнуешься по этому-поводу и хочешь, чтобы люди думали о тебе хорошо. А сейчас, после этого шоу, ты – уж прости за откровенность – выглядишь довольно дерьмово.
– А я теперь вообще носа на улицу высунуть не смогу, – прошептала Жасмин. – Прохожие закидают меня камнями или тухлыми яйцами.
Она прислушивалась к себе, ожидая приступа дурноты, страха, удушья. Но вместо этого услышала шорох шелка и внутри все словно наполнилось пурпурным цветом. С васильковым оттенком.
«Я не боюсь, – поняла она. – И я выстою в этой битве».
Джош потянулся и взял ее за руку.
– Мне плевать, кто что думает, – заявил он. – И я хочу, чтобы ты тоже не обращала на это внимания.
Жасмин помедлила с ответом, исследуя свои мысли и чувства. Ни тошноты, ни тахикардии, ни других проявлений паники.
– Я не боюсь, – сказала она с улыбкой, глядя в его васильковые глаза.
Глава 33
Эми позвонила тем же вечером. Впрочем, скорее, это была ночь. Она только что сошла с самолета, прилетевшего из Чикаго, и звонила прямо из аэропорта. Жасмин, сжав волю в кулак, ровным голосом договорилась с сестрой о встрече. «Мне нужно знать, действительно ли она услышала имя истинного возлюбленного Клео и правда ли это Джош Тоби. Сейчас важнее все прояснить. Надавать сестрице пощечин я успею позже».
Мо уже ушла домой, сообщив, что будет работать над очередным пресс-релизом, полном сожалений от имени Джоша «по поводу недопонимания и осложнившихся отношений с человеком, которого я всегда считал своим верным другом».
Джош никак не мог прийти в себя после откровений Клео и чувствовал, что совершенно не готов к встрече с Эми. Он надел тренировочный костюм, свистнул собак и отправился в спортзал при отеле. Разумеется, зал был уже закрыт и туда не пускали собак, но Джош позвонил администратору, и тот пошел навстречу кинозвезде.
Не прошло и получаса, как Эми буквально ворвалась в номер и бросилась на диван. Жасмин увидела на лице сестры сценический грим, который наложили помощники Опры перед началом телешоу. Она не без удивления отметила, что цвета и тона были гораздо сдержаннее, чем те, которые обычно выбирала сама Эми.
– Можешь меня не благодарить, – заявила Эми, развалившись на диване. – Но я бы не отказалась от ужина. В самолете, знаешь ли, кормят не особо вкусно.
Жасмин пришла в ужас, видя, как сестрица подпрыгивает на диване, пробуя мягкость пружин. Это могло говорить о намерении Эми провести здесь ночь.
– А кстати, что ты делаешь в таком шикарном месте? – спросила она. – Прячешься?
– Мне не за что тебя благодарить, – медленно сказала Жасмин, пораженная тем, насколько Эми слепа и глуха к чувствам окружающих. Она всегда это знала, но каждый раз сестре удавалось заново изумить ее своей эмоциональной черствостью. – Признайся, ты солгала Клео Чен?