"Господи…знала бы Лиза, что потеряла…" — злорадно ликовала одна часть меня.
Он как можно ближе прижал мой таз к себе и так мощно впился в меня, что в сознании помутнело…эта была максимальная точка блаженства. Я закатила глаза, ощущая, как кипело в голове.
— С тобой так хорошо… — довольно промурлыкал Эдгар, проводя языком по моей щеке.
И тут он достиг своей точки блаженства.
Я устало рухнула ему на грудь, чувствуя, как на задней стороне бедра горячую сперму, и тут внезапно вздрогнула — его пальцы начали медленно массировать клитор.
— Э-эх… я все… — истощенно проговорила я, чувствовала, как изнутри будто вздрагивала от такого чуткого прикосновения.
— А я хочу, чтобы ты еще кончила… — шаловливо сказал парень, укусив меня за мочку уха.
Спазмы усиливались, в висках стучало, по телу бежала дрожь. Я не могла найти в себе силы шевелиться, но чувствовала, как собственное тело извивалось над парнем, и вот вскоре еще один полученный оргазм ярким зарядом пронзил изнутри, и мои губы растянулись в довольной улыбке. А следом удовлетворенно улыбнулся Эдгар.
***
Воодушевленно шла в общежитие, вспоминая нашу бурную ночь. Ласки и поцелуи Эдгара продолжали нежно пылать на коже, заставляя сердце ускоренно забиться. Я ощущала невероятное блаженство и ждала момента, когда можно будет все повторить вновь.
А ещё я была уверена на все сто, что Стас мне точно больше не нужен. Перестала жалеть, что бросила его. Вспоминая случай с Филиппом, желание позвонить и помириться устремлялось настолько далеко. А мысли об Эдгаре будоражили сознание. Больше ни о чем думать не хотелось. К черту Мартынова. Я люблю Эдгара.
Но…почему-то я не была до конца уверенна в собственных мыслях. В глубине души осталась жить маленькая часть меня, все еще прикованная к Стасу и мечтающая быть с ним, и она молила позвонить и разобраться в случившемся. Но я старалась всячески ее заткнуть, ведь выбрала Эдгара. Я буду теперь только с Эдгаром. Ничто теперь не разрушит наши отношения. Ни Лиза, ни Стас, ни его мама, никто…
Подойдя к зданию, ставшему за четыре месяца моим вторым родным домом, я застыла. Ужас плотно охватил меня с головы до ног.
У крыльца стоял Стас с черным чемоданом. К уху он плотно прижал телефон и напряжённо стучал пальцами по ручке чемодана. Затем раздражённо фыркнув, он кинул телефон в карман куртки. Тут его взгляд застыл на мне.
Мое тело тут же покрылось холодом. Потеряла над ним контроль и молча смотрела на парня. А в голове кружила мысль: "Уходи, молча уходи".
В его глазах я видела опустошенность, грусть, разочарование и безысходность. Все эти чувства яркими красками застыли в зрачках его карих глаз.
Что он делает здесь, в общежитии, с чемоданом?
— Саша! — горячо воскликнул парень, — я не мог до тебя дозвониться. Весь вечер звонил….
"Звонил да? А я не отвечала. Слишком занята была. Веселилась в постели с Эдгаром" — фыркнул внутренний голос.
Даже не помнила, чтобы он мне звонил. Телефон все время лежал в сумке, в спящем режиме, и я его не вытаскивала.
— Что ты здесь делаешь? — сурово спросила я, поднимаясь по ступенькам крыльца.
"Просто узнаю, что он тут делает и молча уйду. В общежитие он за мной не зайдет, коменда не впустит".
Заметила, что парень выглядел очень плохо. Под глазами виднелись темные синяки. Мрачный потерянный взгляд. Опустившиеся брови, нечёсаные волосы, дрожащие пальцы на руках.
— У меня небольшая проблема. — грустно произнес парень. — Отец отобрал у меня квартиру.
— Для тебя это не проблема. Ты можешь купить новую. — скрестила я руки, сказав язвительным тоном.
Стас грустно вздохнул.
— Не могу. Он забрал все мои деньги. Все мои карты заблокировал. Забрал мой клуб. Я потерял из-за него все: дом, деньги, работу.
— Так устройся на новую. — пожала я плечами.
У Стаса дрогнули губы:
— Он запретил всем своим друзьям и друзьям друзей нанимать меня даже уборщиком. Я в черном списке у всех знакомых компаний. Даже продуктовый отказал мне!
Тут я громко ахнула. Слова парня страшно потрясли меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В смысле? Как?
— Вот так! Думаешь я не пробовал устроиться за те шесть часов бомживания на улице? А насчёт бомживания: у меня заблокированы все карты, и я не могу снять номер даже не месяц. У меня от силы из сбережений осталось десять тысяч наличными. Даже дешманские хостелы отказали мне — все знают моего отца и побоялись его гнева. Просто…бл…черт! — резко он умолк, посмотрев на меня.
Вот те на…старая обида и злость на парня покинули меня. На их место пришло сожаление… и ненависть в сторону Аркадия Михайловича.
— Как так можно…родного сына на улицу выгнать… — не понимающе проговорила я.
— Потому что я сорвал его великие планы. Бросил Леру, отказался участвовать в его корпорационных интригах, в объединении в бизнесе с папашей Раевской. Я не мог понять, что с моей картой — вот оказывается, что с ней было, отец пытался ее заблокировать. Кстати, он ещё директором моего клуба устроил ублюдка Филиппа. Кстати, мы вчера с ним еще подрались из-за тебя… — внезапно Стас убрал ладонь в карман, но я успела заметить багровый синяк и застывшую кровь. — А остальные друзья отказывают мне помочь! Ни пожить у них я не могу, ни денег занять! Некоторые берут и сбрасывают трубку! То же мне друзья! Да пошли в жопу такие друзья! И отец пошел в жопу! И родной брат, который даже приютить не хотел! Вот как так можно?! — отчаянно воскликнул парень и от злости пнул по решетке. Крошки снега упали на влажный асфальт.
Такая тоска накрыла меня, смотря на Стаса. В голове не укладывалось, как так можно было поступить с ним…страшная ненависть обуяла меня в сторону Аркадия Михайловича, жаром накрыв легкие.
— Боже, как помочь тебе? — я заключила парня в объятия, поглаживая рукой ему по волосам. Не могла даже представить, какая боль терзала его сейчас.
А я его ещё бросила! В такой тяжелый период жизни! Просто дура!
"А как же Эдгар?" — мелькнула мысль.
Я отбросила ее из головы.
— Ещё тебя потерял. — тоскливо сказал Стас, и от этих слов мурашки пробежали по коже.
— Не потерял. — внезапно вырвались эти слова из уст. Это не я намеренно сказала, это будто с самого сердца шло.
Мрачные глаза Стаса на секунду заблестели, и его поджатые сухие губы тронула легкая улыбка.
— Что будешь теперь делать? — спросила я.
— В общежитие селиться, как студент. Да, не иногородний, но надеюсь примут. Жду каменду. Она там выясняет, можно ли мне заселиться с такой жизненной ситуацией.
— А что у вас вчера было с… Филиппом? — любопытство не давало держать рот на замке. Мне почему-то стало стыдно, что я задала этот вопрос.
Стас горячо вздохнул, сдвинув хмурые брови к переносице. Он всем своим видом показывал, что вспоминать это не хотел…
— Да подрались мы…я не выдержал и челюсть ему сломал…просто был в шоке от вчерашней ситуации…Отец узнал об этом и в качестве компенсации подарил ему мой клуб! Теперь мое директорское кресло займет этот гандон! И да…насчет тебя… — парень внимательно посмотрел на меня. — Долго думал насчет вчерашней ситуации. Четыре года назад нам с Филиппом понравилась одна девка…и мы вдвоем ее…ну ты поняла… — нерешительно вздохнул он. — Может быть, он думал вчера это повторить?.. — Стас грустно поднял глаза к небу. — Но я испытываю к тебе совсем иные чувства. Я люблю тебя искренно и нежно, и не хочу ни с кем делить.
Его пристальный взгляд глубоко впился в меня, и я опустила глаза на свои ботинки, на которых застыли снежинки.
— Продал бы дьяволу душу, чтобы этот Эдгар исчез из твоей жизни.
Я мрачно закусила губу. И тут ошеломленно округлила глаза. Что у него было с Филиппом и той девушкой четыре года назад? Они втроем переспали?.. Я четыре года назад только свой первый паспорт получила, соревновалась с Аленкой, кто быстрее на коньках доберется до финиша на катке, и думала, какие экзамены сдавать и в какой идти колледж, если не поступлю в десятый класс. А у Стаса вот что было…