– Вот здесь и остановимся на ночлег.
Голос шеннита звучал глухо, словно вяз в белой клубящейся мути. Вейра молча смотрела в блюдце долины. А перед глазами – вовсе не туман, а бешено ревущее пламя…
Она стиснула руками голову, стряхивая наваждение. И в тот миг, когда, казалось, огонь отступил, растаяв в сумерках, Ланс медленно проговорил:
– Похоже, у нас гости.
… Из колышащихся белесых щупалец выскользнула женщина. Высокая и статная, почти нагая – из всей одежды только набедренная повязка да тяжелое ожерелье, почти прикрывающее грудь. Две косы, каждая чуть ли не в руку толщиной и длиной до бедер.
Вейра судорожно втянула воздух, ставший густым и вязким, как смола. Да это же…
Ее косы были похожи на хлещущую из открытых ран кровь. Копье в судорожно стиснутых пальцах чуть подрагивало. И губы приоткрылись в обворожительной улыбке.
Ланс решительно шагнул к Вейре, загораживая ее собой.
– Это же… старшая… – выдохнула девушка.
Она не могла отвести взгляда от Тэут-Ахи; она помнила ее на картине, но то было жалкое подобие, не более… Ведь рисовать богиню огня – все равно, что пытаться запечатлеть на холсте танцующее пламя.
– Это ее я разбудил? – быстрым шепотом осведомился Ланс.
Не дожидаясь ответа, он развел руки в стороны, собираясь атаковать. Но – не успел. Потому что почти неразличимым глазу движением огненная демоница рванулась вперед.
– Берегись!!!
Вейра отскочила в сторону. Кажется, Тиорин говорил, что надо бежать, встретив Тэут-Ахи… И ни за что не надо перекидываться в истинное обличье эрга, но…
Ланс был в опасности.
К тому же, Тэут-Ахи пришла не одна…
Разрывая туман в клочья, к ним метнулись еще две огненные тени. И Вейра шагнула в сторону, выхватывая налившийся жаром меч.
Она все-таки успела еще раз увидеть Ланса: тот схватился с Тэут-Ахи, воздвигая на ее пути ледяные стены, одну за другой. Старшая разбивала их вдребезги копьем, подбираясь все ближе, ближе…
Вейра крутанула меч, растравляя туман дымным следом. Может быть, Ланс и разделается с Тэут-Ахи; а ей вот предстоит удержаться в бою против двух старших, двух огромных рыцарей в рогатых шлемах… Ей показалось, что они переглянулись, и угрем скользнула чужая мысль «новое поколение»… Через мгновение думать было уже некогда; подпрыгивая и вертясь юлой, Вейра едва успевала уходить от ужасающих по своей мощи ударов.
«Может быть, они и Тиорина убили? Все втроем?!!»
Мимо просвистел булыжник размером с лошадиную голову, который, судя по всему, предназначался Тэут-Ахи. Старшая разразилась полубезумным хохотом.
«Не смотри туда… Не смотри… Ланс управится и сам. Главное, сама не отдай свой огонь Бездне».
Вейра изо всех сил хряснула мечом по панцирю одного из противников. Ожидала, что тот развалится до пояса, но не тут-то было. Меч бессильно царапнул черную корку, и руку свело судорогой.
«Ты еще слаба», – говорил Тиорин. Что ж, он был прав.
Вейра перекинула меч в другую руку, успела отбить еще один выпад. Похоже, ей не продержаться слишком долго.
– Ланс!
– Пригнись!!!
Еще одна глыба с хрустом отшвырнула старших эргов. И – вой Тэут-Ахи, полный звериной ярости.
Вейра встряхнула правой рукой, снова взяла меч. Старшие поднимались, все вокруг дымилось и плавилось…
И вдруг Ланс вынырнул из едкого дыма совсем рядом, так близко, что можно было коснуться его рукой. Вейра на всякий случай попятилась – упаси Первородное пламя, еще обожжется.
А шеннит что-то сделал – и оба старших оделись в каменные монолиты. Которые, к слову, тут же раскалились докрасна. А потом… Сверху хлынула вода. Много воды, настоящий водопад. Все зашипело, затрещало; Вейра попятилась еще дальше, уже не опасаясь Тэут-Ахи. В конце концов, Ланс не обделил бы ее вниманием, эту безумную старшую…
А резко охлаждаемый камень трескался и рассыпался. Вместе с телами скованных им эргов.
– Уфф… – шеннит обернулся к Вейре, – вот и все.
Она юркнула обратно, сквозь жидкое пламя; пламенеющий меч пропал, словно его и не было. Теперь… На горячей, опаленной поступью богов земле стояла самая обычная девчонка в лохмотьях.
– Ланс…
– Что? – он подмигнул, – кажется, теперь я могу смело забирать тебя на край света. Если мне не изменяет память, именно это предложил Тиорин Элнайр в обмен на жизни разбуженных старших.
А Вейра едва успела подставить плечо.
– Ого, плохо дело, – в синих глазах мелькнул испуг, – похоже, слаб я становлюсь, Вейра… не зря ведь говорили старшие…
– Потом расскажешь, что они там говорили, – пробурчала она, усаживая Ланса на траву. Он весь горел, на щеках проступил лихорадочный румянец, – на вот, хлебни воды.
– Они говорили, что мы истинно сильны только в том мире, которому принадлежим…
* * *
… Тэут-Ахи рванулась вперед, сквозь рваное полотнище тумана. Занося копье для первого и последнего удара. Чувствуя, как туго бьется под панцирем огонь. Сперва – смертный, жалкий червь под стопой богини. А затем…
Она даже успела представить себе лицо Тиорина Элнайра, боль в его глазах, когда она выкатит перед ним окаменевший и холодный череп этой демоницы. Ах, как это будет сладко… Точно также, когда наблюдала за его мучениями в клетке глубоко под землей…
Хрясь! Верное Жало Ужаса разнесло вдребезги невесть откуда взявшуюся ледяную стену. Осколки брызнули на панцирь, но, не долетая, обратились облачками пара. Откуда здесь лед?!!
Она едва успела уклониться от летящей на нее глыбы. И – снова лед, сквозь который мутным силуэтом виднеется по-прежнему живой мужчина. Да что же, во имя Бездны, происходит?
Ледяное крошево летит в темноту, но преграды вырастают одна за другой. Неужели… неужели она ошиблась, и этот смертный – вовсе не так прост?
Вот он разворачивается, стремительным росчерком ладоней чертит замкнутый круг… В братьев, что окружили молодого эрга, летят каменные глыы, опрокидывают их… А ее взгляд встречается со взглядом мужчины.
Да какой он смертный? На Тэут-Ахи внимательно смотрит чужак , рожденный не под этим небом. Невероятно могущественный чужак. Один из тех, кого называют богами.
Еще мгновение – и Тэут-Ахи охватывает смертельный холод, отнимающий пламя. Она еще борется, последним усилием разрывает обруч чужого могущества… И в этот миг что-то обрушивается сверху, разбивая, кроша горячими осколками тело…
Как же так? И это – все? Он взял – и так просто победил ее, богиню, дитя Бездны и Первородного пламени?
…Бездна раскрывалась навстречу – полыхающая жаром воронка, где немыслимым образом соединились кромешный мрак и багровые отсветы подземного огня. И Тэут-Ахи, которая с удивлением обнаружила отсутствие собственного тела, неслась в дышащие тьмой и жаром глубины, уже не богиня Первородного пламени, и не эрг старшего поколения, а всего лишь одинокий трепещущий огонек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});