class="p1">– Какого ещё посетителя?
///
– Гм… А здесь мало что изменилось, – протянул Сантьяга, разглядывая рукав своего элегантного светлого костюма.
– Простите, комиссар, не смог удержаться. – Киви щёлкнул клювом. – Да и нервничаю я что-то в последнее время.
– Плохо спите? – осведомился нав, очищая рукав легчайшим дуновением магии.
– Это лучше химической очистки, – прокомментировала его действия наглая птица.
– Плохо спите?
– Почему вы так решили?
– В прошлый раз было больше.
– Могу повторить.
– Не напрягайтесь.
– Как раз наоборот: когда я нервничаю, это меня расслабляет.
– В таком случае – не переусердствуйте.
– Как можно, комиссар?! – Киви вспорхнул с лестницы, на перилах которой сидел во время разговора, демонстративно облетел вокруг нава, показывая, что не планирует «переусердствовать», пристроился на жёрдочке и вновь разинул клюв: – Чаю попить или по делам?
– Если вы научились готовить хороший чай, то можно совместить.
– Вы ведь знаете, комиссар: перья станут обязательным компонентом.
– Но ведь не очень много.
– В рамках допустимого.
– Хотите, я их немножко поджарю?
– Неужели вам нравится запах палёных перьев?
– А какой у вас чай?
Попугай вновь щёлкнул клювом, опасливо посмотрел в чёрные глаза нава – Киви понимал, что Сантьяга способен проломить магическую защиту дома – и предложил:
– Хотите я провожу вас в гостиную? Хозяйка скоро…
– Хозяйка сама проводит гостя, – произнесла появившаяся в дверях Лисс. – А ты действительно приготовь чай. И никаких перьев.
– Э-э…
– Я знаю ваш любимый сорт, комиссар. – Киви взлетел с жёрдочки.
– Прошу. – Девушка прошла в комнату, указала на одно из кресел и расположилась напротив. Помолчала, как будто позволяя Сантьяге начать разговор, но только он собрался это сделать, произнесла: – Здесь я видела Лёню Тыжеумера в последний раз. Он бросил меня в принудительный портал, а сам остался… чтобы умереть.
– Но почему он остался?
Лисс вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и покачала головой:
– На этот вопрос у меня нет ответа, комиссар. Может, он знал, что за ним всё равно будут охотиться, и решил таким образом вывести меня из-под удара и сохранить дом?
– Я ненавижу Консула, Лисс, – мягко произнёс Сантьяга. – Но я знаю точно и не стану скрывать от вас, что убийство Леонида его не обрадовало. Он был очень зол на Идо.
– Его злость не имеет значения – ведь это случилось.
– Согласен. – Нав выдержал паузу, дожидаясь подачи чая – Киви установил поднос на стол с виртуозной точностью, – налил сначала девушке, затем себе и вновь откинулся на спинку кресла. Принюхался и улыбнулся: – Вы действительно не забыли мой любимый сорт.
– Я много чего помню, комиссар, – отозвался Киви, пристраиваясь на спинке дивана. – Я не помешаю?
– Ни в коем случае. Я как раз рассказывал Лисс, что проведённое расследование выявило причастность Идо не только к убийству Леонида Тыжеумера, но и к смерти Елены Брич, матери Марины.
– Какое расследование? – не поняла девушка.
– Ну… я поинтересовался, – скромно ответил нав, делая маленький глоток чая. – Попросил уточнить некоторые детали и обнаружил любопытные подробности.
– Что может быть любопытного ещё в одном преступлении Идо? Он был мерзавцем.
– Был? – поднял брови Сантьяга. – Я слышал, что он исчез и о его судьбе ничего не известно.
– Именно это я и имела в виду, – хладнокровно ответила Лисс. – И надеюсь, Идо Носферату больше никогда не объявится.
– Приятно, что наши позиции совпадают… – Быстрый взгляд на девушку показал, что комиссар прекрасно понял её оговорку. – Кстати, я говорил, что чай великолепен?
– И согласитесь: он очень хорош без жжёных перьев, – заметил Киви.
– Да, пожалуй, их привкус внёс бы определённый диссонанс в напиток. – Сантьяга улыбнулся. – И раз уж мы заговорили о преступлениях Идо, хочу заметить, что к смерти Елены Брич он имел опосредованное отношение. Мать Марины скончалась от естественных, если можно так выразиться, причин, во время допроса, который Идо и ещё один центур Внутренней Агемы проводили с Бри. Они вели допрос достаточно жёстко, и Елена, увы, не выдержала. – Пауза. Лисс замерла, поднеся к губам чашку, внезапно догадавшись, что услышит. – Вторым центуром был Дориан Машар.
Чашка тихо разбилась о паркетный пол.
– Бри там была? – зачем-то спросила девушка, хотя прекрасно слышала: «…во время допроса, который Идо и ещё один центур Внутренней Агемы проводили с Бри».
– Всё произошло на её глазах, – кивнул Сантьяга. – Мне очень жаль.
– Но ведь это случилось… давно?
– Не так чтобы очень.
«Да, действительно, о чём я? Бри потеряла мать не более двух месяцев назад…»
И захотелось рыдать.
– И вы думаете, что она…
– Я просто рассказал то, что узнал, Лисс. Счёл важным навести справки, потому что сильно удивился, узнав, что Марина захватила командора Машара. Как вы понимаете, сначала я решил, что она захотела оказать вам услугу или исправить случившееся в подземелье Солянки. Однако…
– Спасибо, что не оставили это без внимания, комиссар, – мёртвым, как Ничто, голосом произнесла девушка. – Я вам очень благодарна.
– Мне не впервой приносить дурные вести, Лисс, я давно научился оставаться при этом хладнокровным, но поверьте: мне очень жаль.
– Да, комиссар, я понимаю.
– Я уверен, что во время того инцидента командор Машар вёл себя максимально корректно и сдержанно, и смерть Елены Брич лежит на совести Идо, однако Марина вряд ли забыла о его присутствии.
«Видимо, об этом она и будет размышлять: забыть или не забывать о том, что Дориан косвенно причастен к смерти матери?»
– Зачем вы это рассказываете? – Лисс откашлялась. – Зачем вы пришли, комиссар?
– Потому что считаю, что вы должны учитывать этот факт… при планировании дальнейших действий.
– Полагаете, я что-то планирую?
– Не сомневаюсь в этом, – комиссар сделал ещё один глоток, внимательно глядя на шасу чёрными глазами.
Киви распахнул клюв… и тут же его закрыл. Без щелчка.
– И знаете что?
– Я не стану вас расспрашивать.
– Тогда зачем вы пришли? Только предупредить?
– И напомнить, что никогда не следует делать то, к чему вас подталкивают.
– Вы знаете, о чём говорите, – слабо улыбнулась девушка.
– Да, – серьёзно ответил нав. – Я этим занимаюсь и поэтому очень хорошо знаю, о чём говорю.
– И ваш рассказ – тоже манипуляция, комиссар. Извините, что я использую откровенные выражения.
– Меня они нисколько не смущают.
– Не сомневаюсь. – Лисс вновь помолчала, а затем неожиданно спросила: – Вы когда-нибудь любили? – Увидела грустную улыбку и вздохнула: – Любили…
– Да.
– И я уверена, что вы любили не один раз. Вы ведь живёте долго… даже очень долго.
– Да.
– А у меня есть время только на одну настоящую любовь, комиссар. Так распорядился Спящий, отмерив мне очень короткий срок. – Лисс тронула носком кроссовки разбитую чашку. – Любовь к Дориану – единственное, что меня подталкивает и чем меня можно подтолкнуть. И даже если я пойму, что