Это удивительно, но ночной фантастический спуск показался менее страшным, чем подъем. Мы думали только о том, куда поставить ногу и за что ухватиться рукой. Призрачная полутьма скрывала от глаз пропасть, а безвыходность положения, к нашему счастью, выключала мысль об опасности.
Вскоре на небе затеплились звезды. Внизу, там, где днем было море, сейчас темнела ритмично вздыхающая пустота. То справа, то слева от нас спросонья вскрикивали птицы.
В начале двенадцатого после бесконечно долгого спуска мы доползли до последнего двухметрового обрыва, которым заканчивалась ложбина. Дальше была каменная осыпь, подходившая почти к самой воде. Я облегченно вздохнул. Судьба благоволит к безумцам! Мы отделались испугом. Наше страшное путешествие к небесам закончено.
— Теперь вот что, — обращаюсь я к спутникам, — советую пока дальше не спускаться. Дров мы в темноте не разыщем, а у воды будет холоднее, чем здесь. Посидим, покурим, а потом часа через два сойдем к непропуску.
Тесно прижавшись друг к другу, чтобы не растерять тепла, мы устраиваемся у подножия порога. Вспыхнула спичка. В темноте светлячками затлели две папиросы.
Внизу шумел прибой. Волны с мягким шелестом набегали на берег и, увлекая за собой мелкие камешки, откатывались назад.
Около двух часов ночи мы уже огибали непропуск. Отошедшее море обнажило узкую полоску мокрой гальки. Местами пришлось все-таки пробираться по скале, а в конце непропуска пройти с десяток метров по колени в воде.
Измученные и продрогшие, мы спешим к лагерю. Издали видно высоко вздымающееся пламя большого костра, еще с вечера зажженного для нас обеспокоенными товаг рищами. На рассвете они уже собирались идти на розыски. Мы подходим к костру, над которым висит кипящий чайник.
— Вот видите, до чего доводит неосторожность! — говорю я, наевшись и благодушно закуривая от уголька папиросу. — Впредь слушайтесь старших!
— А вы не увлекайтесь редкими минералами и не затягивайте маршруты! — отвечает, встряхивая своими светлыми локонами, Эрна.
Она ведь всегда права!
Шквал
В два пальца, по-боцмански, ветер свистит,И тучи сколочены плотно.И ерзает руль, и обшивка трещит,И забраны в рифы полотна.Сквозь волны — навылет!Сквозь дождь — наугад!
Э. Багрицкий. АрбузрppВ удивительно прозрачной воде бесшумно колышутся водоросли — дремучий лес бурых, зеленых, розовых водорослей. Вот извиваются, как змеи, ламинарии, а под ними кустятся унизанные воздушными пузырьками фукусы.
Шлюпка быстро скользит над странным подводным ландшафтом. Яркие лучи солнца выхватывают из густой тени то колючий шар морского ежа, то пятиконечную звезду, то однобокую камбалу. Серебристыми молниями сверкают в густых зарослях остроперые рыбки.
Наполненный легким ветром парус увлекает нас вдоль скалистого берега. В это ясное утро Охотское море гладко, как горное озеро. Зато пласты сланцев и песчаников вздыбились в береговых обрывах крутыми складками. Местами они рассекаются трещинами сбросов, и тогда складки громоздятся одна на другую окаменевшими волнами. На темном фоне обрыва белеют позолоченные руд- ной охрой кварцевые жилы.
Я сижу на корме и вглядываюсь в бегущую под шлюпкой изумрудную глубину. Вдоль бортов журчат и сливаются за кормой две пенистые струи.
Под самым дном шлюпки проплывает изъеденная морем скала. С ее вершины свесились длинные пряди синей водоросли. На выступах камня укрепилась тесная колония морских желудей и сиреневых двустворчатых мидий.
В шлюпке девять человек. Шестеро на веслах; по одному у руля, у паруса и на носу. Я держу руль, а впереди пристроилась вихрастая Эрна с пикетажной книжкой в руках. Она рисует береговые обнажения и часто обращается то к компасу, то к резинке.
Мы ведем геологическую съемку полуострова Кони. Это врезанная в Охотское море и совершенно необитаемая каменистая гряда. Вдоль полуострова тянется узкий хребет с заоблачными вершинами и. утонувшим в непролазной тайге подножием. Громадные обрывы надежно охраняют его с моря. Только от устьев некоторых рек можно проникнуть в глубь недоступной и загадочной земли. На севере Кони омывается тихими водами Тауйской губы; южные его берега обращены к открытому морю. Здесь всегда грохочет и пенится прибой.
Сегодня мы вышли на рассвете из уютной бухты, чтобы обогнуть полуостров и перенести свой лагерь на подветренную, южную сторону.
Пользуясь попутным ветерком, гребцы сложили тяжелые весла и, покуривая, подставляют солнцу загорелые плечи. Шлюпка, в которой все наше имущество, от провианта и железных печей до палаток и ящиков с образцами, глубоко сидит в воде. Но сейчас она легко скользит вдоль берега. Съемная мачта с надутым парусом и красным флажком слегка поскрипывает в своем гнезде.
Впереди далеко в море выдается крайний выступ полуострова — мыс Таран. Его склоны круто уходят в воду. Мы уже прошли зону сланцев; шлюпка плывет мимо гладко отполированных осенними штормами гранитных обрывов.
Тут очень глубоко. Розовые и серые граниты отражаются в потемневшей от глубины воде. Пестрые блики лежат на ней, как цветы на полированной крышке рояля.
Обрывы — птичье царство. Сидя на камнях у самой воды, черные бакланы вытягивают к нам свои змеиные шеи. Выше гнездятся серые чистики и красноносые, как попугаи, топорки. Белыми кувшинками расцвели на пологой волне чайки. Воздух звенит птичьим разноголосьем.
Один из гребцов поднимает ружье; оглушительный выстрел долго гремит эхом в обрыве. Птицы тучей срываются с пятнистых от помета скал и с воплями вьются над водой.
Вскоре берег выгнулся к морю. Башней поднялась круглая скала. Шлюпка скользнула в узкий пролив. Парус, потеряв ветер, бессильно обвис. Саша спустил рею. Отдохнувшие гребцы взялись за весла.
Море между скалой и обрывом плавно поднимается и опускается, будто дышит. С гранитных скал течет прохлада. Близкие стены многократно отражают голоса, с весел звонко падают капли. Под шлюпкой проплыла насквозь просвеченная солнцем большая медуза. Она то раздувает, то сжимает свою полупрозрачную шапку, ниже шевелятся многочисленные щупальца. С подводного камня пугливо юркнул в глубину маленький круглый краб.
За проливом показался мыс Таран. Острый горный гребень заканчивается на горизонте очередью остроконечных скал — кекуров.
Геологическая обстановка на берегу изменилась. Вместо гладких гранитных стен перед нами опять тянутся сильно изрезанные сланцевые склоны. Шлюпка идет мимо спускающихся к морю громадных каменных развалов.