- Тебе это понадобится.
Она написала несколько строк на листе пергамента.
— Что это?
— Единственный ключ к этой двери, — она указала на шкатулку, зажатую в его руке. — Единственный способ вытащить тебя оттуда.
Я открыл глаза. Я лежал на спине на земле, глядя на звезды. Светоч принадлежал Мэйкону, как и сказала Мэриан. Я не знал, где он был, в Другом Мире или на каких-то Магических небесах. Я не знал, почему он показал мне все это, но все, что я понял сегодня вечером, это то, что все происходит по какой-либо причине.
Я должен был выяснить эту причину, пока не стало слишком поздно.
Мы все еще стояли на кладбище «Бонавентура», хотя сейчас мы были у входа. Я не удосужился сообщить Амме, что я не вернусь с ней. Но она, казалось, и так знала.
— Нам пора, — я обнял Амму.
Она схватила меня за руки и крепко сжала их.
— Не торопись, Итан Уэйт. Твоя мама, может быть, сказала бы, что это то, что ты должен сделать, но я буду следить за каждым твоим шагом.
Я знал, как тяжело ей было отпустить меня, вместо того, чтобы посадить меня в моей комнате под домашний арест на всю оставшуюся жизнь.
Все было именно так плохо, как казалось. И это было тому доказательством.
Аурелия шагнула вперед и вложила что-то в мою ладонь, небольшую куклу вроде тех, которые делала Амма. Это был амулет Вуду.
— Я верила в твою мать, и я верю в тебя, Итан. Это мой способ пожелать тебе удачи, потому что
это будет нелегко.
— Правильный поступок и легкий поступок — вовсе не одно и то же, — я повторил слова моей матери, которые она говорила мне сто раз. Я по-своему шел по ее стопам.
Твила коснулась моей щеки костлявым пальцем.
— Правда есть в обоих мирах. Чтобы что-то обрести, надо что-то потерять. Все мы здесь в гостях, дорогой, — это было предупреждение, как будто она знала что-то, чего не знал я. После того, что я видел сегодня вечером, я был в этом уверен.
Амма обвила свои тощие руки вокруг меня в последнем смертельном объятии.
— Я тоже по-своему собираюсь пожелать вам удачи, — прошептала она и повернулась к Линку. — Уэсли Джефферсон Линкольн, вам лучше вернуться в целости и сохранности, или я расскажу твоей маме, что ты творил в моем подвале, когда тебе было девять лет, слышишь?
Линк на знакомую угрозу лишь улыбнулся.
— Да, мэм.
Лив Амма ничего не сказала, просто быстро кивнула в ее сторону. Таким образом она продемонстрировала свою благосклонность. Теперь, когда я знал, что Лена сделала для меня, у меня не было сомнений в том, что о ней думала Амма.
Амма прокашлялась.
— Охранников нет, но Твила не может держать их подальше отсюда вечно. Вам надо поторопиться.
Я распахнул ворота из кованого железа, с Линком и Лив в арьергарде.
Я иду, Ли. Хочешь ты этого или нет.
Глава двадцать седьмая
Девятнадцатое июня. Внизу
Никто не сказал ни слова, пока мы шли по окраине дороги в сторону парка и портала Саванны. Мы решили не рисковать и не возвращаться к тёте Кэролайн, поскольку тетя Дель будет там, и, скорее всего, не позволит нам идти без нее. Помимо этого, больше обсуждать было нечего. Линк пытался заставить свои волосы стоять торчком без помощи геля для укладки волос промышленной мощности, а Лив посматривала на свой селенометр и пару раз что-то записала в свой маленький красный блокнотик.
Все как обычно.
Вот только этим утром все перестало быть так, как было, в унылой предрассветной темноте. Мои мысли путались, и я все больше спотыкался. Эта ночь была хуже кошмара. Я не мог проснуться. Мне даже не нужно было закрывать глаза, чтобы увидеть сон: Сарафина с ножом, Лена, зовущая меня.
Я умер.
Я был мертв, неизвестно как долго.
Несколько минут?
Или часов?
Если бы не Лена, я бы сейчас лежал в земле в Саду Его Вечного Покоя. Еще один закрытый кедровый ящик на нашем семейном участке.
Чувствовал ли я что-то? Видел ли? Изменило ли это меня? Я дотронулся до твердого шрама под футболкой. Это действительно был мой шрам? Или это была память о чем-то, что случилось с другим Итаном Уэйтом — тем, кто не вернулся?
Все было путано и неясно, как и те сны, которые видели мы с Леной, и разница между двумя небесами, которую Лив мне показала той ночью, когда исчезла Южная звезда. Что из этого было реальным? Знал ли я подсознательно, что сделала Лена? Чувствовал ли я это где-то в глубине за всем, что случилось между нами?
Если бы она знала, что выбирает, сделала бы другой выбор?
Я обязан ей жизнью, но я не чувствовал себя счастливым. Я чувствовал только разбитость. Страх захоронения, небытия и одиночества. Утрату мамы и Мэйкона и, в какой-то мере, Лены. И что-то еще.
Разрушающую грусть и невероятное чувство вины того, кто выжил.
Парк Форсайта на рассвете был мрачным. Я всегда видел его битком набитым людьми. Без них я еле узнал дверь в Тоннели. Никаких трамвайных колокольчиков, никаких туристов, никаких миниатюрных собачек или садовников, ухаживающих за азалиями. Я подумал обо всех живых, дышащих людях, которые сегодня будут гулять в парке.
— Ты не увидел ее, — Лив потянула меня за руку.
— Кого?
— Дверь. Ты прошел мимо.
Она была права. Мы прошли мимо арки прежде, чем я узнал ее. Я почти забыл, как тонко работал мир Магов, всегда спрятанный на видном месте. Невозможно увидеть Внешний Вход в парке, если только не искать его, и арка скрывала его в постоянной тени — наверное, своего рода магии. Линк принялся за работу, он, настолько глубоко, насколько это было возможно, всунул ножницы в щель между дверью и обрамлением, и дверь открылась с протяжным стоном. Размытые глубины тоннеля были даже темнее, чем летний рассвет.
— Поверить не могу, что это работает, — покачал я головой.
— Я думала об этом с того момента, как мы ушли из Гатлина, — сказала Лив. — Мне кажется, в этом есть смысл.
— Есть смысл в том, что пара никудышных садовых ножниц может открыть магическую дверь?
— В этом и прелесть Порядка Вещей. Я говорила тебе, что существует магическая вселенная и материальная вселенная, — Лив смотрела на небо.
Мой взгляд последовал за ее:
— Как два неба.
— Точно. Одно не менее реально, чем другое. Они сосуществуют.
— То есть ржавые ножницы могут открыть магический портал? — не знаю, почему я был так удивлен.
— Не всегда. Но там, где встречаются две вселенные, всегда будет что-то вроде шва, правильно? — для Лив это имело смысл.
Я кивнул.
— Интересно, соотносятся ли сила и слабость в разных вселенных? — она обращалась и ко мне, и к самой себе.