Читать интересную книгу Озеро. Вас убивает Таймыр - Вадим Денисов

Обреченно не сопротивлявшегося пленника, связанного по рукам и ногам, Димка с Капитаном втащили, как куль, на катер и пристроили на корме рядом с досками. Ленка-Малышка все это время даже нос из кубрика не казала, остервенело наглаживая Барсика.

С остатками водомета поступили просто. Кэп зацепил их тросом и выволок на глубину, где те и остались лежать на веки вечные.

КС-100 набрал скорость и вскоре выкатился в осенние отражения на зеркальной глади озера Лама. Горы, открывшиеся взору малочисленного на этот раз экипажа, как всегда, успокаивали и даже располагали к разговору. Квест рассказывал Капитану «историю невероятных приключений» очень осторожно, благо уж врать-то он умел. Забившаяся в кубрик Ленка подавлено молчала. Молчал и Капитан.

Закончив свое повествование, Димка оглядел золотую красоту приближающихся склонов и невесело подумал: «Никогда я еще не ехал по Ламе в таком диком трауре…» Хотя, если разобраться, пока ничего страшного не произошло.

Или произошло?

Итак, что у нас сегодня плохого? Все, что рассказал пленный — раз. Кушать хочется — смерть… Это — два. Холодно (или морозит…) — три. Кажется, начинается изжога — четыре. Нервы! Пять…

Ерунда все это.

Надо просто вовремя предупредить ребят, что за ними начинается (или уже началась) погоня на ХАММЕРах… Подумать только… Кино американское!

— Надо же, на «Хаммерах» собрались… — промолвил Квест, не отрывая взгляда от темнеющей поверхности озера. Помолчал, веско добавил: — «Хаммер» по-английски — молоток.

— Сам ты молоток… — буркнул Капитан.

— А что же?

— Аббревиатура… High utility maximum mobility easy rider. На их мове — многоцелевой высоко подвижный легкий вездеход.

Умыл! Его — энциклопедиста-интернетчика! Димка немного ушибленно помолчал, но вдруг вспомнил о главном и спросил нервно:

— Кэп, а твоя рация за реку Бучарама дотянется?

— Да ну, что ты… Там же хребты.

— Тогда подождем до приезда в Форт, — резюмировал Квест.

— Да тут осталось-то…

Во время короткой стоянки, куда Капитан вез стройматериал, Димка с Ленкой оставались на катере. Капитан сам спрыгнул на берег, коротко переговорил с тремя мужиками, ждавшими его приезда, а потом споро перетаскал вместе с ними весь груз на берег. Вместе с пленником. Его, Квест видел, заперли так и не развязанного, в небольшой сараюшке за кустами…

К Форту подошли уже поздно ночью. Капитан, хоть и торопился, но на время остался в бухте — поставил небольшую проверенную сеть — снабдить ребят свежей рыбкой. Собственного снаряжения у них на этот раз было явно маловато.

Пока Ленка готовила нехитрый ужин на троих, Квест достал из тайника тот самый обрез — бывшее златоустовское ружье ЗКМ-1 шестнадцатого калибра и с десяток латунных патронов, найденные Сержантом в старом леднике. Недоверчиво осмотрел древнее оружие. Не дай бог, пригодится…

Наскоро перекусив и кивком поблагодарив ребят за угощение, Капитан так же молча поднялся на свой катер. Отходя от берега традиционно просигналил на прощание. Как-то грустно просигналил…

Ладно. Главное сейчас — рация. С большим трудом вспоминая былые уроки Лапина, Квест с Ленкой подсоединяли антенну и питание трансивера, извлеченного из спрятанного ящика-сейфа. На пробу поймали наиболее мощные радиостанции. Ничего, все у нас получится! Помогали и картонки-инструкции, так и висевшие на стене.

Наконец, все было готово к работе в эфире. Теперь им предстояло всю ночь (а точнее — ее первую половину) ждать того момента, когда не изменяющий радиоделу Игорь Лапин по своему обыкновению включит бортовую рацию боевой машины и начнет лазить по миру — в поисках новых слухов и новых знакомых. Обычно это происходило часов в двенадцать пополуночи. Квест сбросил теплого Барсика с колен и вышел на улицу — подышать. Уютная обстановка вокруг Форта сегодня не успокаивала. Волнение не проходило.

Постоянно мерещился нарастающий гул вертолетных винтов.

* * *

Костя привычно вытащил веревку — высокопрочный альпинистский репшнур — и так же привычно завязал простой узел, стянув огромную охапку сушняка в пригодный для переноски пакет дров. Теперь можно спокойно тащить будущее топливо к избушке.

В привычно нелегкой жизни отшельника, кем бы он ни был и где бы он ни жил, все действия и движения выверены и отработаны до мелочей. И в коротком отдыхе и в нелегком труде. Непросто обеспечивать себе должный комфорт на отшибе планеты.

Ныне «домашний» день. Сегодня вечером он устроит для себя и для своей собаки нехитрую баню.

Все по нехитрому графику…

Перевесив ремень на шею так, чтобы ружье оказалось на груди, Костя взвалил всю эту гору хвороста на спину и медленно через полянку пошел на выход из леска. И только тут услышал надрывный звук. Вдали, за излучиной, ревели двигатели. Два. Бессовестно мощные и прожорливые, они не прятали свой рокот в лабиринтах хитроумных глушителей, стыдливо, как городские машины. Они давили своим громом всю окрестную тундру. И звук был отшельнику-исследователю совершенно незнакомым.

За свою жизнь в таежной и тундровой глуши Костя научился за километр безошибочно определять, что за техника к нему приближается. И быстро определять необходимую степень собственной готовности. А вот такой звук — не узнал, и именно это обстоятельство его и встревожило. Он ускорил шаг, потом пошел еще быстрее, затем бросил драгоценный хворост и побежал, сердцем чуя неладное…

Таких машин он никогда не видел! Уродливо квадратные гигантские джипы с огромным клиренсом и очень широкой колеей. Квадратная же кабина посередине. Необычайно низкая для таких габаритов высота. Два мрачных близнеца — детище современных армейских концепций. На последней машине — пара длиннющих прутов антенн, расположенных позади так, что они напоминали гигантские удочки (как для океанского фиш-хантинга), для чего-то крест-накрест воткнутые в крепления корпуса.

Чужие машины уверенно перли по руслу мирной северной реки, примерно там же, где давеча проходила скоростная бронированная техника с его новыми знакомыми. Сколько в этих двух машинах сидело людей, Косте издали видно не было, но они-то заметили его смешно подпрыгивающую фигурку, заулюлюкали издали, выставляя над опущенными стеклами кабин автоматы Калашникова. И это Константину не понравилось тоже.

Зря он оставил собаку возле хижины!

Машины уже подъезжали к его дому, но судя по всему, останавливаться и не думали. Только первая чуть замедлила скорость и, лениво вильнув в сторону Костиного дома, проехала прямо по небольшой резной скамеечке — тайной гордости хозяина, которую он, как проклятый богом Робинзон, строгал чуть не полгода, выравнивая дощечки набело… Теперь они, легко хрустнув под широкими колесами, взвились в воздух.

И тогда хозяйская лайка не выдержала прямого покушения на собственное имущество. Громко зарычав, она прыгнула навстречу железному монстру и наивно попыталась зубами проткнуть злое колесо.

— Миска, нельзя! — как можно громче закричал Костя, уже понимая, что не успевает.

И не успел. Из второй машины опять высунулся ствол автомата. Развернулся в сторону собаки.

Рожок нового «калаша» вылетает за три секунды.

Через три секунды Костя остался совсем один.

Глава тринадцатая

PARABELLUM-2

Предмет столь долгих исканий многих людей — индикатор — хранился в небольшом желтом чемоданчике. Аккуратный такой чемоданчик. Вернее, его остатки. Из до сих пор добротной свиной кожи, судя по немногочисленным остаткам краски — некогда желтого цвета, с металлическими скругленными уголками из латуни. Приятное любому технарю ретро. Короткая пластиковая ручка на двух металлических креплениях. Не хитрый центральный замок, который Игорь Лапин легко вскрыл одним движением маленького шильца своего «Викторинокса».

Сам прибор был сделан из формальдегидной черной пластмассы. Той самой, из которой в России до сих пор делают надежные электрические розетки и тройники.

Внешне легендарный индикатор торсионного поля выглядел довольно странно и сложно. В верхнем левом углу квадратного корпуса была бережно упрятана необычная металлическая конструкция — маленький шар, собранный из ажурной сетки. Шар жестко прикреплялся к тонкой длинной ножке. Этот предмет до сей поры не поддался времени — ярко блестел сетчатой поверхностью. В центре корпуса имелось омедненное (а может — позолоченное) отверстие. Вокруг врезан прозрачный лимб — кольцо из стекла. Сюда, по логике всей конструкции, и предполагалось вставлять сетчатый шар на ножке. От самого исполнения прибора почему-то веяло, как сказал Лапин, забытыми итээровскими романами Снегова.

Видны были старинные резьбовые клеммы для аккумуляторного питания и еще какие-то гнезда для пальчиковых штекеров. Четыре круглые ручки настройки с мелкой, приятной на ощупь насечкой по краю. А по низу квадратного корпуса — длинный ряд крохотных стрелочных индикаторов. Как будто какой-то чудак вмонтировал от скуки в странный аппарат целую кучу старых наручных часов. Сворованный со студии «Мосфильм» кинореквизит шестидесятых… Несколько кнопок и тугих латунных тумблеров…