Читать интересную книгу Первые цивилизации - Вадим Массон

В ряде отношений область Перу была весьма благоприятна для развития древних культур (Keatinge, 1988). Прибрежные районы представляют собой серию чередующихся речных долин (Моче, Чикама и др.) и пустынных пространств. Дожди идут только в горах, и поэтому роль речных артерий особенно велика. Исключительным разнообразием отличается морская фауна — биомасса моря здесь наиболее богатая в западном полушарии. У берега в океане восходящие потоки приносят к поверхности воды с азотистыми соединениями и фосфатами, что образует исключительно благоприятную среду для развития морских организмов. При этом большинство моллюсков и мелких рыб можно добывать круглогодично, что способствовало стабильности существования древних коллективов и упрочению фактора оседлости. Высокогорье Анд характеризуется наличием больших плато, представляющих собой сухие теплые степи. Осадки обеспечивают развитие террасного земледелия. Выше зоны возможного земледелия расположены альпийские луга, где пасутся стада лам и альпаг.

Доинкские древности стали известны еще с конца XIX в., когда обширные раскопки провел немецкий исследователь М. Уле. Они рано вызвали нездоровый интерес антикваров, причем особой популярностью стали пользоваться первоклассные художественные сосуды культуры мочика. Изучению этих могильников значительное внимание уделил перуанский исследователь Р. Ларко-Ойле, периодизация которого для древностей мочика в целом сохраняет свое значение (Larko-Hoyle, 1938—1939). Большая сухость климата способствовала хорошей сохранности на побережье изделий из органических материалов, которые как бы мумифицировались. В частности, собрание древнеперуанских тканей, причем, как правило, высокохудожественных, является лучшей в мире коллекцией, характеризующей древнее ткачество. Большое значение имело комплексное исследование памятников в долине Виру, в котором принимали участие ведущие специалисты США и Перу. Общая периодизация строилась американскими исследователями, как и в Мезоамерике, по периодам или фазам — раннеземледельческой, формативной, экспериментальной и т. п. (см., напр.: Mason, 1957; Willey, 1971). С конца 60-х гг. большое внимание в исследовательских разработках стало уделяться реконструкции древних хозяйственных и в меньшей мере социальных систем (Д. Латрап, М. Мосли, И. Шимада и др.). Обращаются к древней истории Перу и советские исследователи (Башилов, 1972; Березкин, 1973). Для изучения перуанского очага земледелия решающее значение имели комплексные исследования Р. Мак-Нейша в высокогорных областях (Mac Neish а. о., 1975а). Значительное количество богатейшего иконографического материала — от каменных рельефов до керамической и стенной росписи — определило большой удельный вес таких разработок в перуанской археологии, как стилистический анализ, культово-мифологические реконструкции и т. п. Много слабее разработаны вопросы типологии массовых видов артефактов и выделения археологических комплексов как статистически устойчивых сочетаний типов, а не только различных керамических стилей.

Археологические комплексы перуанского побережья III тыс. до н. э., одно время именовавшиеся памятниками типа Уака-Приета (Bird, 1948; Mason, 1957, Willey, 1971), выделяются американскими исследователями в особый докерамический, или так называемый хлопковый, период (Березкин, 1969, 1980). Основой их существования была высокоразвитая морская экономика (Moseley, 1975). Именно море доставляло основной объем продуктов питания. Помимо рыбы добывались тюлени, морские львы, киты, производилась охота на пеликанов и пингвинов, в огромном количестве собирались моллюски. На некоторых памятниках их раковины составляют до 25 % на 1 м3 культурного 229

слоя. Выращивание растений, в частности тыквы и хлопка, по которому был назван период в целом, было связано в значительной мере не с пищевыми, а с техническими потребностями, в том числе с изготовлением различных сетей с грузилами и поплавками. Для плетения использовалось травянистое растение хунко, а в качестве поплавков плоды тыквы-горлянки. Возделывание нескольких видов бобов и некоторых фруктов дополняло рацион, не меняя его общей ориентации на дары моря. Каменные и костяные орудия полностью удовлетворяли потребности этой неолитической, по меркам археологии Старого Света, культуры (рис. 59).

Комплексная хозяйственная база обеспечивала высокую степень стабильности.

Оседлые поселки, состоящие из разнообразных строений, буквально заполняют прибрежные части речных долин. Таково, например, поселение Асперо, занимавшее площадь около 10 га (Moseley, Willey, 1973). Свидетельством значительных производственных возможностей местного общества, так же как и уровня его организации, являются крупные платформы, самая высокая из которых в Асперо достигает 10 м. Эти террасированные платформы, нередко облицованные камнем, стоят у истоков развития монументальной архитектуры древнего Перу. На платформах располагались комнаты и дворики. Интерьер строений часто украшали ниши и фризы, выполненные из сырцового кирпича, именуемого по местной терминологии адобом. Еще большую площадь занимает поселение Эль-Параисо, находящееся в 2 км от моря в устье р. Чиллон (Engel, 1966). Здесь расположено шесть холмов, являющихся остатками монументальных платформ, и многочисленные другие строения. Холмы имеют высоту от 3 до 6 м, крупнейший достигает 250 м в длину и 50 м в ширину. Подсчитано, что для сооружения этих платформ из соседних скал доставлено почти 100 000 т камня. Возможно, Эль-Параисо было своеобразной столицей прибрежного населения подобно Чатал-Хююку в Малой Азии. Правда, сам культурный слой в Эль-Параисо весьма скуден. Прочная оседлость и относительная стабильность, обеспечиваемая ориентацией на морские ресурсы, вели к развитию благосостояния. Хлопок шел не только на утилитарные потребности в виде сетей — из него изготовлялись многочисленные ткани, в том числе и богато орнаментированные.

Условия жизни и быта становятся лучше по многим параметрам. Тростниковые хижины сменяются домами, сооружавшимися из камня на глиняном растворе или из сырцового кирпича. Нередко поселения в целях предохранения от эрозии сооружались на холмах, склоны которых укреплялись подпорными стенками. Видимо, эта традиция дала толчок к возведению искусственных платформ с террасами, столь типичных для древнеперуанских цивилизаций. Из глины изготовлялись статуэтки и небольшие конусы, возможно бывшие фишками для игры. Все больше входило в быт прикладное искусство: сосуды из тыкв украшают геометрические узоры. На тыквах имеются изображения змей, кондоров, крабов и людей. К услугам древних модниц были и зеркала, в которых роль линзы играл осколок обсидиана, вставленный в глиняную оправу. Своеобразие докерамической культуры Перу заключается в комплексном характере экономики, где земледелие было в значительной мере укладом, ориентированным частично на технические нужды, а не на производство продуктов питания. Повышение его удельного веса и преодоление морской доминанты составляло генеральное направление дальнейшего развития. Было даже предложено видеть в этом особый путь становления земледельческой экономики (Массон, 1971в, с. 135).

Вместе с тем оставался открытым вопрос о первоначальных центрах доместикации. Но, как показали работы экспедиции Р. Мак-Нейша, в Перу, как и на Ближнем Востоке, нуклеарной зоной окультуривания флоры были горные области (Mac Neish а. о., 1975а; Башилов, 1979, 1980). Экспедицией был выбран в горах район Аякучо, отличающийся обилием пещер и относительно сухим климатом. Здесь в результате раскопок в пещере Пикимачай удалось наметить археологическую периодизацию с достаточно четкой характеристикой растительных остатков для отдельных этапов. В слоях периода Хайва, ориентировочно датируемого 6600 — 5500 гг. до н. э., найдены остатки окультуренных перца, тыквы-горлянки и кустарника, содержащего красный пигмент, широко применявшийся аборигенами в быту, подобно тому как использовали охру ранние земледельцы Ближнего Востока. Правда, остается не ясным само происхождение ряда видов, не имеющих в горах дикорастущих предков. На стадии Пики (5500 — 4300 гг. до н. э.) появляются окультуренные растения, уже имеющие более существенное значение для пищевого баланса, — особый сорт лебеды и, видимо, съедобная тыква. Решающий скачок в этом отношении был сделан в период Чиуа (4300 — 2800 гг. до н. э.), когда обитатели пещеры начали выращивать фасоль, кукурузу и хлопок. Эти данные о раннем возделывании растений были подтверждены в результате раскопок другой пещеры — Гитарреро, где два сорта фасоли возделывались, видимо, уже в VI тыс. до н. э. В пещере Пикимачай отмечены свидетельства и другого направления становления производящей экономики — разведения морских свинок и лам. Правда, остеологические материалы диких и домашних особей ламы трудно различимы, и поэтому исследователи используют такой показатель, как резкое увеличение среди костей процента молодых особей. По этому показателю к середине IV тыс. до н. э. лама уже была приручена и доставляла человеку как продукты питания, так и превосходную пряжу. Таким образом, в горных областях Центральных Анд в VII — IV тыс. до н. э. происходил процесс становления двух китов производящей экономики — земледелия и скотоводства. Вероятно, именно ранние широтные контакты способствовали распространению некоторых видов культивируемых растений и на перуанском побережье. Однако, если истоки земледелия лежали в горных районах, отнюдь не мрачные пещеры и скальные навесы явились центрами дальнейшего прогресса, широко использующего экономический эффект наметившихся перемен. Это произошло на побережье, где устойчивая морская экономика с земледельческим укладом позволила достичь заметных успехов в культуре и благосостоянии.