Тушь. Тени. Подводка.
Маркус и так был большеглазый, теперь я еще больше усилил эту черту. За моей спиной Луиза и Хелен, ругаясь по поводу фасонов, детей, отсутствия ножниц, иголок и ниток, моих безумных идей, корпели над одеждой принца.
Румяна. Помада. Тональный крем. Пудра.
Маркуса надо было не размалевать, как малолетнего, актера или клоуна в цирке, а чуть-чуть усилить детские черты. Последние остатки детства, еще живущие в лице. И это было самое сложное — все-таки я не Профессиональный гример, а любитель. Эх, сюда бы Толстую Джули из Венеции! Или Биттл Джуса из Гамбурга! Вот это гример высшего класса! Он и среди ночного люда славу имеет, и среди знатных дам.
Я в последний раз встрепал ему волосы.
Отступил на шаг, любуясь эффектом.
— Щеки не надувай, Маркус… Хелен, Луиза, гляньте!
Женщины прекратили спор, грозящий вновь перерасти в ссору, и уставились на Маркуса.
— Ну как? — спросил я.
— А в грудного младенца ты его загримировать не сумеешь? — почти серьезно спросила Хелен. — Десять лет, не старше! Великолепно!
Почему-то обе женщины разволновались так, будто я не внешность мальчику чуть подправил, а совершил подлинное омоложение. Хелен продолжила допрос:
— Взрослых тоже сумеешь… так?
— Конечно. Со взрослыми-то обычно и приходилось работать. Любой хороший вор должен уметь внешность изменить.
Я замолчал. У них возник какой-то нездоровый блеск в глазах.
— Женщину тоже можно так преобразить?
— Как литвина обмануть.
— А сколько лет можно убрать? Как ты это делаешь? — встряла Луиза.
— Ну, тут важно детские черты разглядеть и от них идти. Главное — в карикатуру не впасть… — бросившись к Маркусу, я схватил его за руку, уже занесенную, чтобы пригладить волосы. — Не смей! Забудь, что у тебя голова имеется!
— Ильмар, а… — Луиза никак не могла успокоиться.
Надо же! Высокородные дамы, а не владеют искусством лица лепить, что любой городской шлюшке известно!
— Потом. Хорошо? Мы уже час потеряли!
— А если нас схватят? — выкрикнула Луиза. — Ты же тогда не успеешь рассказать!
— Если нас схватят, то куда вам краситься? Перед плахой?
Даже этот аргумент подействовал слабо. Но все же они умолкли, быстро закончили возню с одеждой Маркуса, и вскоре негодующий мальчишка влез в свой костюмчик.
— Прекрасно, — подвел я итог. — Мы имеем семейную пару из средних сословий, их высокого, но с невинным младенческим лицом сыночка, и стареющую компаньонку.
Все трое уставились на меня возмущенными глазами…
— Пойдем, надо спешить, — быстро сказал я.
Мы вышли из-под прикрытия деревьев, двинулись по самой кромке леса. На ходу я оглядывал своих спутниц и мальчика, пытаясь найти слабые места в маскараде. Вроде бы ничего подозрительного.
Я посмотрел в небо.
— Хелен, ты погляди, какая птица! Парит в вышине, как планёр!
Летунья подняла голову, сделала еще пару шагов, застыла:
— Это не птица, дурак! Это планёр и есть!
— С линкора? — выдохнул я.
— Нет… это «фоккер», он с палубы не стартует. Не знаю. Может, с острова? Или с берега, тут три площадки есть поблизости…
Планёр кружил в небе высоко-высоко, белая большекрылая точка. Теперь, всмотревшись, и я понял, что для птицы он слишком велик.
— За нами?
— Не знаю. Был он в небе, когда мы к лесу шли?
— Я не смотрел.
— И я тоже… дура…
Неведомый летун вроде бы и не собирался снижаться. Шел в небе огромными кругами… как коршун, выглядывающий добычу.
Сравнение мне не понравилось.
— Хорошо идет, — с завистью и восхищением произнесла Хелен. — Слишком высоко, чтобы стиль понять. Но что-то знакомое есть…
— Может, обратно в лес? — предложил я.
— Заплутаем. Идем дальше, как шли. С такой высоты лиц не разобрать.
Мы продолжили путь, но вскоре Хелен добавила:
— Впрочем, лица разглядывать вовсе не обязательно. Любая группа из четырех человек привлечет его внимание. Я бы именно так искала!
Но впереди уже показалось село, за которым тянулась накатанная дорога. А планёр продолжал кружить. И мы только ускорили шаг.
Эпилог,
в котором мы встречаем врага, но обретаем друга.
Село было маленькое и по дневному времени совсем пустое. Проводили нас любопытными взглядами несколько стариков, да девочка вынесла нам свежего апельсинового сока. Летунья расплатилась, и мы по очереди напились из кувшина.
Пока наш новый облик подозрений не вызывал. Даже унылое лицо Маркуса, который был вынужден идти, держа за руку «компаньонку», общего впечатления не портило, наоборот. Когда он пару раз безуспешно попытался вырвать руку, я только удовлетворенно усмехнулся. Нормально. Детские капризы…
Неизвестный планёр по-прежнему кружил в небе, и мы уже как-то свыклись с его присутствием. Скорее всего, он и впрямь был тут из-за нас. Но вряд ли с такой выси летун способен был нас разглядеть.
Дорога проходила мимо села, и никакой стоянки не было. Но я повел всех к маленькой группе деревьев у обочины. Наверняка, тут все и встают, чтобы остановить дилижанс. В тени, и рядом ручей.
— Куда поедем? В Сорренто не стоит… — размышляла вслух летунья.
Я кивнул. От Сорренто как раз паром на Миракулюс и ходит. Будь я один или вдвоем с Хелен — был бы смысл там спрятаться, под носом у преследователей. Но с Маркусом, с Луизой — которую там, наверняка, все монахи знают…
— Значит, в другую сторону. В Рим.
— Все тропы ведут в Рим, — сказав эту банальность, Луиза просияла. Я с тоской понял, почему ей не удалось ничего добиться в миру, а вот в лоне Церкви она пришлась к месту. У святых братьев и сестер одно занятие — прописи излагать. И хоть бы кто из них подумал, что когда Искупитель веру принес — она замшелой не была. Потому, наверное, я и предпочитаю верить и молиться сам, а не через посредство Церкви. Уж слишком много посредников по пути будет, обязательно заплутает молитва…
— Дилижанс! — звонко выкрикнул Маркус. — Дилижанс!
Дилижанс был огромный, с восьмериком лошадей. Чудище на колесах, а не дорожная повозка. Это меня смутило — такие роскошные экипажи могут и не остановиться ради случайных путников. Да и отправляют в путь такие махины, лишь дождавшись полной загрузки. Зато в дилижансе была целая череда дверок — отдельные купе для пассажиров первого класса.
Самое удачное для нас.
Возниц было двое. Увидев нас, они обменялись короткими репликами, и дилижанс начал притормаживать. Я вышел вперед, дамы и мальчик остались ждать. Эх, Хелен бы сейчас пошел веер в руки, а Луизе — бумажный зонтик!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});