нас самих так по башке приложит, что мама не горюй.
— Но и терпеть такое тоже не дело, — усмехнулся зашедший следом за мной в комнату Семен, — а то так, глядишь, и привыкнете потом друг на дружку смотреть.
— Вот о чем я и говорю, — хмыкнул полковник, отвлекаясь от чтения документов, — гомосятина мне во вверенном подразделении уж точно не нужна. Тем более, что у парней еще вся жизнь впереди.
В это время со стороны возящегося с упырем профессора раздался какой-то тихий противный хруст, и довольный фанатик науки отошел в сторону, сжимая в маленьких медицинских щипчиках какой-то непонятный предмет. После чего внимательно осмотрел его на свет и явно довольный собой, побрел куда-то в сторону дальних столиков с барабанной мешалкой. Вслед ему, щерясь окровавленным ртом, злобно, но молча, глядел пленный упырь.
— Не хотел сдавать феромоны с клыков, — пояснил в ответ на мой ошарашенный взгляд профессор, — пришлось выдирать и собирать с желез так. Очень уж интересный механизм работы у данного вещества.
— Э…
— И как же жаль, что у нас нет нормально биологической лаборатории, чтобы полностью изучить их состав! — чуть не плача продолжил ученый.
— Отдать Алисе и всего делов, — пожал плечами, присутствующий рядом в качестве охраны аспирант.
— Это не то! — гневно вскинул бороденку наш фанатик науки, — чтобы узнать точно, нужен подробнейший анализ, с использованием самой современной…
— О, нет… только не это! — закатил глаза к полотку тот.
— Да ну вас. Только и знаете, что пить пиво, стрелять и деградировать. А о науке тут даже и поговорить не с кем.
— Профессор, а давайте вы будете насиловать его мозг, а не наш, — палец аспиранта указал на примотанного к разделочному столу, убитого жизнью упыря.
— Мозг! — даже причмокнул губами от удовольствия тот, явно прибывая при этом где-то глубоко в своих размышлениях, но тут же пришел в себя и разочарованно вздохнул, — не в наших условиях… Нет нужного оборудования и слишком большие риски…
— Хорошо, что вы зашли, — поняв, что их перепалка может продолжаться бесконечно, полковник отложил бумаги в сторону и взглянул на нас, — перейдем к делу. Мы в дерьме. Причем в полном. Пленная девчонка — пустышка, она ничего не знает, и о ней мы поговорим позже, — кивок в мою сторону, — а вот второй, как вы знаете, оказался весьма большой шишкой.
— Почему? — серьезно спросил Семен, — если он так им важен, то это может стать нашей гарантией.
— Не станет, — покачал головой Митров, — учитывая то, что мы представляем угрозу для всего их вида — убьют нас в любом случае. Разница будет заключаться лишь в том, что для начала они попробуют пойти на любые соглашения, дабы спасти сына своего Главы, но как только они добьются желаемого, за нашу жизнь никто не даст и ломаной монеты. Я уже успел провести предварительный допрос этого молодого человека.
— В самом деле, молодого? — позволил себе улыбку один из аспирантов.
— В самом, — успокоил его полковник, — ему сорок шесть лет. По их меркам это совсем еще ребенок. Так вот. Ни он ни его друзья, а, следовательно, и их клан никогда не слышали про одаренных. В их сообществе вообще запрещены подобные эксперименты над людьми, и это вовсе не из-за большого человеколюбия, как вы понимаете. А если бы об одаренных вдруг стало известно широкой вампирской общественности, то нас, а также всех причастных к этому проекту ликвидировали бы в течении суток не взирая на погоны. Вывод?
— Проектом руководил явно кто-то из местных, — пожал плечами Семен, — и это точно не человек, потому как простой, пусть и высоко сидящей пешке провернуть такое незаметно уж точно бы не удалось. Слишком большие силы и ресурсы были задействованы. Одна только операция на Алтае чего стоит.
— Верно, — одобрительно кивнул Митров, — поэтому отсюда следует, что передать пленных лично мы никому не сможем. При таком варианте все в любом случае закончится нашей смертью. Кто стоял за уничтожением базы и тотальным геноцидом тоже неизвестно. Поэтому единственным рабочим вариантом в данной ситуации, я считаю выход на наше непосредственное руководство.
— А что если это оно нас и решило убрать? — спросил второй аспирант.
— В свете последних событий этот вариант уже выглядит более чем нелепо, — покачал головой полковник, — никто не стал бы так рисковать. Убрать своих всегда проще и тише. А судя по тому шуму, который устроили эти упыри почти месяц назад — работали явно гастролеры. Пусть и хорошо осведомленные обо всем нашем устройстве. И если вначале мы еще сомневались, разумно предполагая худший вариант, то сейчас, после того как мы узнали последние данные… Однако проверить это стоило. Я не могу больше рисковать жизнями своих людей впустую. Выживание в приоритете. Поэтому задача сейчас перед нами стоит только одна — выйти на нашего создателя и сохранить пленных. Только он может обменять их по выгодному курсу и замять это дело. Других вариантов я не вижу.
— А что если попробовать лечь на дно? — хмуро спросил Семен, — да и как ты планируешь их возвращать, если они уже знают о нашем существовании? Думаешь, этот сынок не стукнет тут же своему папаше обо всем, что тут увидел?
— Это ничего нам не даст, кроме небольшого выигрыша во времени. А на счет остального — так другого выхода все равно нет. Остается лишь надеяться на личные связи того, кто нас выращивал и его личные договоренности. Ты же сам понимаешь, что рано или поздно нас найдут. Не свои, так чужие.
— Знать бы еще есть ли у нас эти свои, — покачал головой старый оперативник.
— Как я уже сказал, другого выхода из этой ситуации я не вижу, — раздраженно дернул щекой полковник, — выбор тут небогат: либо рискнуть и иметь хоть какие-то шансы на успех, либо как мясо тупо сидеть и ждать своей смерти. Лично я выбираю первое.
— Тут уже решать за всех не получится, — вздохнул Семен.
— Знаю, — кивнул тот, — именно поэтому, как только ребят приведут в норму, и они смогут ходить — мы устроим совет.
— Выходит… выходит, что нам нужно будет искать выход на кого-то из местных? — подал голос худощавый аспирант, по-прежнему сидящий в кресле и сжимающий в руках свой автомат.
— В точку, — горько усмехнулся полковник, — насколько мы смогли узнать от пленных — главный в России и небольшой части южных государств сейчас некий Александр, — услышав это имя, я вздрогнул, — однако его резиденция находится в Москве. Как, впрочем, и посольство этого клана «хранителей», как они себя называют. И сынок Главы которого сидит сейчас со своей девкой