безысходность. Дико жить, понимая, что ты по сути мальчик, а тело девичье. Одно плохо, непонятно сколько проживет после таких вмешательств. Но знаешь, лучше десяток лет счастливо, чем до конца жизни страдать. А сейчас у него все хорошо. Он женат, представляешь? И жена у него нормальная, все знает о нем. Ну не здорово ли после всех мучений приобрести то, о чем мечтал, да еще и найти любимую жену?
— Очешуенно здорово. Кажется, во мне просыпается моя мама.
— В смысле?
— В прямом. Хочется что-то брякнуть в ее стиле, но пощажу твою едва проснувшуюся женскую сучность. Я имела в виду сущность. Ой, кажется, мама все же уже проснулась. Черт, а я, похоже, сплю. Просто… просто не могу во все это поверить, — ставит чашку на столик и начинает тереть лоб.
— В трансгендера?
— Причем здесь он? Я не могу поверить в то, что ты не только первее меня лишилась девственности, так еще… тебе это все нравится и ты так… из… Короче, это что-то нереальное.
— Очень даже реальное. В общем, с Сережей хорошо работать. Вот прям никакого напряга и он, в отличие от многих, не пытается унизить студентов. В общем, хороший он. Прям раздражает иногда своей хорошестью. Вообще думаю, что останусь с ним на практике до конца лета. Чего дома зазря сидеть, да? Ну и таких интересных больных где я еще могу увидеть, кроме как с ним. Ну в смысле, в этой больнице.
— Ага, — растерянно бросает Потапова, вновь отпивая чай. — Можно уточнить один интимный вопрос?
— Да. Как бы позорно ни звучало, но в позе рака мне понравилось больше всего. Ужасная поза, если подумать, но что-то как-то… в общем мне нравится.
— В позе рака?!
— Ну коленно-локтевая. Я не знаю, как я выгляжу в ней со стороны, но зовется, кажется, так. Хотя, я бы не назвала это раком…, — задумчиво произношу я, мысленно представляя себя в сей позе. — Знаешь, это когда попа оттопырена, спина прогибается, опираешься на локти, но вот у меня грудь не болтается, а с постелью соприкасается. Я даже соглашаться не хотела на это, все думала, чего он там сзади будет делать, когда будет это самое… Лица-то я его не вижу. Мало ли рожи будет корчить или язык показывать, или прыщ на спине какой-нибудь найдет у меня и будет его рассматривать. Да и представляешь, что он там видит сзади. Жесть же. В общем, жуть как не хотелось. Но это оказалось самым классным из всего, что было. Из четырнадцати раз в этой позе было уже трижды. Хотя, мне в принципе все понравилось. А еще меня прет, когда он по попе шлепает в этой позе. Это не для того, чтобы было больно, а… ну в общем, это возбуждает.
— Подожди… четырнадцати раз?! Ты сказала, что вы занимаетесь сексом всего восемь дней. Это что получается без сегодняшнего дня по два раза в день?!
— Ну да… утром и вечером.
— Офигеть, — хватается за голову. — Ты еще и записываешь в ежедневник, когда и сколько вы трахаетесь? Ах, ну да, о чем я, в этом Полина осталась верна себе. Ну хоть что-то.
— А что тут такого? Я познаю свои сексуальные чакры. Когда все будет не в новизну, прекращу считать.
— Черт, мне это точно не снится?
— Точно.
— А ночевка.
— Что ночевка?
— Если вы два раза в день, то ты что, ночуешь все это время у него?!
— Ну почти. Два раза он у меня ночевал, ну не включая первый раз. Я настояла, хотя он как-то не очень относится к тому, чтобы ночевать у меня в доме. Ну вот сегодня я у себя, как видишь, — задумчиво произношу я и, только сказав это вслух, офигела. Это что получается я с ним фактически живу?
— А Дима? Он тут не появляется? Не задается вопросом, где зажигает его сестра?!
— Так он уехал в Москву. Там в какой-то передаче снимается. Я не вникаю, но вернется он только к концу следующей недели.
— Ясно. Так, стоп, а родители?! Они же должны были уже вернуться.
— Должны были, — с улыбкой произношу я. — Но их закрыли в отеле на карантин. До понедельника точно. И стыдно признаться, но, наверное, в какой-то мере я этому рада.
— Рада, что родители болеют?! Ты вообще что ли с катушек слетела, Полина? — укоризненно отмечает Алиса, с грохотом поставив чашку на столик.
— Нет. Ты чего?! Болеют-то не они. Но там какая-то вспышка, вот их и закрыли. У них все хорошо, я же общаюсь по видео.
— Мне надо это все переварить. И вообще-то мой интимный вопрос был не про твою любимую, как оказалось, позу.
— А про что?
— Ты сказала у тебя аллергия на презик была, так ты… вы что, получается без них это теперь делаете?
— Не на презик, а на латекс. Как оказалось, презервативы есть не только из этой гадости. Полиуретановые — вот они менее аллергенные.
— Ясно, сказала специалист по сексу Полина Сергеевна, — закатывает глаза, демонстративно шумно выдыхая. — Ну хоть с презиком, а то я уж думала может тебе совсем голову снесло.
— Мою голову никто, ничего и никогда не снесет. И нет, без презерватива.
— В смысле?!
— В прямом. Изначально я хотела двойной голландский метод. Ну чтобы наверняка без любых последствий. Я же сразу к гинекологу пошла, она мне таблетки подобрала. Клятвенно пообещала, что меня не разнесет вширь и все будет в лучшем виде.
— И?! Куда делся двойной голландский метод, а именно презик?
— Он мне не подошел.
— Опять аллергия?!
— Нет. Просто мне не понравилось. Какая-то хрень инородная в тебе елозит, может и первый раз был бы лучше, если бы не это.
— Для справки — инородная хрень без мягкого знака, это как раз не презерватив. Мда… двойной голландский метод превратился в Русско-Стрельниковский.
— Будь добра, попроси свою маму, чтобы снова задремала в тебе.
— Увы, не получается. Генетика берет свое.
— У меня ощущение, что ты мне сейчас