Читать интересную книгу Темная игра смерти. Том 2 - Симмонс Дэн

Глаза Барента широко распахнулись, как у хищника, поджидающего в темноте свою жертву.

– Ну, конечно, – тихо промолвил он, сложив руки на груди, – это Ласки, психиатр. Я должен был догадаться. Меня ввело в заблуждение отсутствие бороды. Кто бы там ни додумался до этого, у него скверное чувство юмора.

– Какие, к черту, шутки! – взревел Кеплер, снова зажмуривая глаза. – Ловите его!

Барент покачал головой:

– Джентльмены, по причине непредвиденных обстоятельств сегодняшняя партия откладывается. Я прикажу охране вернуть его.

– Нет! – крикнул Вилли. – Он мой! Барент с улыбкой повернулся к нему:

– Да, он может быть и вашим. Посмотрим. А пока я уже нажал кнопку, оповещающую силы безопасности. Они видели на мониторе начало Игры и знают, кого искать. Вы можете помочь им в этом, герр Борден, только проследите, чтобы психиатр не погиб до допроса.

Вилли издал звук, похожий на рычание, и закрыл глаза. Барент посмотрел на Хэрода с убийственным спокойствием.

Сол вместе с остальными четырьмя суррогатами поднялся по пандусу и очутился в тропической мгле. В ожидании приближающейся грозы воздух был тяжелым и влажным, вспышки молний освещали деревья и пустое пространство к северу от зоны безопасности. Один раз Сол споткнулся и упал на колени, но тут же поспешно поднялся и пошел дальше. На площадке была выложена огромная пентаграмма, остальные суррогаты уже заняли свои места на концах лучей.

Сол подумывал, не побежать ли сразу, но при каждой вспышке молнии за пределами зоны безопасности вырисовывались фигуры двух охранников, вооруженных М-16 и приборами ночного видения. Он решил, что лучше подождать, и занял пустое место между Дженсеном Лугаром и высоким худым юношей с длинными волосами. То, что все они были голыми, казалось само собой разумеющимся. Из всей пятерки лишь физическое состояние Сола вызывало сомнения.

Голова Дженсена Лугара повернулась к нему, как на шарнирах.

– Если ты меня слышишь, моя маленькая пешка, я хочу попрощаться с тобой, – произнес он по-немецки голосом оберста. – Но убью я тебя не во гневе. Это произойдет быстро. – И Лугар задрал голову к небу, как и остальные, словно в ожидании какого-то сигнала.

Сол развернулся, поднял руку и швырнул камень размером с кулак, который он подобрал минуту назад во время своего умышленного падения. Удар пришелся Лугару точно в висок, и великан тут же грохнулся на землю. Сол пустился бежать. Пока остальные суррогаты удивленно смотрели ему вслед, он миновал кустарник и скрылся под покровом тропического леса. Выстрелов не было.

Первые пять минут Сол бежал, не разбирая дороги. Сосновые иглы и осыпавшиеся пальмовые побеги впивались в его голые ступни, ветви раздирали бока, дыхание с хрипом вырывалось из горла. Затем он все же справился с собой, остановился и прислушался, присев у зарослей сахарного тростника. Слева плескались волны, вдоль берега с ревом проносились мощные сторожевые моторные лодки. Сол закрыл глаза и попытался представить карты и фотографии острова, которые он так долго запоминал, сидя с Натали в номере мотеля. До северной оконечности острова было почти пять миль. Он знал, что лес скоро превратится в настоящие джунгли, которые за милю до побережья уступят место болоту и трясине, а затем снова начнутся густые заросли. Единственными строениями у него на пути будут развалины рабского госпиталя, заросший фундамент плантации Дюбуа у скал восточного побережья и поваленные надгробия кладбища.

Во время очередной вспышки молнии Сол оглядел тростник и ощутил непреодолимое желание просто спрятаться в нем – заползти внутрь, свернуться в клубок и стать невидимым. Но он знал, что это будет означать лишь более скорую смерть. Твари в особняке – по крайней мере, трое из них – в течение многих лет преследовали друг друга по этим джунглям. Во время допросов Хэрод рассказал Солу о «Пасхальной охоте», когда в последнюю ночь выпускались все неиспользованные суррогаты – дюжина, а то и более обнаженных беспомощных мужчин и женщин, и члены клуба начинали охотиться на них с помощью своих фаворитов, вооруженных ножами и пистолетами. Баренту, Кеплеру и Саттеру известны здесь все укрытия, к тому же Сол не мог избавиться от чувства, что оберст догадывается, где он находится. В любую секунду он ожидал отвратительного прикосновения старика к своему сознанию, понимая, что, если им овладеют на таком расстоянии, это будет полный провал, весь их многомесячный труд и все, о чем он мечтал целую жизнь, все сорок лет, окажется напрасным…

Сол знал, что его единственный шанс – бежать на север. Он выбрался из тростника и помчался вперед под грохот приближающейся грозы.

– Вот он. – Барент указал на бледную обнаженную фигуру на экране одного из мониторов. – Нет никаких сомнений, что это психиатр Ласки.

Саттер сделал глоток из высокого фужера и закинул ногу на ногу, поудобнее устроившись на одном из мягких диванов.

– А никто и не сомневается, – заметил он. – Вопрос в том, кто ввел его в Игру и зачем?

Все трое повернулись к Вилли, но старик смотрел на экран того монитора, где было видно, как охранники уносят с «поля боя» бесчувственное тело Дженсена Лугара. Остальных троих суррогатов отправили в джунгли преследовать Соломона Ласки. Вилли повернулся к присутствующим со слабой улыбкой на губах.

– Глупо было бы с моей стороны вводить в Игру еврея, – сказал он. – А я, джентльмены, никогда не делаю глупостей.

К. Арнольд Барент отошел от мониторов и сложил руки на груди.

– Почему глупо, Уильям? Старик почесал щеку.

– Все связывают со мной этого еврея, хотя именно вы, герр Барент, уже давно занимаетесь его обработкой и лишь вам поэтому ничего не грозит.

Барент моргнул, но промолчал.

– Если бы мне нужно было незаконно задействовать кого-то в Игре, я не стал бы останавливать свой выбор на человеке, которого вы все знаете. К тому же я наверняка предпочел бы более здорового кандидата. – Вилли улыбнулся и покачал головой.

Барент взглянул на Хэрода:

– Тони, ты собираешься придерживаться своей версии о похищении и шантаже?

Хэрод сидел на низком диване и кусал костяшки пальцев. Да, он рассказал им правду, поскольку чувствовал, что они все готовы ополчиться против него и ему надо срочно развеять подозрения. Теперь его считали лжецом, и единственное, что ему удалось, так это немного уменьшить их страх перед Вилли.

– Я не знаю, кто должен отвечать за это, – сказал Хэрод, – но кто-то из присутствующих морочит нам головы. Мне-то какая выгода от этого?

– Действительно, какая? – дружелюбно повторил Барент.

– Думаю, это своего рода диверсия, – произнес Кеплер, бросив напряженный взгляд на Вилли.

Преподобный Джимми Уэйн Саттер рассмеялся.

– Какая диверсия? – хихикая, осведомился он. – Остров отрезан от внешнего мира. Сюда никто не может проникнуть, кроме личных сил безопасности брата К., а они все нейтралы. Не сомневаюсь, что при первом же сигнале тревоги все наши помощники были бы… э-э… препровождены в свои апартаменты.

Хэрод испуганно посмотрел на Барента, но тот продолжал улыбаться. Он понял, как был наивен, полагая, что в критический момент Мария Чен сможет хоть чем-то помочь ему.

– На мой взгляд бедного провинциального священника, на диверсию это не похоже, – заключил Саттер.

– Хорошо, но кто-то же контролирует его? – не унимался Кеплер.

– А может, и нет, – тихо заметил Вилли. Все головы повернулись к нему.

– Мой маленький еврей уже в течение многих лет проявляет поразительную настойчивость, – пояснил немец. – Представьте мое удивление, когда семь месяцев назад я обнаружил его в Чарлстоне.

Барент перестал улыбаться.

– Вильгельм, вы хотите сказать, что этот… человек… явился сюда по собственной воле?

– Да, – кивнул Вилли. – С давних времен моя пешка как тень следует за мной.

Кеплер побагровел.

– Значит, вы признаете, что он здесь по вашей вине, даже если он явился с целью найти вас?