преследовать меня!
Надежда".
Вышло немного по-детски, наивно и глупо. Ну уж как есть. Большего мне все равно придумать не удалось.
— Выполнит? — показала я письмо мальчику.
— Безусловно.
— Тогда передай мой приказ джинну. Как только Людовик явится в замок, пусть ему сразу покажут письмо. И только потом рассказывают, где мы с тобой гуляем.
— Хорошо, — светло улыбнулся ребенок.
Я наскоро распихала по карманам платья завёрнутые в бумагу конфеты, накинула на плечи платок, подумала и сменила туфли на удобные ботильоны из мягчайшей зеленой кожи. Кто знает, где нам предстоит оказаться?
Служанки смотрят на меня изумлённо. Ещё бы, госпожа изволит одеться сама! Дикость какая. Вот только мне не особо смешно. Что ещё я забыла? О чем не подумала? Сумочка у меня на плече, колечко, подарок Матильды, на пальце. Много с собой все равно не возьмёшь. Подарки Людовика оставлю. Не хочу ничем быть обязанной. Пусть подавится своими бриллиантами!
Мальчишка вернулся в комнаты, чуть запыхавшись.
— Я всё передал. И перевел письмо. Алсан очень обрадовался.
— Идём тогда, — взяла я теплую ладонь в свою ледяную руку. Хватит нервничать! Уж решилась на побег и кражу ребенка, так отступать поздно. Никто ни о чем догадаться не должен. Улыбаться, иметь приветливый вид, рассказывать мальчику смешные истории.
Лёгкий ветерок, мягкое бархатное солнце, птицы поют везде, под ногами путаются меховые зверьки. Джошуа говорит, не смолкая. Рассказывает мне обо всем и обо всех, кто встречается на пути. Сколько же, оказывается, существует волшебных рас, о которых я даже не слышала.
Джинн идёт чуть впереди плавной походкой, внимательно смотрит по сторонам. Рука упирается в эфес сабли. Что, если меня обманули? Вдруг мое слово ничего не будет значить? Что, если Алсан откажется помогать или, того хуже, запрет меня в темнице за попытку побега? Ещё и ребенку влетит… Поздно сомневаться. Решилась — действуй. От замка мы уже далеко отошли. Вроде бы нас и не видно. Кругом деревья. Из-за кустов выглядывает щербатый бок сарая.
— Здесь раньше были овчарни. Держали барашков.
— Здорово, — невпопад отвечаю я, пытаясь расслышать, не увязался ли кто следом за нами.
— Вот там обрыв, — показывает ребенок на куст жасмина в конце тропики, — у барашков были крылья. Они разбегались и прыгали с обрыва, летели прямо в долину на выпас.
— Надо же. Там, наверное, очень красиво?
— Да, но подходить близко к краю очень опасно, он осыпается, можно упасть и разбиться.
— Хорошо, — соглашаюсь я. И, наконец-то, решаюсь. Пора. Здесь нас никто не увидит, — Прикажи Алсану, чтоб замер на месте и ни в коем случае не шевелился. И меч пусть положит на землю.
— Зачем?
— Я хочу найти его лампу. Никогда не видела, так любопытно на нее посмотреть.
— Вы можете попросить, он не посмеет отказать вам, госпожа. Вы же истинная отца. Джинну отдан приказ слушаться вас беспрекословно во всем.
— Да? — краска стыда бросилась в щеки. Что обо мне будет думать ребенок! Да и вообще.
— Конечно.
— И даже, если я прикажу ему открыть дыру в пространстве? Хочу посмотреть на свою квартиру. Убедиться, что кран закрыла, — что я несу? Какой кран?
— Да, конечно. Вы хотите, чтоб я перевел этот приказ?
— Да, дорогой.
Мальчик окликнул джинна на местном наречии, тот, наконец, развернулся. Улыбнулся в ответ на мою просьбу, поклонился чуть не во весь рост, прижав ладонь к груди.
— Он рад оказаться полезным вам, госпожа.
— Я тоже рада, что нашла, кого могу попросить.
Джинн вытянул раскрытую ладонь в сторону куста жасмина. И нет куста, растаял. Вместо него возник вид на мой родной город. Крыши домов, канал лениво перетекает меду гранитных плит. Удивительно. Потрясающе! Вон и окна моего дома. Прохожие идут по тротуару, гудят машины. Дыра в пространстве раскрылась где-то на уровне крыши соседнего дома. Или вообще над проспектом?
— Отсюда плохо видно. Можно как-то приблизить? — не готова я грохнуться с такой высоты. Мальчик передает мою просьбу.
— Приблизить не выйдет. Но Алсан сейчас зачарует корыто. Вы сможете подлететь в нем ближе к порталу.
— Корыто?
— Вон то, что стоит у сарая.
К нам по траве полезет ржавый продолговатый таз наподобие детской ванночки. Ужас какой.
— Сядешь вместе со мной?
— С радостью, если позволите. Совсем близко подлететь к вашему дому не получится. Мы все равно останемся в этом мире. По ту сторону портала джинн наше корыто не удержит.
— Как жаль, — быть так близко к цели и не иметь возможности достичь ее! Это не просто жаль! Это полный крах всех надежд!
И тут я заметила краешек перил. Портал выходит той стороной не на проспект и даже не на крышу другого дома. Это балкон! Нужно просто на него спрыгнуть и все! Я сразу же окажусь дома! В худшем случае на меня "повесят" попытку ограбления чьей-то квартиры. Не лучшая перспектива, но отговориться сумею.
— Прикажи, чтобы не смел за нами идти. Ни в коем случае! У меня там белье сохнет на окне и мне неудобно.
— Он и так не сможет. Открытие такого портала требует огромных усилий. Алсан его еле удерживает.
— Вот и отлично, — я залезла в корыто, мальчишка устроился передо мной. А дальше все пошло немного не по плану. Вместо того, чтобы взлететь, корыто заскользило по мягкой траве. Джинн что-то выкрикнул.
— Госпожа, Алсан говорит, что его сил не хватает, чтобы нас поднять!
— Держись крепче! Мы едем туда, куда нужно!
— Мне страшно! Если сейчас портал схлопнется, мы соскользнем в обрыв и разобьёмся!
— Поздно! — прижала я к себе ребенка. Скорость бешеная, корыто несётся по траве как сани с ледяной горки. Вид на город начал мерцать. Черт! Джошуа закричал. Вот он, Питер! Только бы портал не схлопнулся, только бы нам не улететь вниз с того балкона!
— Мамочки! — кричу я.
— Рррры! — орет Джошуа. И я понимаю, что сижу уже не в жёстком корыте, а скорее лежу на чем-то подозрительно мягком, по виду напоминающем асфальт. В нос ударил запах бензина. Все? Мы разбились? Нет ещё? И почему мне ничего не видно?
— Урра! — кричит мальчик в моих собственных мыслях, — сядьте ровно! Нам куда?
— Ты где?
— Вы на мне сидите! Надя! У меня получилось! Распрямитесь! Иначе я вас уроню! И крылья свои спрячьте, мешают!
— У меня нет крыльев! — отрываю голову от того, что казалось асфальтом. Лучше бы я этого не делала. Мы реально летим. По крайней мере я! Лёжа на чем-то огромном. Внизу участливо звякнул трамвай. А вон и мой эркер… Черт побери, на чем я лечу и где ребенок?
— Куда нам приземляться?