Морщины негодования покрыли лицо Картильи, как сейчас помнившей далекие годы оскорбления и унижения.
— Моя деревня стояла на каменном щите, и мне оставалось только идти к Змей-реке, чтобы полить поля. А они считали, что это моя обязанность! Будто мой долг — заботиться об их зареванных детях, которые вырастали в маленьких кровопийц, норовящих бросить в меня камнем из-за угла. Не Церковь говорила им делать это, о нет. Церковники только стояли в стороне, как и горе-родители. Зачем переживать, ведь она же проклятый маг!
Ренар погладил по плечам разволновавшуюся женщину. Многие оборачивались, заслышав повышенный тон Картильи, но тут же спешили вернуться к своим беседам.
— Простите, я не знал, — вяло прошептал Фьорд.
Он не мог продолжать спорить с женщиной, ведь и сам как-то столкнулся с жестокостью, проявляемой простыми людьми по отношению к укротителям стихий. Он вспомнил селение под Этварком, жители которого забавлялись, бросив ребенка-мага в клетку с голодными крысопсами.
— Не извиняйся, мальчик. Люди часто жестоки к тем, кто отличается от них, и всегда жестоки к тем, кто лучше них. Тебе повезло, что в свои годы ты находишь силы заступаться за них, — Картилья вытерла выступившие от воспоминаний слезы и улыбнулась. — Главное, что скоро это изменится. Не твоя доброта, но порядки наверху. Все бы произошло куда раньше, если бы не….
Женщина осеклась, увидев приближающегося Вихра.
— У вас тут стало шумно, — командир отрядов снабжения оперся ладонью на макушку Фьорда, взлохматив тому волосы. — Это же не один из моих бойцов буянит?
— Что ты, что ты, — Ренар с прищуром посмотрел на вжавшего голову в плечи юношу, — это всего лишь Картилья, решившая вспомнить былые лета. Мы почти было заговорили о злободневном вопросе, как ты прервал нас своим появлением.
Люфир не мог не отметить, как в тесном кругу собеседников повисла многозначительная пауза. Обрывистые переглядывания зароились среди магов, сталкиваясь и разбиваясь друг об друга.
— С Волином становится все тяжелее, — вздохнул Вихр, отпустив, наконец, голову Фьорда, и присаживаясь на край стола. — Он почти не выходит из храма, а стоит попытаться войти, как он набрасывается на тебя со сварливым ворчанием и требует оставить его одного.
— Нам повезло, что в Убежище есть маги, которые отвечают за поддержание жизни в городе, — заметила Картилья, — но мы не можем допустить, чтобы так продолжалось и дальше.
— Картилья, — попытался урезонить женщину Хассу, но та лишь отмахнулась. Похоже, он был единственным, кого беспокоило присутствие Смиренного, пусть и объявленного героем дня.
— Хватит уже, ты всегда был труслив, так и помалкивай. Разве не за этим мы здесь собрались? Старик давно утратил рассудок. Мы не можем слушать человека, который только рад спрятаться под землей после поражения двадцать лет назад. Что вообще тогда произошло? — молчание было ответом на гневный вопрос Картильи. — Как он только мог допустить создание проклятого Ордена? И ведь тогда годы еще не выели ему разум. Обязанностью Волина, как вождя, было зарубить Орден на корню. Но из-за его бездействия, теперь нам еще сложнее отстоять свои права. Еще немного и мы превратимся в подвальных крыс, боящихся света солнца.
— Ты, безусловно, права, Картилья, но Волин пока еще пользуется уважением у большей части общины. Сомневаюсь, что попытка сместить его увенчается успехом, — Вихр в задумчивости затянулся предложенной Ренаром самокруткой.
— Сместить? — Картилья прыснула в кулак, словно услышала несусветную чушь. — Прости меня, но большая часть общины только и рада сидеть под защитой крепких стен, молясь, чтобы ни Орден, ни церковники не нашли их нору. Они давно смирились с участью слепых кротов, а все эти разговоры о восстании и возвращении на Поверхность — всего лишь дань былым временам. Святые Небеса, прошло всего-то два десятилетия, а наш дух уже сломлен. Мы должны взять руководство общиной в свои руки, пусть даже силой, и вернуть собратьям осознание того, кем они являются!
— Ты выпила слишком много вина, моя дорогая, — Ренар стащил женщину с подлокотника к себе на колени и обнял, будто бы удерживая от драки, в которую та была готова ринуться. — Думаю, ты все немного преувеличиваешь. И переворот в Безвременье совсем не то, что нам нужно. Наши братья всего-то немного приуныли после непонятки, имевшей место в Берилоне этой осенью. Немного терпения и…
— Сколько еще? — раззадоренная Картилья не собиралась уступать, но нерушимые тиски Ренара поубавили ее пыл, и возмущенные возгласы сменились недовольным ворчанием.
Дискуссия привлекала все больше внимания, и вскоре Люфир едва мог разглядеть спину Фьорда, изредка виднеющуюся между гостей, плотным кольцом обступивших собеседников. Кто-то выкриками поддерживал Картилью, воодушевив ту на новый словесный бой, кто-то принимал сторону либерального Ренара, шутливо требующего спокойствия и рассудительности. Несколько раз прозвучало предложение отправить Волина на почетный отдых и отдать его место Вихру, достойному, как никто другой, повести за собой общину. Тетушка Боа кружила вокруг, уговаривая спорящих отведать настоя из ее собственного сбора трав.
От нестройного хора голосов в затылке лучника поселилась тягучая боль. Зная, что он не услышит ничего нового, а маги слишком заняты дискуссией, чтобы замечать Фьорда, Люфир оставил ставшую душной гостиную, выйдя на балкон, окруженный полукругом балюстрады. Балясины, высеченные в форме птиц, разлетались к стенам дома, простирая крылья к центральной тумбе.
Люфир наслаждался мягкостью воздуха, преисполненного шармом аромата цветущего под балконом куста сирени, когда его одиночество нарушила Бритта. Девушка долго молчала, облокотившись на перила и с задумчивой улыбкой рассматривая квартал.
— Не все вечера в нашем доме такие шумные. Хотела бы я сказать то же самое о тетушке Боа, но ее бурное радушие неизменно, — как бы оправдываясь, начала Бритта. Она была готова встретить уже знакомое ей отсутствие реакции и не дала себя обескуражить. — Так и не скажешь, что Вихр ее сын. Он больше похож на нашего отца, кроме момента, где тот бросает семью и находит себе другую женщину. Мне, наверное, не стоило бы говорить в таком тоне, ведь этой «другой» оказалась моя мать, но чего уж кривить душой, я все равно не одобряю его поступок.
Короткий взгляд Люфира ободрил девушку. Она не знала, проявление ли это скупой заинтересованности, или что иное, но это было в любом случае лучше, чем полное безразличие.
— Мне повезло, что Вихр отыскал меня и забрал с собой. Иначе сидеть мне в Колодцах, как и отцу. Он был довольно неосторожен не только в делах любовных, но и в своем отступничестве, и, в конце концов, попался. Даже не знаю, жив ли он еще, или северная тюрьма давно забрала его душу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});