Читать интересную книгу Работа с риском (сборник) - Андрей Кивинов

Сами не стукачи…

«Компания „СУКИН и СЫН“ предоставляет опытных специалистов для конфиденциальных услуг! Внедрилинг и шпионинг! Подсадной утинг! Две тысячи лет на рынке, гарантия качества, полная анонимность, умеренные цены, постоянным клиентам скидки. Звоните! Мы всегда где-то рядом!»

Коляныч покосился на соседа. Тот с улыбкой и собачьей преданностью смотрел ему в глаза и ждал ответа. Вонял коньячком с колбаской. Что ж, святое дело перед «подсадкой» сто граммов принять для уверенности и спокойствия. Сам по первости, по неопытности, принимал.

«Ну ты, с-сука… Стукач поганый, гнида казематная!»

Коля вдруг почувствовал приступ головокружения и тошноты. Словно оказался в центре вращающейся мусорной кучи, кишащей крысами и тараканами. И тошноту вызвал не только запах изо рта заботливого соседа. Ему захотелось со всей дури приложиться кулаком по этой пещерной харе, схватить за волосы – и по стене, по стене!.. И еще мало будет! Сволочь подсадная! Ну я тебе сейчас!.. Кончайте свои тяги, козлы! Обложили стукачами!

Момент! «А сам-то ты кто, на секундочку? И что, вообще-то, тут делаешь?.. Как что?! Я из пистолета стрелял, меня и… О-о-о, товарищ, да вы позорно лукавите! Кто ж тебя стрелять отправил? Не надо ля-ля… Несолидно, уважаемый…»

Коля сплюнул на каменный пол.

Как иногда приятно посмотреть на себя со стороны. Столько удивительного и неожиданного вдруг обнаружишь. Это ведь ты рядышком сидишь. Во всей красе и великолепии. Смотри, любуйся, радуйся. И имечко у него твое, хотя звать его наверняка не Колей. В морду дать хочешь? Дай. Свою и разобьешь.

Поэтому лучше познакомься с коллегой, представься, объясни ему, что не рекомендуется есть и пить в кабинете у опера перед «работой», не следует с порога помощь предлагать и авторитета из себя строить, ибо сидящий может оказаться еще более авторитетным, и останешься ты не только без материального вознаграждения, но и без зубов. Ты многому можешь научить. А он, чувствуется, из начинающих. Вот и поддержи молодежь, а не плюйся под ноги! Передай опыт и мастерство! Он ведь доброе дело делает! Правильное! С криминалом борется. Так же, как и ты. Или ты Штирлиц, а он говно? Нет, так не бывает. Или оба Штирлицы, или оба…

Кто ты сейчас в его глазах? Вадик Сыроежкин – торговец огнестрельной смертью. Отсюда и пляши… А когда спляшешь, обнимитесь и хором спойте песенку про «секунды» или «боль мою». Дежурный с помощником от восторга окаменеют и останутся памятниками на века.

Но в рожу-то ему дать хочется! Ох как хочется, еле сдерживаюсь. Надо ж, с каким подходцем, пес…

Погоди, не торопись. Вдруг ты ошибаешься?! Не суди обо всех по себе, как предок говорил. Вдруг он не стукачок, а честный фраер? Подумаешь, коньяком пахнет! Может, в буфете универмага стопку маханул и колбасой заел. А что помощь предлагает – так человек душевный.

– В хате впадлу плеваться, – мягко просветил вор, – не делай так больше. Братва не поймет.

«Не учи ученого, чепушила», – хотел ответить Коляныч, но вместо этого тихо прогундосил:

– Хорошо, не буду…

«Помощь предлагает? Привет передать? Что ж, это можно… Заодно и проверим, каким богам ты служишь… Но только аккуратно, чтоб не оскорбить подозрениями честного человека».

– А тебя точно выпустят?

– А куда им деваться? Ну максимум на пару суток в ИВС запрут.

– Куда? – прикинулся валенком Коляныч.

– В изолятор. КПЗ по старому. До тюрьмы там сидят… Ты меркуй быстрее, меня вот-вот сдернут, а назад я вряд ли вернусь.

Коля изобразил на лице глубокие раздумья. Мол, прикидывает, стоит ли доверяться. Стоит ли рассказывать едва знакомому человеку, где зарыты семейные сокровища. Ладно, доверюсь. Пускай копает.

– Слушай, – скороговоркой зашептал он, – я сам из Москвы, здесь по делу. Привез кое-что… А нас на сделке прихватили… Сдала какая-то гнида. Но основной товар пока не нашли…

– Наркота, что ли?

– Нет, но тоже статья… Короче, если меня посадят… В Москве, в камере хранения на Казанском остальное. Позвони одному человеку, пусть заберет. Код и номер ячейки я скажу. Запомнишь?

– И не такое запоминал…

«Не сомневаюсь».

Коля назвал первый пришедший в голову номер телефона и такой же несуществующий код. Пускай в Москву едут, бомбят ячейку на Казанском вокзале.

– Человека звать Джабраил, скажешь, что от Вадика.

– Чечен, что ли?

– Нет, якут. Просто родился в Дагестане.

Никакому Джабраилу никто звонить не будет. Какой смысл, если код и ячейка есть? Поэтому можно хоть телефон приемной президента дать.

– Лады, сделаю, – с плохо скрываемой радостью пообещал мужик и тут же переспросил: – Больше ничего не надо?

– Передай Джабраилу, – Коля стыдливо опустил глаза в пол и с нежностью в голосе продолжил: – Что я по-прежнему люблю его… Пускай дождется, что бы ни случилось. Обязательно дождется. Я не переживу…

Сложно передать словами игру чувств второго Коли, отразившихся на его уголовном лице. «К кому меня подсадили?! К петуху поганому?!.. И такие люди торгуют оружием! Куда катимся?!» Но, с другой стороны – контракт есть контракт. Клиентов не выбирают.

– Если через три дня не забрать, дверь откроется автоматически, товар пропадет. Мне тогда кранты, – поник головой любовник Джабраила и чуть не заплакал.

– Не волнуйся, позвоню, – отодвинувшись от Коляныча, мрачно пообещал товарищ и тут же громко крикнул: – Алло, гараж! Когда со мной разберутся?! Или предъявляйте, или выпускайте!..

Видимо, это была условленная фраза. Дверь тут же распахнулась, и сержант, ткнув пальцем в магазинного вора, приказал:

– Ты! На выход!

Вор, не попрощавшись с «голубым» соседом, покорно сложил руки за спиной и покинул камеру.

– А меня когда? – напомнил Коляныч.

– Не созрел пока.

Конечно, не созрел. Надо «засланца» внимательно выслушать, план составить…

Коля уже не сомневался, что мужик был подсадным.

«Ну что, посмотрел на себя со стороны? Понравилось? Жаль, по душам с ним не поговорил. Не спросил, глядя в честные очи: Что ж тобой движет? Зачем? Не за рюмку же коньяку и колбасу? И вряд ли идею. Значит, более высокие материи вроде компромата. Или будешь работать, или обнародуем».

Коля стянул пиджак и попытался разогнать им оставшийся после мужика запах. Но запах не исчез – кроме глазка в дверце, камера не имела источников свежего воздуха. Да если б и имела… Запах засел намертво.

Н-да, настроение-то не кошерное. Даже про отсутствие Виталика забыл и про грозящий срок.

Сволочь ты, Коляныч, сволочь, как ни назовись. Хоть разведчиком, хоть конфидентом. Штирлицем или Шараповым. «Барабан» поганый.

Был бы ты лучше слесарь

Или какой-нибудь сварщик,

В крайнем случае милиционер,

Но только не барабанщик…

Прав, ох прав покойный Аркаша Северный!.. Что ж ты делаешь? Чем твой сын гордиться будет? «Мой папа – герой-ударник!» – «Что, шахтер?» – «Нет, стукач»… Заканчивай людей на кичу отправлять, заканчивай. Пока не поздно. Разок уже икнулось…

Не пора ли завязывать с затянувшейся бондианой? Ищи романтику в другом месте. Уже седина на затылке, а в детстве задница играет, в смысле – наоборот. Обойдутся без тебя спецслужбы Ее Величества. Пускай сами внедряются и камерную вонь нюхают. Каждый должен заниматься своим делом. Торгуешь пылесосами, вот и торгуй. Да, работенка без выкрутасов, без адреналина, однообразная, зато без переживаний, зато не позорная. Не можешь сам завязать – к психотерапевту сходи, их сейчас на каждом углу. «Понимаете ли, у меня весьма необычное увлечение, и я хотел бы от него полностью или частично избавиться…»

Увлечение… Коля вдруг вспомнил, как год назад сидел в камере под одним студентом. Юношу, как и его сейчас, прихватили с оружием. Правда, не с пистолетом, а с гранатой. И точно так же студент попросил передать привет друзьям. После переданного привета Виталик предотвратил взрыв жилого дома. Хотели некие хорошие люди одного зажиточного товарища ликвидировать незатейливым способом – взорвать его дом. Вместе с остальными, невинными жильцами. Чтоб власти на чеченских боевиков подумали. «Вон они что в Москве творят, а теперь и до Питера добрались…» И взорвали бы, если б не Коляныч. Тротил ждал условного сигнала с брелока.

Сколько в доме народа? Человек двести, не меньше… Мучили тебя тогда угрызения? Наоборот, гордился собой, когда по ящику объявили, как ФСБ взрыв предотвратила… Грудь колесом! И с Виталиком тогда бутылек раскатали за спасенные души… Виталик грамоту получил и премию. А ты глубокое моральное удовлетворение и кожную сыпь. И даже не особо расстраивался, когда некоторые газеты написали, будто никакого взрыва не планировалось, а ФСБ решила создать себе дешевый пиар, подкинув невинному студенту гранату.

Или мужика вспомни, который, вернувшись домой, нашел в комнате жену с перерезанным горлом. Его, естественно, сразу в оборот. Мотив имелся – разводились, имущество делили, причем почти все убитой отходило. Кровь на одежде, алиби никакого… Местные опера уже наверх отрапортовали, что «мокруха» раскрыта, гонца за пузырем послали, отметить. Следователь постановление о задержании выписывал. Но повезло мужику, что в тот вечер от РУБОПа Виталик дежурил и тоже выехал на происшествие. А приехав, засомневался и Коляныча выдернул. Давай, поработай под мужиком хоть часок. Убедиться для себя – он, не он? Коляныч поработал. Вышел из камеры и твердо выложил – не он. Не сыграть так. Отвечаю. Мужика, конечно, в ИВС отправили, но копать дальше стали. И нашли настоящего убивца. Новый женушкин хахаль оказался. Виталик говорит, муженек плакал, когда из изолятора выпускали. Не верил ни хрена, что разберутся. И теперь вопрос – набил бы он Колянычу рожу, узнай, что тот наседка? Вряд ли. Наоборот, поляну выкатил бы, а то и все имущество неподеленное отдал.