Читать интересную книгу "Протест прокурора - Аркадий Иосифович Ваксберг"

Афанасьевич.

— Зачем все. Хотя бы половину. Посудите сами: были деньги, была жена, сын был устроен. А теперь ни денег, ни жены, да и сын печалится… Сплошные убытки. Закон должен сказать свое слово.

— Так, — тяжело вздохнул Виктор Афанасьевич и поднялся со своего стула. Прошелся по кабинету, и все это время посетитель вертел головой, не сводя с него глаз. — Так… Боюсь, не смогу вам помочь. Нет такого закона, чтоб с женщины требовать деньги, которые тратились без ее ведома…

— Она знала! — выкрикнул посетитель.

— Знала, — согласился прокурор. — Но ведь она не просила вас тратиться. И подарки она вам оставила, видимо, опасаясь, что вы и за них потребуете с нее деньги. Наверное, не сладко ей у вас жилось…

— Пусть поищет, где слаще! — глаза посетителя впервые сузились и стали маленькими и злыми. — Пусть поищет!

— Думаю, ей не трудно будет найти такое место. И потом, если уж все ставить на свои места, то деньги вы тратили не на нее, а на сына, верно? Вы устраивали его будущее. И все ваши заботы были о нем. И если у него не состоялась семейная жизнь, она так же не состоялась и у нее… Вот вы сюда приехали на такси?

— Ну? — настороженно проговорил посетитель.

— Значит, вы сейчас можете потребовать с меня, деньги на оплату машины.

— Это почему вы так обо мне думаете?

— Ну как же. Вы приехали, я вам в помощи отказываю, потратились вы зря и, получается, по моей вине. Значит, по вашей логике, я вам должен оплатить такси, правильно?

— Ничего, — посетитель свернул свой листок, — найдем правду. — Он направился к двери и, уже взявшись за ручку, обернулся и потряс листочком в воздухе: — Найдем, Виктор Афанасьевич! Не здесь, так в другом месте.

— Желаю успеха.

Кондрашкин прошелся по кабинету, помолчал.

— Знаете, что я вам скажу, — остановился он возле меня. — Последнее время замечаю у некоторых какую-то несимпатичную боязнь чего-то недополучить. С одной стороны, тут наша вина — у людей недостаток юридического образования. Но с другой стороны — странная озабоченность. Кто-то получил квартиру, может, и мне пора менять? У кого-то ребенок родился, пособие выдали, а вот мне не выдали, когда мой сын десять лет назад родился, может, положено? И, отталкиваясь от таких вот рассуждений, некоторые приходят к совершенно диким требованиям и претензиям… Моральная сторона — ладно, там все проще…

— Или сложнее, — добавил я.

— Возможно, сложнее. Но, знаете, на какие мысли наводят подобные случаи? Все юридические решения должны быть непременно четкими и ясными, они не должны давать малейших оснований для кривотолков. Никакой недоговоренности. Этот тип, который только что был здесь, ведь он пытался все сделать по закону, закон хотел привлечь на свою сторону. Он понимает, что ехать к женщине и требовать с нее деньги за свадьбу и за то, что он ездил к ее родным, — подлость, и потому хотел переложить это некрасивое деяние на закон. Дескать, я тут ни при чем, но что по закону положено, то отдай. Вот второе дно его визита. Сын-то не пришел? Если он сыну расскажет о том, что был у прокурора и советовался, как деньги с его жены содрать за ремонт собственной квартиры, тот ему еще и по шее может дать. И не будь я прокурором, тоже добавил бы, — улыбнулся Кондрашкин.

ПРОТЕСТ

В кабинет вошла секретарь и положила на стол перед Виктором Афанасьевичем папку с документами.

— Подпишите, пожалуйста, — сказала она.

Подписав, Кондрашкин протянул мне один листок.

— Посмотрите, чем еще приходится заниматься городскому прокурору…

Документ со штампом прокуратуры в левом верхнем углу назывался «Протест».

«Постановлением народного судьи Красногорского городского народного суда гражданин Бокарев И. Н. подвергнут административному наказанию сроком на два месяца с удержанием из заработной платы двадцати процентов.

Как усматривается из материала, Бокарев И. Н., проживая в другом месте, явился на квартиру своей бывшей жены, где находились его несовершеннолетний сын и мать жены, стучал в дверь, пытался взломать ее, оскорблял всех нецензурной бранью. Уйдя, он через некоторое время снова вернулся, уже вооруженный металлическим прутом, и взломал дверь. Ворвавшись в квартиру, угрожал всем расправой, замахивался прутом на бывшую тещу, а когда та выскочила из квартиры, бегал за ней по лестничной площадке до тех пор, пока не приехали работники милиции, вызванные несовершеннолетним сыном Бокарева И. Н.

В отношении Бокарева И. Н. возбуждено уголовное дело по этому и другим эпизодам его хулиганских действий. На основании изложенного в действиях Бокарева И. Н. усматриваю признаки преступления, предусмотренного статьей 206 часть 2, то есть злостное хулиганство.

Руководствуясь статьей 32 закона СССР «О Прокуратуре СССР», прошу отменить постановление народного судьи и материал на Бокарева И. Н. направить в следственное отделение ОВД для приобщения к имеющемуся в их производстве уголовному делу».

— Другими словами, наказание, определенное народным судьей, недостаточно? — спросил я у Кондрашкина.

— Конечно.

— И что ему грозит сейчас?

— Если следствие подтвердит все указанные хулиганские действия, то в соответствии со статьей — несколько лет заключения. Думаю, он их вполне заслужил. До развода жена много раз жаловалась на избиения, а после развода, уже не имея никаких отношений со своей семьей, он повадился время от времени проверять, кто ходит в гости к его бывшей жене, какие у нее отношения с тем или иным человеком, то есть присвоил себе право контролировать личную жизнь человека, с которым его уже ничто не связывало.

— Может быть, он до сих пор любит ее?

— Ну и что? — спокойно спросил Виктор Афанасьевич. — Разве это дает ему право издеваться над беззащитной женщиной? Чего стоит любовь, если она выражается с помощью железного прута, брани, взломанной двери? Какие бы высокие чувства его ни обуревали, но если они проявляются в таких вот хулиганских действиях, тут уж, прошу прощения, суду предстоит оценивать их силу и страсть. Обратите