Читать интересную книгу Дамаск - Ричард Бирд

Уильям мог бы погибнуть от выстрела в упор, прямо в лицо, мог быть замучен до смерти, похищен злоумышленниками, оставлен умирать на заброшенной свалке, где его не найдут и спустя месяц. От этого никуда не деться. Сегодня, к примеру, у кого-то есть две тысячи фунтов взрывчатки, и каждый из этих фунтов может оказаться под стоящим на улице автомобилем, завернутый в ирландский, или алжирский, или ливийский флаг. Уильям умрет мгновенно, или по дороге в больницу, или на операционном столе, и это реальность как новой Европы, так и старой Англии. Повсюду эти психи-убийцы с автоматами, а ведь без своих черных масок они похожи на нормальных людей. Естественно, Уильям, оставшись лицом к лицу с современной жизнью, не торопится открывать дверь.

На коврике перед дверью он заметил стопку корреспонденции. Решив, что ее нужно поднять, убрал с телефонного столика два тома «Желтых страниц» и водрузил туда пачку. Теперь ему показалось, что он хочет пересчитать всю эту корреспонденцию, и обнаружил, что в стопке – шестнадцать предметов, среди которых приглашение стать членом «Америкэн Экспресс», подписаться на журнал «Собиратель древностей», получить две пиццы по цене одной от «Пицца Экспресс» и принять участие в благотворительной лотерее фонда по исследованию лейкемии. «Не откладывайте в долгий ящик! – гласил конверт. – Может, сегодня вам повезет!»

Может, и повезет, подумал Уильям, и только он собрался взяться за щеколду, открыть дверь и выйти на свет божий, как Спенсер чуть не лишил его чувств. Спенсер просто стоял у него за спиной, а Уильям об этом не знал. Спенсер произнес что-то.

– Уже прочитал газету? – спросил он.

– Господи, Спенсер, ты так меня напугал, – проговорил Уильям, оправившись от шока.

– Один пойдешь?

– Может, и пойду.

– Я думал, тебе нужен сопровождающий.

– А может, и не пойду.

Уильям уставился на пустую кельтскую кружку, зажатую в руке у Спенсера: на ее краю, словно орнамент, остался яркий след губной помады.

– Все меняется, – изрек Уильям.

Спенсер кивнул, развернулся и пошел на кухню. Уильям последовал за ним.

– Как же ты мог?

– Мы же всегда знали, что такое может случиться.

– Да, но не так. Это должна была быть Джессика.

– Не вижу никакой разницы.

– Ну, если это не Джессика, то ты совершаешь ошибку. Какого цвета у нее волосы?

– У кого?

– У этой, другой.

– Ее зовут Хейзл.

– И что она сейчас делает?

– Она занята.

– Чем?

– Читает. Я дал ей свою библиотечную книгу.

Спенсер поставил кружку Хейзл в раковину, где уже лежала немытая посуда, потом, вытирая руки о полотенце, посмотрел Уильяму в глаза. Нелегко ему сейчас, рассудил Уильям, да и не выспался он наверняка.

– А что у нее за работа? Думаю, у Джессики работа получше будет.

– Она учитель, – ответил Спенсер.

– Сегодня понедельник. В школу опоздает. По дороге обратно в холл, сдерживая себя.

Спенсер терпеливо объяснил, что она учит людей, причем уже взрослых, заочно, по телефону и по переписке. Уильям удивился тому, что никогда раньше не задумывался о дистанционном обучении, и, услышав о нем впервые, понял что эта мысль ему не нравится. В то же самое время он понимал, что надо бы дать Спенсеру шанс. А вдруг эта девушка и вправду его судьба. Хотя маловероятно, ибо такое всегда маловероятно, но все-таки возможно. Уильям и сам попал в весьма поучительную историю, и в том же самом возрасте притом, но ведь история не обязательно должна повторяться. Если ждешь, что история повторится, это явный признак старения. Спенсер снял плащ с вешалки, сделанной в форме распятия. Надел его, взял пакет с книгами, который оставил у двери, и сделал шаг к выходу.

– Надо книги библиотечные вернуть.

– Ты же говорил, она одну читает.

– Я ее завтра отнесу. Одна книга погоды не сделает.

Не успел Спенсер открыть дверь, как Уильям положил ему на плечо руку.

– Ведь это не Джессика, да? – спросил он. – Меня именно это интересует.

– Я не знаю, – сказал Спенсер, потянувшись к замку. – Может, Джессика.

Сегодня первое ноября 1993 года, и где-то в Британии, в Каррике или Киддерминстере, в Реддиче или Хол-Хите, в Хоу-оф-Файфе или Эджаме, в Мальборо или Херн-Бэй мать Хейзл регулярно ездит из больницы домой и обратно за рулем «форда-мондео», или «пежо-405», или «воксхолл-кавалера», который принадлежит мужу. Мистер Бернс сейчас в отъезде, в деловой командировке в Нью-Йорке, в Дели или в Москве, но он звонит не реже одного раза в час, в больницу или домой, где сидит Хейзл, тринадцати лет от роду, совершенно одна. Она знает, что в ее возрасте не принято так много нервничать, но сегодня все иначе.

Она почти не выходит из прихожей, где стоят бежевый диван и несколько стульев того же цвета, на одном из которых она сидит. Она то включает, то выключает телевизор. Подходит к роялю, начинает играть и тут же бросает. Берется за статью в газете или начинает читать какую-нибудь книжку Олив. Передвигает фигурки на шахматной доске, где королем черных выступает Наполеон, или Король Ричард, или Мао Цзэдун. Принимается разгадывать кроссворд, или складывать кости домино, или крутиться у окна, ожидая, когда приедет мама на папиной машине.

Все вокруг, еще вчера такое знакомое, сегодня так же обыденно, но в то же время совсем не запоминается. Репродукция «Гитаристки» Вермеера над камином или, быть может, Лаури, или Ван Гога. Полка с открытками, приглашающими принять участие в конференции по новой парадигме или в споре клириков на страницах «Таймс», или на выставку Гетти в Королевской Академии. Книжный шкаф, где стоит весь Оруэлл или Киплинг, Кеннет Грэйм или Эдвард Лир, «Ребекка» или «Гордость и предубеждение», или «Маленькие женщины», или «Каспаров против Шорта, 1993». Стеклянный буфет в углу с коллекцией фарфоровых зверюшек: эти, по крайней мере, всегда неизменны.

Мама Хейзл любит коллекционировать их парами. У нее уже есть собаки, кошки, кролики, чайки, золотые рыбки и лошади, и каждый раз, когда семья переезжает, папа покупает маме новые фигурки. Последнее пополнение: пара барсуков, хороший знак, потому что всякий раз, когда папа меняет работу, они переезжают в новое, более спокойное, просторное и удаленное от центра города место. В этом году папа Хейзл был выбран лучшим Торговым представителем 1993 года, и они снова переехали.

Хейзл видит все эти предметы, саму себя, свою семью, переезжающую с места на место, так, будто все это не имеет к ней никакого отношения. Впервые она разделяет себя и свою жизнь и смотрит на нее со стороны, стараясь запомнить эту комнату, это мгновение, маминых фарфоровых зверюшек, потому что, кто знает, что еще изменится до наступления завтрашнего дня?

В этот самый момент во двор въезжает «форд-мондео», или «пежо-405», или «воксхолл-кавалер». Хейзл берет с полки «Гигантский сборник кроссвордов «Таймс», внезапно чувствуя себя неловко, потому что в голову лезут мысли, совершенно неуместные в таких обстоятельствах. Или, может, это «Краткий гигантский сборник кроссвордов «Таймс», или просто сборник кроссвордов, или это не кроссворды, а «Юбилейные головоломки», – не важно. Хейзл кладет его на место, как только мама открывает входную дверь. В ее руках пакет, набитый продуктами из сети супермаркетов «Теско», или «Сейнсбери», или «Уэйтроуз», или «Сэйфуэй», и Хейзл идет за ней на кухню, спрашивая, не нужно ли помочь.

Мать и дочь достают из пакета и расставляют по полкам мюсли, банки с фасолью, рыбий жир, яблоки, апельсины, молоко, сливы, половинки грецких орехов в шоколаде, лавандовый чай, куриный суп в пакетиках.

– Пока никаких улучшений, – произносит мама. – Я купила ей немного сладостей, вдруг она придет в себя.

Она держит пакет открытым, и Хейзл заглядывает внутрь. В пакете коробка сдобного шоколадного печенья «Джаффа», упаковка песочного печенья «Бурбон», плитка шоколада «Кэдбери» и батончик «Марса».

– Она любит «Джаффу», – говорит Хейзл.

– Нам всем надо держаться, – отвечает мама.

Олив отвезли в Королевский медицинский центр, в Главный Королевский масонский центр принцессы Маргарет, в больницу имени Девы Марии. Она все еще без сознания, а рентген показал обширные травмы головы и позвоночника.

– Возможно, она вообще больше не проснется, – говорит мама.

Пакет со сладостями качается между стоящими рядом Хейзл и ее мамой, пока они вспоминают, как по пути в бассейн на дороге внезапно появились оранжевые конусы (дорожные работы!), и яма в асфальте. Автомобиль занесло, закрутило и ударило обо что-то: о стену, или опору моста, или обо что-то еще. У тех, кто был на передних сиденьях, Хейзл и ее мамы – ни царапины. Потом они стояли рядом с искореженным автомобилем, и смотрели, как пожарные двадцать минут вырезали Олив с заднего сиденья. Миссис Бернс стоит на кухне (снова у разбитого автомобиля), прижимает Хейзл к груди и качает ее плавно из стороны в сторону, назад и вперед, гладит ее по голове.