Но Амир ничего не объяснил.
– Вещи перебери, говорю, – сказал он и вышел.
* * *
Скоро позвали на ужин. Он состоялся во флигеле здания – в полупустой неуютной комнате, пахнущей недавним ремонтом. Ни традиционных ковров, ни матрасов для гостей здесь почему-то не положили. Простой дешевый стол и несколько раскладных дачных стульев, вот и вся обстановка.
Здесь Степан убедился, что он не единственный постоялец. К столу вышли еще трое – хмурые, неразговорчивые мужики, все одетые в камуфляж или что-то полувоенное. По виду – не местные, такие же приезжие, как Степан.
Хозяин сел вместе со всеми. Появились две молодые узбекские женщины с платками на головах. Они молча подали чай, пошли за тарелками.
Еды оказалось неожиданно много: целая куча небольших плошечек и тарелочек с овощами, орешками, сушеными фруктами, а еще самса, манты, жареные пельмени, шурпа, какие-то местные плоские пирожки-конверты с тыквой… Несмотря на февраль, была даже зелень.
Степан довольно быстро наелся, тем более что особого аппетита не было, он нервничал.
– Спасибо, очень вкусно, – сказал он одной из женщин. – Давно так не набивал пузо.
Та не ответила, просто взяла пустую тарелку и ушла.
– Эй, ты что? – удивился Амир. – Сейчас плов подадут.
– Еще и плов?
– А ты как думал. Плов – обязательно.
– Ну да… – сообразил Степан. – Меня же предупреждали, что вы, узбеки, насчет пожрать – большие специалисты.
– А я не узбек, я таджик, – сказал Амир и рассмеялся.
Смех у него был не очень приятный, обидный какой-то. Словно он поймал гостя на некой глупости и теперь потешается.
– Ты кушай, кушай, – проговорил хозяин. – В следующий раз не скоро нормально поешь.
Отяжелевший от еды Степан вернулся в свою комнату. Амир сказал, что у него есть два-три часа вздремнуть.
Уснуть не удалось – Степан по-прежнему нервничал. Он почти не отдохнул, просто провалялся на кровати, мучаясь тревожными ожиданиями.
Ночью в дверь коротко постучал Амир и тут же заглянул.
– Подымайся, ехать пора.
Амир переоделся в военный камуфляж, повесил на плечо автомат, на пояс – кобуру с пистолетом, и его облик совершенно переменился. Теперь это был не трудяга, а типичный такой командир-окопник. У него даже выправка обозначилась, и голос стал другим – командным.
В темном дворе стоял «ГАЗ-66» с фургоном. Водитель сидел в кабине. Он бросил на Степана оценивающий взгляд и тут же отвернулся.
– Помоги парням загрузиться, – сказал Амир.
Недавние соседи по столу, те самые камуфляжные мужики, закидывали в фургон тюки и ящики. Степан встал в цепочку, помогая передавать груз. Потом бросил в фургон свои вещи, в том числе и ружье.
– Кончайте курить, ехать пора, – сказал Амир, садясь в кабину.
В фургоне было холодно, а еще тут неприятно пахло – похоже, здесь раньше возили мясо. Немного света давало единственное окошечко под крышей.
Машина тронулась. Степан устроился между тюками, положив под голову рюкзак. Камуфляжные мужики достали бутылку водки и по очереди отхлебывали из горла, не предлагая Степану. Впрочем, он бы и сам не стал.
Хотелось поскорей увидеть брата и задать ему наболевшие вопросы. Степан осознавал, что участвует в чем-то опасном, не вполне законном, да еще и в чужой стране… ему это совсем не нравилось. Хотя бы понять, что происходит, – уже было бы легче.
Грузовик с полчаса неторопливо выбирался из лабиринта улочек, а затем началась немилосердная тряска. На ухабах гремели ящики и подпрыгивали тюки. Водитель, похоже, не жалел ни машину, ни пассажиров с их грузом.
В замкнутом пространстве пропало чувство времени и расстояния, Степану уже казалось, что этот грохот и тряска будут вечными. А еще в животе лежал более чем обильный ужин, которому тоже было несладко в трясучке.
Один из попутчиков окинул Степана внимательным взглядом и вдруг протянул бутылку.
– Хлебни, погрейся.
– Спасибо, я пока не замерз, – отозвался Степан. – Не знаете, долго еще нам так трястись?
Собеседник безмятежно улыбнулся.
– Не думай о трудностях пути, думай о цели.
– Что, простите?
– Вспомни предков. Когда-то здесь проходил Великий шелковый путь. Почти тринадцать тысяч километров, и никаких тебе машин, никаких асфальтовых дорог. И люди шли, у них была цель.
– И что? – осторожно поинтересовался Степан.
– Теперь здесь тоже проходит Великий путь, и снова Самарканд в нем – ключевая точка. Все повторяется.
– Ну да… – пробормотал Степан.
«Либо доморощенный философ, либо уже пьяный», – подумал он про себя.
И снова бесконечная тряска, гул двигателя, грохот ящиков. Стало закладывать уши – Степан понял, что машина идет по горной дороге. Вдруг она остановилась.
Степан поднялся и выглянул в крошечное окошко под потолком.
Действительно, горы. Скосив глаза, он увидел, что на дороге стоит всадник на невысоком лохматом жеребце, с автоматом Калашникова за спиной. Сейчас всадник о чем-то говорил с водителем.
– Не суетись, уже почти приехали, – сказал Степану недавний собеседник.
Это было правдой. Еще минут пятнадцать машина тряслась по дороге и потом остановилась окончательно.
* * *
Грохнула дверь, в фургон заглянул Амир.
– Живы-здоровы? – дежурно поинтересовался он. – Разгружайтесь.
Степан первый выпрыгнул из фургона. На улице бледнело утро, но после нескольких часов в темноте оно ослепило.
Машина стояла в широком дворе перед помпезным трехэтажным домом, похожим на игрушечный дворец. Двор окружал высоченный забор. С одной стороны поднимались горные вершины, с другой – блестело озеро, видимое через открытые ворота. Посреди двора журчал небольшой, но живописный фонтанчик.
Место было красивое и необычное. Больше всего удивляло, что, кроме этого дворца, в округе не было никаких других домов, построек, даже электрических столбов.
Чуть поодаль стоял еще один грузовик, рядом с которым суетились люди в полувоенной одежде. И все – при серьезном оружии. У них тоже были тюки и ящики, они таскали их куда-то в дом.
Кто-то помахал рукой спутникам Степана, кто-то даже радостно обнялся с Амиром. Похоже, все тут были свои. Кроме Степана.
А у крыльца дома прогуливались двое охранников в черной форме, у каждого был короткий автомат неизвестной Степану модели, очевидно, иностранный.
– Чего встал, помогай! – Амир хлопнул Степана по спине.
Груз заносили в дом через неприметную дверцу. За ней уходила во мрак крутая узкая лестница, она вела в подвальное помещение, обширное, но почти пустое. Здесь были сводчатые потолки, тусклый желтоватый свет давали две лампочки у дальней стены. Место выглядело зловещим, Степану в голову сразу пришло определение «пыточная».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});