Покаяние барона Ришара, четырех его сыновей и семи внуков собрало в баронских владениях всех окрестных сеньеров и крестьян и даже паломников из Арверны, Лугдуна, Турона и вовсе уж дальних земель. Сам барон, а также его дети и внуки, были облачены в длинные рубахи из небеленого холста (под рубахами же скрывались роскошные наряды, которым надлежало увидеть свет по окончании покаяния, когда торжественная процессия с бароном во главе направилась бы в замок, где хозяева и знатные гости отдали бы должное праздничному столу), их непокрытые головы были коротко острижены, так коротко, что русые волосы кололись под рукою будто иглы ежа, с мягких башмаков были сняты шпоры, а с шей свисали веревки. Прекрасный пример истинно сотерианского смирения!
И однако же барон Ришар мог не опасаться насмешек соседей и собственных крепостных. Соседи уважали Ришара, а крестьяне почитали. Он был строг, но всегда справедлив, не в пример прежнему злыдню. Ну а что провинился перед новым святым, рассуждали крестьяне, так усердное покаяние смоет грех, а уж благородный святой не оставит их доброго господина попечением (о том, что прежний злой господин и святой Алибо были одним и тем же лицом, крестьяне как-то не задумывались). Они лишь старательно молились, надеясь, что их молитвы помогут барону Ришару без труда выполнить все требования монахов, ведь, шутка сказать, тяжеленько в его то годы на коленях обойти церковь.
Бело-серые каменные своды встретили кающихся и паломников приятной прохладой. Стоя на коленях, барон Ришар склонил голову и звучным голосом произнес предписанные молитвы. Сыновья и внуки хором вторили ему, и барон с любовью различал уверенный голос Бертрана, по юношески ломкий голос Гийома, тоненький голосок малыша Анри… Положенные вопросы и ответы, поучения священника и вздохи паломников — покаяние шло своим чередом и кающиеся то простирались ниц на холодных плитах, то поднимались на колени, шаг за шагом приближаясь к статуе святого Алибо.
Ришар склонился перед образом святого, громко прося благородного Алибо простить его за все причиненные обиды. Ныли колени, но, к счастью, никогда не предаваясь излишествам, барон смог до преклонных лет сохранить выносливость и ловкость. И пусть он все же устал, голова Ришара оставалась ясной, и потому, не поддаваясь восторженности момента, он рассуждал спокойно и трезво, как некогда и его прадед-простолюдин.
Сорок пять лет после захвата владений Алибо Ришар жил в достатке и даже богатстве. Земли ему достались обширные и плодородные, крестьяне как на подбор рослые и крепкие, пусть и несколько глуповатые на взгляд Ришара, так ведь от крепостных особого ума и не требуется! Однако прошлое благополучие было сущей безделицей по сравнению с тем, что ждало его семейство в будущем. И правда. Даже сегодня, когда слава нового святого еще не может сравниться ни со славой святого Мартина северян, ни с преклонением перед святой Покровительницей южан, в Королевское Пожарище явились такие толпы народа, что это не может не увеличить его доходов. И ведь это только начало…
Голос священника умолк, и Ришар немедленно отозвался положенным «аминем» и низким поклоном. Оставалось еще несколько молитв.
А все-таки он был прав, отстроив новую церковь, слишком большую и нарядную для простой деревушки. Сколько сотен, а то и тысяч паломников изо всех земель привлечет она в его владения. А ведь между молитвами всем им захочется есть и найти кров и ночлег, и потянутся в Королевское Пожарище торговцы, и ремесленники, и гостинники, а вместе с ними, конечно, и звонкие золотые либры.
Он вдруг отчетливо понял, сколь многим в своей жизни обязан беспутству барона Алибо и греху своего слуги, и, взглянув на статую святого, поразился, до чего же доброе, все понимающее лицо было у такого великого грешника.
Новые вопросы и новые ответы, последние молитвы. Скоро можно будет скинуть покаянные рубахи и веревки с шей.
Видит Бог, он никогда не был неблагодарным, не станет им и впредь, и он проследит, чтобы его дети и внуки всегда почитали беднягу Алибо, а в обмен тот не оставит их заботой.
Нанятые Ришаром певчие затянули благодарственные гимн, и барон припал к каменным ногам святого. Как же хорошо, как удачно все получилось! Пусть он не убивал барона Алибо, но сейчас, как никогда раньше, он готов был взять на себя этот грех. Он даже готов был совершить его, но теперь в этом не было никакой нужды.
Двое монахов подняли Ришара с колен и помогли избавиться от веревки и небеленой рубахи. Золотая парча баронского камзола празднично засияла под сводами огромной церкви. Ришар сотворил знамение Веры и быстро оглядел своих отпрысков, здоровых, красивых и нарядных — таких, какими сделало их добытое им богатство. Он вновь благодарно преклонил колени перед статуей святого и втайне от души восхвалил благие плоды греха.
ПОСЛЕСЛОВИЕБарон Ришар умер в возрасте 76 лет, оплаканный детьми и внуками, соседями и крестьянами. Благодаря паломничествам к святому Алибо богатство его семьи все время росло, и к концу XIV века скромная деревушка вокруг баронского замка превратилась в город. Однако к этому времени он уже не назывался Королевским Пожарищем, а в честь святого стал именоваться Сен-Алибо. Бароны де Сен-Алибо неоднократно перестраивали свой замок (от первоначального Королевского Пожарища до наших дней сохранилась лишь огромная угловая башня), а в 1490 году продали его королю Раулю VIII за огромную сумму в 120 тысяч золотых либр и графский титул.