цыкнул на него военный. — Проводим перепись населения и инвентаризацию.
Я взял один из листков. Там, красивым, ровным подчерком, значился перечень имен, напротив — дата рождения, образование, род занятий, имеющаяся в наличие техника и оружие.
— Ты, кстати, посмотри, — кивнул полковник участковому. — Все ли оружие сдали. А то я только запасов деда Анисима в курсе.
— А дед Анисим сдал? — поинтересовался Семенов, сгребая стопку листов.
— Принес одну берданку и сказал, что больше ничего нет.
— Да, у деда Анисима хрен что заберешь, — покачал головой милиционер.
Я вкратце передал дяде события последних полутора дней. На все попытки заострить внимание более подробно на каком-то моменте, полковник нетерпеливо махал рукой.
— Дальше, — требовал он. — Детали позже.
На мое удивление, он даже не остановил меня на рассказе про замок, а вот про завод послушал более подробно.
— Вот что, дорогие мои соратники, не побоюсь этого слова- товарищи, — произнес дядя, когда я закончил свое повествование. — Дел у нас много, а времени мало. Там осталось человек тридцать — не больше. Сейчас мы их вместе примем, перепишем, после — шесть часов на сон, а там… а там все узнаете.
На перепись оставшихся ушло еще два часа, причем Семенов успел допросить только четверых, угробив на каждого уйму времени. Но работал он обстоятельно — расспрашивал каждого не только о нем самом, но еще и о соседях, друзьях, знакомых. Одно слово — мент! Со спецификой знаком.
— Ты, Володя, бумагу экономь, — напутствовал Грачев. — Еще неизвестно, сколько запасов у нас.
Наконец, собрав все документы, закрыв дверь опорника на заранее припасенный амбарный замок, дядя отдал распоряжения караульным и приказал отчаливать. Все на той же МТЛБшке, накрутившей за минувшие два дня километров больше, чем за всю ее предыдущую жизнь, мы вернулись домой.
Упав на кровать, я сразу уснул, как убитый. А когда меня разбудил военный, казалось — проспал не больше двух минут. Хотя на деле прошло шесть часов. За окном светало. Полковник достал из сарая ПКТ и, пока мы устанавливали его на башню броневика, облачился в старую парадную форму, еще советского образца, со скрипучей портупеей, надраенной до солнечного сияния бляхой ремня и хромовыми сапогами. На пояс он нацепил огромную деревянную кобуру с Маузером, а ПМ убрал в карман. Погоны, правда, на форме были еще старые, капитанские, и полковник, с большим сожалением, срезал их.
На площади нас уже ждало около пятидесяти человек — мужского пола, в возрасте двадцати пяти — сорока лет. На правом плече у каждого алела красная перевязь. Караульные у дверей опорника (вчерашних я запомнил хорошо) были уже другие.
— Это — те, кому я доверяю на все сто сорок семь процентов, — пояснил дядя Боря.
Каждому под запись он выдал по ружью и по пачке патронов, после чего ставил задачи и ополченцы, группами по три-четыре человека, расходились. В воздухе нарастало напряжение. На площадь стекались деревенские жители и беспокойно озирались по сторонам, с опаской поглядывая на вооруженных людей и пулемет броневика. Последним был Данька — паренек лет четырнадцати, которому военный вручил листок, вырванный из блокнота.
— Вот теперь все готово! — резюмировал военный и, оправившись, надев на голову фуражку, вышел из опорника.
Мы, все еще ничего не понимая, но уже догадываясь, последовали за ним. Дядя забрался на броневик, сел на башню и закурил.
На площадь прибывало все больше и больше народу. Теперь уже организованными группами. У некоторых из-под курток торчали деревяшки топорищ, но против полутора десятков ополченцев с дробовиками, окруживших площадь, разве попрешь с топором? Да и мы с Семеновым и Михаилом тоже были не с пустыми руками — на плече у каждого висел АКС-74У. Не говоря уже о пулемете на башне МТЛБшки, который мог охладить пыл любого.
— Ну, кажется все собрались, — полковник отщелкнул окурок и встал во весь рост на броне машины. — Граждане! Не побоюсь этого слова — товарищи! — гаркнул он во всю силу своего офицерского голоса. — Все мы задаемся вопросом — что произошло? Почему вдруг на небе два солнца и три луны? Почему нет ни света, ни связи? На эти вопросы сейчас ответит крупный специалист по непонятным вопросам — Миша Родин.
Для самого Михаила, похоже, такие слова стали полной неожиданностью. Он даже подпрыгнул на месте. Но, несмотря на слабые протесты, полковник затащил парня на броневик. Астроном несколько секунд собирался с мыслями, переминаясь с ноги на ногу, но деваться ему было некуда.
— Насколько я могу судить, мы стали свидетелями уникального события — в последний раз такое случилось сто пятнадцать лет назад, здесь я имею в виду Тунгусский метеорит. Да-да, над нами пролетел самый настоящий метеорит! Суды по характеру взрыва, это был хондрит обыкновенный. Почему я считаю, что это был хондрит? Да потому, что если бы это был железный метеорит…
— Короче, Склифосовский! — раздалось из толпы.
— И правда — ляд с ним, с метеоритом. Почему солнце раздвоилось?
— А! — Михаил поднял над головой указательный палец. — А вот это — вообще необъяснимое пока что явление! Каким-то образом, я пока не знаю, каким, мы оказались на другой планете…
— Как на другой планете? — прозвучал истерический визг. — У меня ж машина в кредите, если я не буду платить — банк заберет!
— Успокойтесь, — жестким голосом произнес дядя. — Дослушайте человека. Мишаня, продолжай.
— Итак, как я уже сказал — мы оказались на другой планете… кстати, солнце на самом деле всего одно. То большое и красное — это не солнце, а вероятнее всего — бурый карлик, субзвездное космическое тело, расположенное на орбите между нами и звездой, в планетной системе которой мы оказались. А вот лун на самом деле три. Опять же, хочу отметить, что термин "луна" — не совсем правильный, поскольку "Луна" — имя собственное…
— Еще короче! — крикнул кто-то.
— Если короче, то нам очень сильно повезло! Ведь мы могли бы оказаться на планете с атмосферой, непригодной для дыхания, а то и вовсе без оной. Или телепортироваться в центр звезды, или просто в открытый космос…
— Повезло — в том смысле, что могло бы быть намного хуже, — пояснил полковник. — А так — мы живы, что уже немало. Теперь мой племянник, Алексей Грачев, вернувшийся вечером с разведзадания, расскажет, что нам у нас осталось, и что вокруг нас.
Я уже был готов к такому повороту событий. С разбега, придерживая болтающийся на плече автомат, я запрыгнул на броневик. Заготовленные слова уже готовы были сорваться с языка, но, обернувшись, я осекся. Передо мной, внизу, в десятке метров от МТЛБшки,