Читать интересную книгу Литературная жизнь Оренбургского края во второй половине XIX века. Краеведческие материалы - Алла Прокофьева

Вот отчего, от этой замкнутости семейной жизни, от этого отчуждения женщины, так живуч здесь раскол. Поэтому делом первой важности было бы образование женщин – по «беззастежным книгам», скажем мы, употребляя их же выражение.

…Только общее образование может благотворно действовать и на раскол, который так беспокоит многих, хотя вовсе не потому, что служит задержкой прогрессу. Меры насильственные не могут тут помочь: как меха, они не тушат, а раздувают огонь. Если для образования нужно много времени, то для терпимости, которая быстро может очистить ему дорогу, давно пришла пора. Прежде всего должна исчезнуть мера, всего более, по моему мнению, раздражающая и разжигающая фанатизм раскола, а именно – запрещение строить часовни, давать им форму церквей и ставить на их крест. С отменением этого запрета раскольничья пословица «Христос терпел и нам велел!» скоро бы вышла из употребления и перестала бы служить главною опорой всех фанатических мудрствований.

Особенно ранит всех то, что, например, вчера запечатали или сломали здесь раскольничью часовню, а завтра возводится рядом магометанская мечеть особой архитектуры, с высоким минаретом, с которого азанчей будет громогласно, на всю окрестность, призывать «правоверных» к молитве. В Оренбургском краю мечети сплошь и рядом. Раскольничье население везде почти смешивается или граничит с магометанами, и часто поблизости новой горделивой мечети увидите вы деревянный надмогильный крест на месте стоявшей тут и сломанной по распоряжению земной полиции часовни…

…И высший слой казачества, так называемые чиновники, от хорунжего, пожалуй, хоть от генерал-майора, вследствие крайнего неразвития своего остаются горячими партизанами «старой веры», а потому и не допускают крутых мер. Бритье бороды и даже присоединение к единоверию большею частью ничего не доказывают: борода будет отрощена под старость, и не удобства ради, а по принципу, и официальное посещение единоверческой церкви не исключает молитв в потаенных часовнях…

…Встречая всюду в земле уральского войска еще очень крепкие и живучие остатки старины и в понятиях и в домашнем быту, невольно ожидаешь найти здесь больше, чем где-нибудь в России, древних преданий, былин и песен. Напротив, казаки очень бедны ими. Из песен больше всех отличается старым характером песня про Яикушку. Она любимая у уральцев и на редкой казачьей сходке после рыболовства не услышите вы ее. Вот она:

Яик ты наш, Яикушка,Яик сын Горынович!Про тебя ль, про Яикушку,Идет слава добрая;Про тебя ль, про Горыновича,Идет речь хорошая.Золочено у ЯикушкиТвое было денышко,Серебряны у ГорыновичаТвои круты бережки.Мутнехонек ты, Яикушка,Бежишь ты быстрехонек;Прорыл, протек, Горынович,Все горушки, долушки;Выметывал ЯикушкаПосередь себя часты островы;Со вершин взялся, до Горынович,Бежишь вплоть до устьица,До славного до моря,До моря Каспийского,До славного до города,Бежишь ты до Гурьева.Выпадая за ГурьевымВо батюшку в сине-мореДо славного до острова,До острова Камынина.На острове КамынинеСтарцы живут старые,Все по девяносту лет;В ладу старцы старыеС золотой ордой…

…В напеве вообще всех уральских песен есть что-то дикое и преобладающий в них характер – та же удаль, которая слышится часть и в общерусских песнях, но без примеси так свойственной им кручины. Вместе с песней про Яикушку следует причислить к старейшим из уральских песен ту, в которой рассказывается о их набеге на Хиву.

…От знакомства уральцев со Стенькой Разиным сохранилось между ними только бранное слово: «Разина порода», которое считается очень обидным; ни песен, ни преданий о нем не случалось мне слышать так же, как и о Марине Мнишек, бывшей на Яике с Заруцким. На урочище, называемом Маринкиным Городком, нет ни следа большого поселения…

…Про кровавую пору Пугачевщины между уральцами ходят еще разные рассказы, и не редкость встретить старика или старуху, которые вполне убеждены, что Пугачев не был Пугачевым. Мне говорили здесь, что Пушкин не мог многого узнать от здешних стариков, помнивших Пугачева, оттого, что начинал свои расспросы неострожным отзывом о нем, как о самозванце.

В рассказах, которые мне случалось слышать, господствовало обыкновенно самое забавное смешение фактов и чисел, и из рассказов этих нечего заимствовать.

Между прочим, более всего распространено мнение, что атаман Бородин, провожавший Пугачева, умер в Москве не своею смертью, что тотчас по приезде туда его угостили стаканом крепкого пунша, он лег спать и уже не встал больше. Другой рассказ приписывает быстрое достижение до атаманства Михайлова-Караульщикова тому обстоятельству, что он подал кружку браги Пугачеву, который понапрасну просил окружавших его клетку дать ему водицы – горло промочить. «Я об тебе не забуду!» – сказал Пугачев, – и Михайлов в царствование Павла Петровича был сделан атаманом…

…Вот и все сколько-нибудь замечательные песни уральцев. Остальные или общие великороссийские, или волжские, или переделанные из тех и других. Так вы часто услышите здесь известную песню про Ермака: «Как на Волге на реке, на Камышенке» и песню про князя Волхонского, переделанную на свой лад и приноровленную к князю Волконскому, бывшему оренбургскому военному губернатору, которым казаки были недовольны.

Не только в песнях и рассказах про старину Урал именуется у казаков Яиком, так называют они его постоянно и нынче. Название Урал употребляется только официально. Поэтому мне кажется очень странным это переименование, и я никак не могу поверить, будто Яик переименован по единодушному желанию казаков. Такого suffrage universe никогда не было. Новое название сочинил просто-напросто какой-нибудь большой казачий «чиновник»; захотел прислужиться и выдумал небывалую волю всех казаков отказаться от своего старого имени5.

Казак Трофим

(Местное предание)

Вечерняя заря золотила блеском своим струи маленького озера, около которого были рассеяны бревенчатые домики. Плакучие ивы, росшие на берегу, волновали воду своими длинными ветвями. Поселение – это Илецкая Защита, но не теперь, а давно – в половине прошедшего столетия, когда еще сотник оренбургских казаков, Алексей Углицкий, начинал, по поручению правительства, строить крепостцу для охранения источника соли, со временем столь замечательного.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Столпянский П. Н. Город Оренбург. Материалы к истории и топографии города. – Оренбург: Оренб. Губерн. Типография, 1908. – с. 380

2

Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX в.) – СПб., 1994. – С. 196

3

Бларамберг И. Ф. Воспоминания. – М., 1978.

4

См.: Письма печатаются по изданиям: Литературный архив. Вып. 6. Л. – М., 1961; Минувшие годы. 1908, №10; Русская мысль, №1, 1913, отд. II; Шестидесятые годы. М. – Л., 1940; Н. Е. Прянишников. Письма Плещеева к Е. И. Барановскому // Степные огни, 1939, №2

5

Уральские очерки печатаются по журналу «Морской сборник», СПб., 1859. – Т. 43, №9.