Старик
Ева в ужасе отшатнулась, потеряла равновесие и упала на булыжную мостовую. Когда она подняла голову, лицо исчезло. С трудом, нетвердо она встала на ноги – на сей раз ошибиться было невозможно: за окном угадывалась фигура старика. Воздев руки в воздух, он стонал и всхлипывал.
– Простите, – пролепетала Ева в сторону окна.
– Уходите! – Старик принялся раскачиваться из стороны в сторону.
– Я не хотела вас напугать.
Отстраняющим жестом старик вытянул руку в ее направлении:
– Уходите, бегите. Убирайтесь! Пока вы еще ее не увидели…
Кажется, он говорил что-то еще, однако слова перешли в неразличимое бормотание.
– Я вас не обижу.
Старик зашевелился.
– Пожалуйста, – настаивала Ева.
Он выпрямился, прильнув к стеклу, и Еву передернуло. На нее незряче уставились расширенные, мутно-белесые зрачки – словно две маленьких полных луны на морщинистом лице. Старик был слеп.
– Простите, если я испугала вас. – У Евы по спине ползли мурашки.
Старик, казалось, еле слышно повторил ее слова себе под нос. Склонив голову набок, заметил:
– У вас печальный голос.
– Но мне… мне вовсе не грустно, – слегка растерялась Ева.
– Грустно. Вы очень похожи на нее, – голос старика стал громче, он торопливо и резко указал рукой на кого-то незримого для них обоих.
– На кого? – удивилась Ева. – На кого я похожа?
– Уходите! – Он с маху ударил кулаком в грязное, запыленное окно. Стекло треснуло и раскололось.
– Уходите! – Ноги у старика подкосились, он медленно сполз на пол, сжался в комок. Закрыл лицо руками и зарыдал.
Ева неуверенно покосилась на автобус, потом снова – на плачущего. Как поступить, она понятия не имела. Старик точно перестал воспринимать окружающий мир, лишь повторял еще и еще одно и то же:
– Уходите, уходите…
Затаив дыхание и с трудом сдерживая слезы, Ева что было сил побежала к автобусу.
Дорога Девять жизней
– Смотрите, мисс, смотрите! Это ж бомбардировщик «ланкастер»! А там – «галифакс»! И «спитфайр»! И вон еще, вон!.. – Элфи возбужденно теребил Еву. – Можно нам пойти посмотреть, мисс? Ну пожалуйста!
– Сядь на место, Элфи, – приказала Джин раньше, чем Ева рот успела раскрыть.
С видом человека, оскорбленного до глубины души, парнишка подчинился. Сквозь запыленное стекло автобуса Ева скользила взглядом по взволновавшим его силуэтам самолетов, по сверкающим красным огням, – смотрела и не видела. Перед мысленным взором вставали не самолеты, а пилот. Красавец капитан в форме ВВС. Вспоминались его шутки, его озорная усмешка. То, как чувствовала она себя рядом с ним. Ева молчала – и улыбалась…
Туман стал гуще, кружился и клубился, двигался почти как живое существо. Всего за несколько секунд он полностью окутал автобус.
Джим Родс не сводил глаз с узенькой полоски дороги впереди.
– На дороге Девять жизней. – Он всмотрелся в туман еще пристальнее. – Не беспокойтесь, просто море волнуется. Я к этому привык.
За шумом мотора Еве удалось различить еще какой-то звук, будто еле слышный шепот или еле заметное шевеление.
– Что это? – напряглась она. – Вы тоже слышите?
– Слышу что? – рассеянно переспросил Джим Родс.
– Ну, словно бы… не знаю, кружится что-то. Шелестит. Ползет.
– Угри, должно быть, – пожал плечами Джим Родс. – Они в воде живут.
Ева похолодела от страха – угрей она на дух не выносила. Джим глянул на выражение ее лица – и рассмеялся коротким, хриплым, лающим смешком:
– А может, просто шины на скользкой дороге хлюпают. Сами выбирайте, что вам больше нравится.
– Может, стоило бы включить фары? – предположила Джин, и Ева заметила в ее голосе нотки тщательно и решительно подавляемой тревоги.
– К сожалению, не имею права, – ответил Родс. – Здесь тоже действует закон о светомаскировке.
– Да… но, – Джин напряженно всматривалась в окно, не в силах оторвать взгляда от мокрого, удушливо густого тумана, – а что, если мы в кювет угодим?
– А что, если под бомбы германские попадем?
Воцарилось тягостное молчание – у каждого хватало собственных поводов для беспокойства.
Ева взглянула на Эдварда – мальчик сидел в конце автобуса, рядом с Флорой, и девочка держала его за руку.
Внимание ее вновь обратилось вовне, в мир за окном, – автобус проезжал мимо смутно различимого креста, торчащего из мокрой грязи. Ева собиралась было поинтересоваться у Джима, что это и зачем, однако вопрос начисто вылетел у нее из головы, – перед ними возник из тумана силуэт огромного старинного особняка.
Родс вздохнул с облегчением:
– Добро пожаловать в особняк Ил-Марш.
Особняк Ил-Марш
«Запущенный» и «заброшенный» – вот два слова, пришедших на ум Еве, рассматривавшей особняк Ил-Марш. Он стоял, значительный и величавый, подобно древнему монолиту или памятнику давно прошедших эпох, окутанный сыростью и туманом, точь-в-точь последний, еще не сваленный временем могильный камень на забытом, разрушенном кладбище.
Ева невольно шагнула назад и споткнулась о толстый черный провод.
– Осторожнее, – подхватив ее, Джим Родс кивнул в сторону провода, – там за углом флигель, мы в нем электрогенератор установили.
Джин бродила туда-сюда, пытаясь поближе познакомиться с новым пейзажем.
– Взгляните-ка, – указала она куда-то поодаль и обернулась к Джиму, – колючая проволока. Это что же, тоже необходимо?
– Я тут ни при чем, – Родс равнодушно пожал плечами, – проволоку натянули местные силы самообороны.
– Очевидно, чтоб к нам немцы не прорвались?
С тяжелым вздохом Джим повел детей в направлении дома, будто пастух стадо. Ева, смерив мрачным взором колючую проволоку, последовала за ними.
Внутри дом выглядел ничуть не лучше, чем снаружи, – если честно, он выглядел даже хуже. Никто не жил в нем десятилетиями, возможно, он был необитаем с прошлого века, – и особняк полностью сдался запустению. Краска на деревянных балках и панелях облупилась и растрескалась, обои свисали со стен изорванными клочьями. Тут и там висели керосиновые лампы – заржавелые, опутанные паутиной, ненужные. И везде – черные пятна плесени, словно темнота извне пытается прорваться в дом. На ощупь стены казались мокрыми, холод стоял чудовищный, сквозняк и сырость щекотали и пощипывали кожу Евы. Она сразу поняла: нет, в этом месте ей не согреться никогда.
По всему дому тянулись толстые черные провода, вроде того, на который она наткнулась во дворе. Змеями они вились по стенам, тянулись к запыленным лампочкам, которые осветили дом тусклым мигающим светом, когда Джим Родс щелкнул выключателем.
Стоя у большой центральной лестницы, Ева и Джин осматривались. Обе словно лишились дара речи. Джим, принявший их ужас за потрясение, удовлетворенно кивнул:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});