В семье Mинейлов ему тоже приходилось несладко, но он продержался там целых полтора года и уже собирался произнести свою коронную фразу, когда приехал Натаниель Бикмор, сообщивший, что дядя, по-видимому, нашелся. Встречу назначили на следующий день.
Накануне Пит выпил, наверное, литр кофе в забегаловке, где подрабатывал после школы. Ему не хотелось идти домой, и он отработал лишнюю смену, ни на минуту не переставая мечтать о завтрашней встрече. Нат ничего не рассказывал о мужчине, которого считал его дядей. Неужели у него наконец-то появится по-настоящему близкий человек, который полюбит его?
Минейл-старший с сыном явились в кафе и сразу сели за столик, когда Пит закончил обслуживать шумную группу подростков. У Невила, его ровесника, был такой злобный вид, словно ему в шорты засунули колючку. Пит считал этого парня полным нулем, но о своем мнении помалкивал, поскольку все-таки жил в доме его родителей. Учился Невил хуже некуда, не мог осилить книжку объемом больше чем десять страниц, зато постоянно сыпал слэнговыми словечками. Минейл-старший смотрел на все это сквозь пальцы: после окончания школы Невила ждало место в семейном бизнесе по упаковке мяса, где от него требовались лишь крепкая спина, сильные ноги и мускулистые руки, способные снять со стального крюка мясную тушу.
На свою внешность Питу жаловаться не приходилось. Рост — за сто восемьдесят, нормальная комплекция. Он не только выглядел здоровым, но и был им. Пит тренировался в небольшом гимнастическом зале, где Джо Филбин — его босс — накачивал бицепсы по утрам. Он превосходно учился, о чем свидетельствовали наградные листы, и копил деньги на подержанный автомобиль. Джо всячески опекал Пита и даже предлагал ему комнату в своем доме, если у Минейлов станет совсем тяжко. Но Пит не собирался переезжать к нему — жизнь у Минейлов прекрасно воспитывала характер, и продержаться там до последнего было для него чем-то вроде дела чести.
За несколько месяцев он подготовился к поступлению в колледж, заполнил все необходимые документы, одолжил в кассе денег и отослал их в приемную комиссию вместе с заявлением. Для ответа был указан адрес Джо Филбина.
— Хочешь что-то заказать, Невил? — спросил он учтиво.
— Три гамбургера, жареная картошка, два молочных коктейля и две порции лука. Все — бесплатно. А тебе что, пап?
— Если бесплатно, то то же самое, — подмигнув, ответил старший Минейл.
Пит внимательно посмотрел на обоих, прикидывая, как поступить. Он мог дать им то, что они просили, не обронив ни слова, а потом заплатить из своего кармана. Или сказать им… что?
— Здесь ничего не подается бесплатно, и ты это знаешь, Невил. Я сдаю выручку вечером, и мистер Филбин все строго контролирует. Вы все еще хотите перекусить?
Он знал, что они могут преспокойно кивнуть в знак согласия, а потом не заплатить ни цента. Невил не раз хвастался, что именно так он частенько и поступает, когда обедает в закусочных. Официанту он в таких случаях заявлял, что пища была недожарена или пережарена или в коктейле плавала муха. При этом съедал он все без остатка. Сейчас папаша и сынок могли сделать то же самое или просто уйти.
Пит принял решение и подсчитал стоимость заказа.
— Заплатите вперед и получите гамбургеры, — сказал он и мгновением позже подумал, что, пожалуй, перегнул палку; мечты о завтрашней встрече слишком вскружили ему голову.
Невил был таким же толстым, как и отец, его живот нависал над ремнем. Теперь он, пыхтя, пытался выбраться из-за стола. Пит отступил на шаг. Подростки перестали есть и наблюдали за происходящим.
— Ты оскорбляешь нас, Пит. А мне не нравится, когда кто-то оскорбляет моего старика.
— Тогда не называй своего отца стариком. Хоть немного почтения не помешает. Так вы заказываете что-нибудь или нет?
— Сядь, Невил, парень прав. — Минейл-старший положил на стол десятидолларовую банкноту. Пит не мог поручиться, но ему показалось, что он увидел в его глазах уважение. — Я сказал, сядь, Невил.
— Черт возьми, пап, теперь эти сопляки растреплют всем, что я спасовал.
— Придется смириться, Невил. И больше никогда не называй меня стариком.
— Ну, подожди, красавчик, я тебя скручу в узел. — Невил стукнул кулаком по столу. — Увидишь, что я сделаю с твоей доской для серфинга. Подожди.
Пит пошел в кухню за картошкой. Скитер — человек средних лет с усталыми глазами, пятью детьми и такой же усталой женой — сказал:
— Ты правильно поступил. Джо гордился бы тобой. На твоем месте я бы унес доску из дома.
— Я так и сделал. Все мои вещи и доска в том числе лежат дома у Джо. Все, что осталось у Минейла, это немного старой одежды, которую Невил ко всему прочему недавно изрезал ножом.
— Думаю, тебе незачем там оставаться, Пит. Джо предлагал тебе комнату у себя, не так ли?
— Пустяки. Еще несколько месяцев продержусь. Или уеду завтра же, если с дядей все получится.
В половине двенадцатого Пит рассчитал последнего покупателя, подключил сигнализацию и вышел через заднюю дверь. Он шагал по аллее, когда на него набросились сзади. Он упал, но его тут же подняли на ноги. Кажется, нападавших было двое. Один из них упирался Питу в спину коленом и душил его свободной рукой. Тот, что стоял впереди, бил по ребрам и в живот. Напоследок, бросив его в кучу мусора, который он сам же недавно вынес, нападавшие скрылись. Пит чувствовал, что его левый глаз заплыл, нос разбит, а лицо, похоже, распухло до невероятных размеров. Теплая кровь стекала по шее. Ему казалось, что он умирает. И в этот момент ему на самом деле хотелось умереть.
В аллее было темно. Вряд ли его найдут до утра. К тому времени он, возможно, и вправду умрет. Да кому до этого дело? Кто заплачет, если его не станет? Никто. Ни одна душа на Земле.
— Тогда я сам о себе побеспокоюсь, — пробормотал он сквозь зубы.
В больнице его выходят, если, разумеется, он туда доберется.
Скуля, как новорожденный щенок, Пит пополз к задней двери. Если он сможет ее открыть, сработает сигнализация и сюда явится полиция. Ну и Джо, разумеется. Они отвезут его в больницу, и медсестры, от которых пахнет свежестью и чистотой, как от его мамы, сделают все, что нужно. Они будут улыбаться и говорить, что все хорошо. И он им поверит. Медсестры и матери не лгут.
Пит дважды терял сознание, пока дополз до двери. Каждое движение отзывалось мучительной болью. Он догадывался, что у него сломано несколько ребер и не все в порядке с левым коленом. Когда включилась сигнализация, у него мелькнула мысль, что он умер и возносится на небеса под колокольный звон. Он попытался позвать маму и потерял сознание.
Очнулся Пит в больнице. Дышать было больно. Казалось, что все вокруг говорят одновременно.