Читать интересную книгу На грани смерти - Николай Владимирович Струтинский

если ты согласен, иди к Середенко Саше, завхозу, пусть подберет для тебя какую-нибудь одежонку. Скажи — я приказал.

В ночь перед выходом из партизанского лагеря Марфа Ильинична, Ядзя и Ростислав долго готовились в дальнюю дорогу. Впереди лежал двухсоткилометровый путь, полный неожиданностей и опасности. Полевые и лесные незнакомые тропы, бездорожье, топкие болота, большие и малые реки…

Последнюю остановку группа сделала в районе Киверец, недалеко от села Сокиричи, в глухом лесу. Дальше разведчицы должны были идти одни, без прикрытия.

— Будем ожидать вас здесь, на этом же месте, — сказал Фролов на прощанье. — Не задерживайтесь.

Марфа Ильинична и Ядзя отправились в Луцк сами.

Благополучно миновав бывший райцентр, расположенный на железнодорожной магистрали Ровно — Ковель, они в конце того же дня прибыли в Луцк. В город вошли порознь. Сперва Ядзя, а затем — Марфа Ильинична.

На улицах они не вызывали подозрений. Идут себе две женщины по своим делам. Кому может прийти в голову, что они разведчицы партизанского отряда, прибывшие в Луцк для сбора разведданных?

Марфа Ильинична немного успокоилась. Все будет в порядке. В этом городе их никто не знает. Ну, может, какая-нибудь случайность подведет, да и то вряд ли. От Ровно до Луцка около ста километров. Кто может здесь встретиться? Если и задержат, то никаких изобличающих материалов они при себе не имеют. Зачем в городе? Приехала сестру повидать. Никаких улик ни против нее, ни против Ядзи у гитлеровцев быть не может. Ядзя свернула, не оборачиваясь, в узенькую кривую улочку и направилась к маленькому особнячку, в котором жила ее сестра Пашуня. У самой двери она остановилась, оглядела дворик, сад и, заметив проходившую мимо Марфу Ильиничну, подмигнула ей, что означало: «Я буду здесь, в случае чего, разыскивайте меня в этом доме», — и постучала.

Марфа Ильинична, выбрав несколько ориентиров, запомнила этот переулок и домик. Вскоре она выбралась на улицу Кичкаровскую, к дому № 2, где у дочери Марии Обновленной проживала ее родная сестра Теофилия Ильинична. Марфа Ильинична постучала в дверь и подумала, что второй раз за время войны ее будут принимать в этой семье. А вот как примут Ядзю? Ведь она впервые идет к своей сестре.

Пашуня обрадовалась Ядзе до слез. Варфоломей Иванович по-мужски сдержанно, но искренне и радушно принял гостью. И только один вопрос, заданный Пашуней как бы невзначай, напомнил Ядзе о том, что эти люди прекрасно осознают, какую опасность таит в себе ее визит.

— Надолго ли к нам в город? — спросила Пашуня, хлопоча у плиты. В этом вопросе были и страх за детей, и тревога за мужа, и за нее, Ядзю. Но Ядзя и без того понимала, что все дела необходимо решить как можно скорее, чтобы покинуть этот дом и город.

Пашуня расспрашивала о родных — о матери, Петрике, отчиме. Ядзя отвечала сдержанно и, поймав удивленный взгляд Пашуни, показала глазами на детей, которые примостились возле тети и жадно ловили каждое ее слово.

— Люда, Володя, а ну быстренько одевайтесь и на воздух. Скоро ужин, а вы еще не гуляли. Давайте, давайте, побегайте во дворе. А увидите, что кто-то идет к нам, скажете.

Ядзя рассказывала о тех событиях, которые произошли на хуторе после убийства их брата Николая, о том, как семья перешла на нелегальное положение.

Варфоломей Иванович сидел мрачный, подавленный. Пашуня изредка кончиком платка вытирала слезы. И только когда дети вернулись с прогулки, она встрепенулась и воскликнула:

— О боже, Ядзя, ты же голодная! — и побежала на кухню.

А утром Ядзя попросила Варфоломея Ивановича, который работал участковым ветврачом, достать некоторые дефицитные медикаменты, перевязочные материалы, в которых так нуждались в отряде. Так семья Баранчуков начала помогать партизанам. Ими были собраны данные о злодеяниях фашистов в Луцке, о массовых расстрелах советских военнопленных в лагере, расположенном на территории средневекового замка Любарта, серой громадой повисшего над водами Стыри.

Но главное — были установлены связи с местным подпольем, которое успешно действовало в городе. Им руководили коммунисты Виктор и Вячеслав Измайловы. Через Антона и Надю Ковпак, Нину Карст Марфе Ильиничне и Ядзе удалось связаться с Измайловыми. Теперь подполье должно получить конкретные задания. Это помогло бы согласовать действия разрозненных групп и луцкого подполья с отрядом «Победители». Важный разведматериал собрала Марфа Ильинична с помощью Григория и Марии Обновленных.

Настало время отправляться в обратный путь, который был намного опаснее, чем путь сюда. Теперь сумки женщин наполнены медикаментами, а это прямое доказательство их связи с партизанами. Главное — выйти незамеченными из города и добраться до Киверец, где их должна ожидать группа Фролова. В условленное место Марфа Ильинична и Ядзя добрались без опоздания. Их встретили Семен Еленец, Павел Банацкий, Ростислав Струтинский и Сигизмунд Котиевский.

— Остальные наши под руководством Фролова за несколько часов до вашего прихода срочно направились выполнять полученное по радио задание командира, — сообщили партизаны. — Мы оставлены, чтобы сопровождать вас в отряд.

Всю ночь шли лесом, часто останавливаясь, прислушиваясь, не идет ли кто следом. А с рассветом группа вышла к одинокому лесному хутору, на котором никого, кроме хозяев, не оказалось.

Пока хозяйка варила картошку, партизаны принесли несколько охапок мягкой соломы, расстелили в хате, приготовив все к отдыху. Позавтракав и назначив посменно дневальных, улеглись спать.

Отдежурив свое время, Павел Банацкий передал пост Ростиславу, а сам направился к дому, намереваясь сразу же уснуть. Он еле стоял на ногах. Обернувшись вполоборота, чтобы закрыть за собой дверь в сенях, Ростислав вдруг заметил между деревьями женщину, бегущую к хутору. Весь ее вид с растрепанными волосами, какие-то нелепые движения были настолько необычны, что Ростислав подумал — сумасшедшая. Никакой видимой опасности не было, поэтому он ничего не предпринимал. Вбежав во дворик, женщина крикнула:

— Немцы! Спасайтесь!

Ростислав внимательно присмотрелся к деревьям и увидел, как короткими перебежками к хутору приближались немцы, окружая его со всех сторон.

— Гитлеровцы! — что есть мочи закричал он.

В сени выбежал Банацкий, не успевший даже прилечь.

Ростислав прицелился и выстрелил в крайнего гитлеровца. Из дома застрочил пулемет.

— Отходить! — скомандовал Банацкий. — Живьем собираются нас взять.

— Женщин прикроем, пусть уходят задворками, — крикнул Ростислав.

Гитлеровцы заняли позицию за ближними кустами и стреляли, боясь ближе подойти к хутору. Вдруг пулемет в хате смолк.

— Почему они не стреляют? Что случилось? — прокричал Банацкий с тревогой.

— Убиты Еленец и Котиевский… — сообщил Ростислав. — Будем прикрывать женщин, а затем уйдем сами…

Они еще отбивались некоторое время, сдерживая натиск карателей, иногда оглядывались, ушли ли мать и Ядзя. Затем пробежали через поляну, спрятались на мгновение за скирдой соломы, а там — в лес,