на холодильнике дожидался своего часа зюкзюк. В темных окнах «Пандоры» вряд ли можно было бы хоть что-то рассмотреть без тепловизора. Часто вот так увлекаешься чем-нибудь и вдруг понимаешь, что получила вескую причину для приобретения какой-нибудь очень нужной штучки. Бинокля-то у меня тоже изначально не было. Потом микрофоны у мужика по квартире развешу, камеры, а там и до частного сыска недалеко… или до тюрьмы…
В общем, в темных окнах я ничего не видела, но думать так было гораздо легче. Содержимое человеческой головы, наверное, самая потрясающая и самая непутевая штука во Вселенной. Никогда не знаешь, какой сюрприз подкинут тебе твои собственные размышления, к чему приведут страхи и сомнения, насколько сильно заставят заблуждаться мечты, и какой самооценкой наградят амбиции.
Я на время отложила бинокль и не спеша сварила кофе. Желтоватый свет ночника в темное время суток делал мою маленькую кухню самым подходящим местом для долгих и чертовски бесполезных размышлений на тему жизни как таковой. Ну а хороший, крепкий кофе придавал этим размышлениям горьковатый бодрящий аромат.
Пока варила, все же сходила за ноутбуком и прочла комментарии. Было бы странно, если б не прочла. Не любопытных людей не бывает. После прочтения отзывов о самой себе подумалось, что вежливых людей тоже немного. Самое безобидное замечание по теме содержимого ролика: «Аха-ха, тетка жжот». С каких пор я стала теткой, которая «жжот»? Наверное, в глубине души до последнего ощущаешь себя девушкой, которая грациозно плывет — это как минимум.
Как ни странно, большая часть реплик, высказываний, оскорблений и прочего словесного хлама вообще не относилась к содержанию видео. Народ неприкрыто философствовал. Темы выбирались разные, меня или Пофига никак не касающиеся, однако, полагаю, злободневные. Бывало, конечно, выскакивали и неожиданности. «Валить из этой страны надо», — именно этой фразе я присудила первый приз оригинального нежданчика.
Феофан, который выбрался из кровати сразу, как я покинула спальню, наелся своих консервов и теперь, мурлыча на манер деревенского трактора, пытался поудобнее пристроиться на моих коленях.
— Мужчины, — обратилась я к коту. — Вы причина всех наших несчастий.
Поф вздохнул и уткнулся лбом мне в живот. Против такой ласки устоять оказалось невозможно. Я перевела взгляд с питомца на окна Пересвета. Там по-прежнему царила темнота.
Печальная картина. Одинокая, обиженная видеороликом женщина в обнимку с котом и чашкой кофе посреди ночи вглядывается в окна успешного сексуального мужика. Есть куда ниже падать? Или это предел?
В такие моменты самобичевания понимаешь, что пора плюнуть на реальность и отправляться досыпать. Ни к чему хорошему уже мысли не повернут, вместо привычного юмора начнет заносить в унылые дебри печали и одиночества, а это прямой путь к депрессии и усталости. Жизнь одна, и стоит попытаться прожить ее смеясь.
Пофига взяла с собой. Он не возражал.
Ближайшие двое суток я честно пыталась сосредоточиться хоть на чем-то. На работе, на персонажах или сюжете, на звонках обеспокоенной Карины, на новом сердечном увлечении мамы, на разводе отца (он все-таки это сделал — запустил процесс очередного саморазрушения), да или хотя бы на Феофане. Тщетно. Оказалось, предательство оператора из дома напротив задело гораздо сильнее, чем мне того хотелось бы. А если чуточку побыть честной с собой, то обижало предательство Хуана. Кому еще бы меня снимать? А может, и не настолько он глуп. Оказывается, веру в людей я все же сохранила. Чертовски хотелось поверить, что он не глуп. Почему?
Если б я знала, почему…
Если б я знала почему, я б сейчас так не дергалась, ожидая, когда лифт поднимет меня на пятый этаж. И не дежурила под парадной дверью минут двадцать, ожидая, когда какой-нибудь вежливый, направляющийся домой сосед впустит меня внутрь. Звонить самой Хуану было нельзя, поскольку упускался элемент неожиданности. Обвинение предполагалось запустить прямо в лоб, если получится, то промеж глаз, и понаблюдать.
Подергав напоследок рукав бесформенного свитера и поколупав заусенец, я вышла из лифта и принялась отсчитывать квартиры. План дома предусмотрительно изучила на сайте застройщика — еще один повод обвинить меня в преследовании. Встать перед стальной неприступной дверью я постаралась так, чтоб не попасть в поле зрения хозяйского глазка. И вот он… Момент истины…
Я глубоко вздохнула, на всякий случай зажмурилась и позвонила.
С минуту за дверью стояла тишина, затем она открылась и меня, грешную, ослепил божественный лик аполлоноподобного.
— Привет, — рассеянно пробормотал он, явно недоумевая от столь неожиданного визита.
— Ты же программист? — начала я свою презентацию.
Глупая была. Это много позже я узнала, что разговор с человеком, профессия которого так или иначе связана с железом и ПО, никогда ни при каких обстоятельствах не стоит начинать с вопроса: «Ты же программист?» Пока же я была мила, наивна и пребывала в блаженной неизвестности. А вот Хуан сразу подобрался и явно занервничал.
— Утюг чинить не умею. — Судя по интонациям, его нервозность молниеносно переросла в раздражение.
— А я им не пользуюсь.
В свое оправдание поясню: в вопросах быта лучшее средство защиты — правда, бессмысленная и беспощадная.
— Телевизоры настраивать не умею.
— И не надо, — вновь вернула я раздражение в стадию нервозности. Еще разочек выдохнула и как можно искреннее попросила. — А помоги, пожалуйста. Альбертович утверждал, что ты хороший.
— Альбертович, — на таком самоназвании отца Хуан едва заметно улыбнулся, — тоже вполне может помочь.
— Он угрожал мне каким-то питоном* [Python — высокоуровневый язык программирования] и открещивался от, цитирую, «глупо-тьюба» в твою пользу.
— А-а, — понимающе кивнул Свет. — Выложили тебя с твоим пофигизмом.
— Уже в новостях было? Или это ты?
— Тебе не помощь моя нужна, а уточнения, я это или нет.
Что ж, относительно его ума я намек от жизни уловила. Он умен.
— Не я, — покачал головой в ответ на мое молчание Хуан и попытался закрыть дверь.
— Стой! — я протиснула руки и колено в щель между дверью и косяком. — А помочь?
— Найми студента. Все сделает.
— Пожалуйста. — Было стыдно вот просто так уйти, оставив за ним последнее слово.
Он меня раскусил и выставил, а я его при этом ни на что не уломала