– Тогда мы никогда не узнаем или узнаем слишком поздно о том, что произошло, – заметил Донован.
– Если мы ничего не сможем найти, мы приговорим эту женщину к смерти, – сказал Малко.
Донован пожал плечами. Это означало, что другого выхода нет, когда приходится ставить на чашу весов безопасность страны.
– Мы дали слово Президенту, что прольем свет на самоубийство Хиллмана, – сухо сказал он, – и должны сдержать обещание.
Донован с укором смотрел на Рэдфорда. Генерал опустил глаза, пожевал сигару и тихо сказал:
– Я не хочу ждать, пока они пришлют следующий палец или потребуют от меня невозможного. Не будем забывать, что мы представляем Хиллмана и, следовательно, должны быть на высоте. Тем более что мы подвергаем смертельной опасности женщину, ради которой он отдал жизнь.
– Что вы собираетесь делать? – перебил его Донован.
– Прежде всего поговорить с близким другом Фостера Хиллмана. Вы знаете такого?
Донован ответил, не задумываясь:
– Это Брайс Пефруа, конгрессмен.
– Необходимо немедленно выяснить у него, кто эта женщина, ради которой Хиллман пожертвовал жизнью.
Донован придирчиво посмотрел на свои безупречные ногти.
– Вы что, предлагаете отправиться за ним в Конгресс?
– Хоть в ад, если он там! – вышел из себя Рэдфорд.
Малко на цыпочках вышел из лаборатории.
* * *
Военные всегда смотрели на конгрессменов как на скрытых коммунистов, в то время как конгрессмены не сомневались в том, что генералы мечтают только о развязывании ядерной войны.
Брайс Пефруа, невысокий худой элегантный человек, разговаривал с ярко выраженным южным акцентом.
Он подозрительно взглянул на стоящий на столе Рэдфорда поднос с рюмками и бутылками. Заместитель Хиллмана приветствовал его с самой обворожительной улыбкой, по крайней мере, так ему казалось. На самом деле Рэдфорд был готов проглотить маленького конгрессмена.
– Господин Пефруа, – начал церемонно Рэдфорд, – мне необходима ваша помощь.
Пефруа натянуто улыбнулся.
Час назад двое агентов ФБР приехали за ним в «кадиллаке» в здание Сената. Один из агентов протянул написанное от руки письмо Рэдфорда, просившего немедленно встретиться с ним в высших интересах Соединенных Штатов.
Агентам не пришлось долго упрашивать конгрессмена, тем более что он сгорал от любопытства: о каком государственном секрете пойдет речь?
Мальвин Рэдфорд принял его в специальном кабинете, стены которого были напичканы микрофонами, как в американском посольстве в любой стране Восточной Европы. На потолке, в лепном орнаменте, были скрыты две телекамеры. К счастью, отважный Пефруа этого не знал.
– Я в вашем распоряжении, – сказал он. – Разумеется, в пределах моей компетенции.
Генерал Рэдфорд начал слащавым тоном:
– Речь пойдет о необычном деле… Во всяком случае, я попрошу сохранить в абсолютной тайне все, что здесь будет сказано.
– Разумеется.
– Хорошо.
Рэдфорд прочистил горло.
– Я полагаю, вам хорошо известно, что Фостер Хиллман – шеф нашего Управления?
Пефруа выставил вперед грудь.
– Считаю честью быть его другом. В течение уже двадцати лет. Но в чем дело?
Момент был щекотливым. Зажав сигару между пальцами, Рэдфорд прямо спросил:
– Знаете ли вы о существовании женщины, которой Хиллман очень дорожит?
– Женщины?
Брайс Пефруа искренне удивился, секунду оставался задумчивым, затем позеленел и вскочил со стула.
– Что это за инсинуации? – воскликнул он. – Я хочу немедленно поговорить с Фостером.
Он подошел к столу Рэдфорда и выпрямился во весь свой маленький рост.
– Вы слышите? Я хочу видеть Фостера. Я скажу ему, что… что… – от возмущения он заикался, – …что его подчиненные ведут расследование о его частной жизни… Это подлость! – заключил он проникновенно.
В разговор вмешался Малко.
– Господин Пефруа, – сказал он учтиво, – вы неправильно поняли вопрос генерала Рэдфорда. Генерал задал его в интересах Фостера Хиллмана, к которому мы оба испытываем глубокое уважение…
Однако это не убедило конгрессмена, продолжавшего настаивать:
– Я хочу видеть Фостера. Немедленно.
Неожиданно Рэдфорд поднялся с кресла и встал перед Пефруа. Рэдфорд был ростом выше конгрессмена сантиметров на двадцать пять. Густые брови придавали ему такой устрашающий вид, что Малко испугался за судьбу конгрессмена. Но генерал только склонился к Пефруа и прорычал:
– Значит, вы хотите видеть Фостера Хиллмана?
– Да, – твердо сказал Пефруа.
– Ну что же, вы увидите его. И безотлагательно. Следуйте за мной.
Он схватил Пефруа за руку и буквально потащил его за собой. Маленький конгрессмен робко посмотрел на Малко, прося взглядом о помощи.
Кабинет находился на седьмом этаже. Заместитель главы ЦРУ втащил бедного Пефруа в лифт и нажал на кнопку четвертого подземного этажа.
Они остановились перед запертой дверью. Рэдфорд нажал на кнопку, и посредине щита раздвинулось окошко. Узнав Рэдфорда, человек, находившийся по другую сторону двери, открыл ее, впустив посетителей. Пефруа обдало холодом. Стены комнаты были выкрашены в белый цвет. Она была пустой, если не считать металлических носилок. Дальняя стена состояла из шестнадцати гнезд, напоминающих двери сейфа. У каждого отсека была ручка.
Человек, открывший дверь, почтительно вытянулся перед Рэдфордом.
– Мак, открой № 16, – приказал генерал.
– Но он пуст.
Оттолкнув Мака и продолжая держать Пефруа за руку, Рэдфорд дернул левой рукой за ручку гнезда.
Металлический ящик бесшумно заскользил к ним, обнаружив тело человека, покрытое прозрачным саваном. Брайс Пефруа с ужасом смотрел на застывшее восковое лицо Фостера Хиллмана. Он сдавленно вскрикнул, ноги у него подкосились, и, если бы не железная хватка Рэдфорда, он упал бы на пол.
– Вы хотели видеть Фостера Хиллмана? – спросил Рэдфорд замогильным голосом. – Смотрите.
Брайс Пефруа был бледен.
– Я ничего не понимаю, – пробормотал он. – Что произошло? Почему не было сообщения о смерти? Это ужасно…
Глядя на застывшее лицо Фостера Хиллмана, он прошептал, словно хотел разбудить приятеля:
– Фостер, старина, как же это?
Рэдфорд подтолкнул его:
– Теперь вы понимаете, господин Пефруа, почему мне нужна ваша помощь. Наш друг мертв, но мы должны оказать ему последнюю услугу: отомстить…
Он медленно задвинул на место ящик и направился к двери, не обращая внимания на остолбеневшего Мака. На этот раз Брайс Пефруа безропотно последовал за генералом. Спесь слетела с него, губы подергивались, он никак не мог прийти в себя.
Они поднялись в кабинет. Пефруа залпом выпил рюмку виски, предложенную ему Рэдфордом. Воспользовавшись преимуществом, Рэдфорд нацелил на Пефруа указательный палец, словно автомат.
– Господин Пефруа, – сказал он. – Я должен вас предупредить, что смерть Хиллмана остается пока государственной тайной. Ее разглашение карается двадцатилетним заключением в тюрьму, если не хуже… Вы поняли?
Еще немного, и он пригрозил бы ему газовой камерой… Пефруа кивнул головой, готовый ко всему.
– Что вы хотите знать? – спросил он.
Рэдфорд отчетливо повторил свой вопрос:
– Была ли в жизни Фостера Хиллмана женщина, ради которой он пошел бы на все?
В наступившей тишине был слышен треск кусочков льда в рюмках. Пефруа повторил вполголоса:
– Женщина…
Затем покачал головой.
– Я не знаю такой женщины, генерал. Фостер был человеком открытым и довольно цельной личностью. После смерти жены десять лет назад у него не было других женщин. У него была только работа…
Маленькие черные глаза Рэдфорда сверлили Пефруа.
– Вы часто встречались с ним? Он не мог что–то скрыть от вас?
К Пефруа постепенно возвращалась уверенность.
– Это исключено, – сказал он. – Вашингтон – небольшой город, а у людей длинные языки. У Фостера не было другой женщины. Никого.
Рэдфорд стукнул ладонью по столу.
– Нет, черт побери! Мы точно знаем, что в этой истории замешана девушка!
Пефруа неожиданно вскочил с кресла, пролив половину виски.
– Не девушка, а его дочь, генерал Рэдфорд.
У Рэдфорда отвисла челюсть.
– Его дочь? Но он никогда не говорил, что у него есть дочь. В светской хронике когда–то упоминалось о дочери, но она умерла восемь лет назад в результате несчастного случая.
Брайс Пефруа грустно покачал головой.
– Она не умерла. Только самые близкие люди знали правду. Сейчас вы ее услышите.
– Подождите!
Рэдфорд подошел к внутреннему переговорному устройству и прорычал:
– Немедленно пригласите ко мне Донована.
Он сел в кресло и объяснил: